Главное правило мышления

Глава 6. Индиана Тревор и битва с негативом

Помните сцену из фильма «Индиана Джонс и храм судьбы», когда служитель секты втыкает иглу в куклу вуду, чтобы приковать Инди к ленте конвейера, движущейся к гигантскому, перемалывающему камни катку?[12] Все мы сейчас находимся на конвейерной ленте и направляемся навстречу своей мрачной судьбе, но нас-то никто не держит на этом конвейере с помощью магической куклы. Мы сами это делаем.

Каждый раз, когда мы берем в руки телефон и заходим в соцсети, мы подставляем голову под гигантскую скалку, которая может разнести наши мозги так, что серое вещество брызнет во все стороны. В 2020 году в блоге онлайн-словаря Merriam-Webster под названием Words We’re Watching появилось новое слово — думскроллинг (doomscrolling)[13].

Думскроллинг и его собрат, не требующий смартфона, думсерфинг, по сути, синонимы. Это когда мы поглощаем огромное количество беспорядочных, негативных новостей, — как правило, за короткий период. Думскроллинг порожден тем простым фактом, что пользователям социальных сетей достаточно провести пальцем по экрану телефона вверх или вниз, чтобы найти плохие новости в неограниченном количестве. Термин стал часто использоваться в американской популярной культуре в марте и апреле 2020 года, когда жизнь в стране была парализована в начале пандемии COVID-19.

А вы знаете, кто чувствовал себя лучше всех в те месяцы? Индустрия негатива. Сложилось такое впечатление, что в популярных медиа стало больше негатива, чем когда-либо. Но почему? Сейчас объясню.

В 2020 году ученые из Дартмутского колледжа и Университета Брауна провели исследование, в ходе которого проанализировали тысячи посвященных пандемии новостных материалов[14], и пришли к выводу, что в американских СМИ значительно больше негатива, чем в СМИ других англоязычных стран или у авторов, пишущих статьи для научных журналов. На сколько больше негатива? По подсчетам исследователей, 87% новостей в крупных американских СМИ были окрашены в негативный тон по сравнению с 50% материалов в других англоязычных странах и 64% статей научных журналов. Материал, вдохновивший этот проект, был посвящен потенциальной вакцине от COVID-19. В феврале 2020 года британская газета Oxford Mail сообщила, что профессор Института Дженнер при Оксфордском университете Сара Гилберт и ее команда уже трудятся над вакциной. Профессор Гилберт была уверена, что вакцину можно создать намного быстрее, чем обычно, благодаря уже имеющимся исследованиям потенциальной вакцины от ближневосточного респираторного синдрома — еще одного смертельно опасного коронавируса, поразившего Саудовскую Аравию десять лет назад.

Все только об этом и говорили, особенно если учесть то, что COVID-19 еще не затронул Соединенные Штаты, но мог нанести удар в любой момент. И оказалось, что ученые были правы. Вакцина от COVID-19 была готова к концу 2020 года, а применять ее стали в начале 2021-го. Это невероятно быстро для разработки вакцины, настоящая скорость света. Но американские СМИ упомянули об этом исследовании только в конце апреля, и в первой же статье с цитатой представителя британской системы здравоохранения говорилось, что шансы создать вакцину в 2020 году близки к нулю. Исследователи также обнаружили, что позитивные новости о том, что школы возобновили работу, далеко не всегда приводили к позитивным материалам в СМИ. Даже если новость была хорошей, настрой журналистов оставался негативным.

Возможно, вы считаете, что каналу или изданию, разделяющему ваши политические взгляды, не свойственно подобное поведение, но вы ошибаетесь. Исследователи не нашли никаких подтверждений того, что узкопартийные медиа чем-то отличаются. Они настроены точно так же негативно независимо от политической ориентации.

Почему такое происходит? Потому что мы этого хотим. Напомню, что большинство новостных организаций коммерческие. Они не станут предлагать нам то, чего мы не хотим. Если бы мы не смотрели, не читали и не комментировали их материалы, они тут же изменили бы тон или нашли другие темы для освещения. Они продолжают делать свое мрачное дело, потому что мы продолжаем скроллить и кликать.

Для нас это очень плохо. В январе 2021 года Центр по контролю и профилактике заболеваний сообщил американцам, что слишком большое количество новостей о пандемии опасно для психического здоровья[15]. На своей веб-странице, где перечислена масса советов по борьбе со стрессом, Центр рекомендует: «Делайте перерывы в просмотре, чтении или слушании новостей, в том числе новостей в социальных сетях. Владеть информацией важно, но, если постоянно слушать о пандемии, это может нарушить ваше душевное равновесие. Постарайтесь читать новости только пару раз в день, а также время от времени отвлекаться от экранов телефона, телевизора или компьютера». Причина проста: если поглощать слишком много негативных новостей, уровень тревожности взлетит до небес. В ходе исследования 2020 года немецкие ученые пришли к выводу, что чем больше времени их немецкие респонденты тратят на поиск информации о COVID-19, тем выше их уровень тревожности.

Но это касается не только информации о пандемии. Пандемия стала событием мирового масштаба, которое можно было использовать как управляемую переменную, чтобы ученым было проще изучить эти факторы. Если прямо сейчас вы захотите узнать плохие новости практически на любую тему, вы найдете их без труда. Достаточно пару раз тапнуть по экрану телефона. Надеюсь, вы научитесь подавлять в себе это пагубное желание.

Хотя мой отец и я расходились в методах обучения, одна концепция оставалась для нас незыблемой: негатив оказывает негативное влияние в ста процентах случаев. Но мой отец не дожил до того дня, когда мы окунулись в такое количество негатива. Он умер в 2007 году, тогда было всего два года YouTube. Twitter появился как раз в том году. А многих соцсетей тогда еще даже в проекте еще не было.

У нас столько каналов, через которые негативная информация поступает в наш мозг, что целый водопад негатива может обрушиваться на нас каждый день, если мы это допустим. Это очень плохо, потому что негатив притягивает внимание — и липнет к нам — больше, чем позитив.

Возможно, мы так устроены. В 2009 году исследователь из Университета Виргинии Ванесса Ло-Бю опубликовала статью в журнале Developmental Science[16], где рассказывалось о том, как взрослые и дети реагируют на изображения счастливых и сердитых лиц. Предыдущие исследования показали, что взрослым проще идентифицировать сердитые лица, чем счастливые, и Ло-Бю хотела выяснить, будут ли дети реагировать так же. Группе взрослых людей и группе пятилетних детей показали изображения человеческих лиц. Затем их попросили найти одно счастливое лицо в группе сердитых лиц. Или одно сердитое лицо в группе счастливых лиц.

Хотя дети опознавали эмоции не так быстро, как взрослые, они продемонстрировали те же паттерны поведения: обе группы находили сердитое лицо среди счастливых лиц довольно быстро, а на поиск счастливого лица среди сердитых у них уходило больше времени.

За год до этого Ло-Бю и ее коллега Джуди С. Делош опубликовали статью в журнале Psychological Science[17] с описанием схожего исследования с использованием змей и цветов. Группе взрослых и группе детей в возрасте от трех до пяти лет показали ряд фотографий, среди которых было одно изображение змеи и множество изображений цветов. Затем им показали фотографии, среди которых было одно изображение цветка и множество изображений змей. Взрослые реагировали быстрее, но обе группы продемонстрировали один и тот же паттерн: взрослые и дети находили змею среди множества цветов быстрее, чем цветок среди множества змей. Исследователи поясняют, что люди быстрее опознают змей, потому что они ассоциируются с опасностью. Иными словами, змея — причина для волнения. А цветок нет.

Можно привести массу примеров из реальной жизни в подтверждение нашей склонности замечать — и навсегда запоминать — негатив больше, чем позитив или нейтральную информацию. Бывший мэр Нью-Йорка Эд Кох рассказывал о том, как он ехал по Нью-Йорку с тогдашним президентом Рональдом Рейганом[18]. Их автомобиль пересекал 42-ю улицу, и их обступила толпа сторонников президента. Из всех людей, приветствовавших его, Рейган обратил внимание на человека, показавшего ему средний палец. «Я сказал: господин президент, не расстраивайтесь; тысячи людей ликуют, и только один показал вам палец», — вспоминал Кох в интервью Jewish World Review в 2004 году. На что Рейган ответил: «Вот и Нэнси говорит, что я всегда вижу того, кто показывает палец».

А теперь представьте, что этот человек, показывающий средний палец, повсюду. На телевидении. На радио. В социальных сетях и новостных приложениях на нашем телефоне. Мы замечаем и запоминаем его, потому что склонны распознавать потенциальную угрозу и обращать на нее больше внимания, чем на то, что наш мозг считает безобидным. Но одно дело — оглядываться по сторонам, чтобы не попасться в лапы гризли, когда вы возвращаетесь в свою пещеру. И совсем другое — подвергать себя постоянным атакам негативных стимулов. Мы помним сообщения, которые разозлили нас. Мы помним новости, которые напугали нас. Они остаются в нашей памяти намного дольше, чем позитивная информация. Мы не можем от них избавиться, и они отравляют нам жизнь.

Мы можем отключиться от этого потока информации и дать нашему мозгу покой. Это не значит, что мы не будем в курсе событий. Это значит, что нужно аккуратнее выбирать, чем мы кормим наш мозг.

Эксперимент, о котором я подробно рассказываю в книге «Успешное мышление» (когда я целый месяц слушал только печальные песни, агрессивную музыку и новости по кабельному телевидению), подкосил меня. После этого мне пришлось устроить себе основательную детоксикацию. Но то, что для меня было пыткой, для многих людей — обычные будни. В первую очередь это касается тех, кого техотрасль называет «цифровым поколением», — молодых людей, которые выросли со смартфоном в руке и не помнят то время, когда социальных сетей не существовало.

Согласно Национальному центру статистики здравоохранения, уровень самоубийств среди американцев в возрасте от 10 до 24 лет вырос на 57,4% с 2007 по 2018 год[19]. (То есть с 6,8 на 100 000 человек до 10,7 на 100 000 человек.) В этом исследовании не указана конкретная причина, но отмечается, что уровень самоубийств в этой возрастной группе практически не менялся с 2000 по 2007 год.

Также существует масса доказательств того, что активное использование социальных сетей привело к росту тревожности и депрессии во всем мире. Исследование 2019 года (Journal of the American Medical Association Psychiatry)[20] показало, что дети в возрасте 12–15 лет, которые пользовались социальными сетями от 30 минут до 3 часов в день, подвергались более высокому риску ментальных проблем, а дети, которые пользовались социальными сетями минимум 3 часа в день, подвергались значительно более высокому риску ментальных проблем. В ходе исследования 2018 года (Journal of Social and Clinical Psychology)[21] студентов последнего курса Университета Пенсильвании разделили на две группы: одной группе выделили по 10 минут в день на три социальные сети, а второй группе разрешили пользоваться ими столько, сколько они хотели. В конце исследования участники группы, которым дали всего 30 минут в день, чувствовали себя менее одинокими и подавленными.