Главное правило мышления

Глава 4. Сформулируйте свои ценности

На протяжении всей своей карьеры в НФЛ Рассел Уилсон пользовался репутацией человека, который никогда не афиширует своих убеждений. И это не случайно. Его успехи на поле говорят сами за себя.

Но летом 2020 года Рассел решил, что молчать больше нельзя. Когда протесты прогремели по всей стране после смерти Джорджа Флойда, задержанного полицией Миннеаполиса, Рассел почувствовал: ему есть что сказать. И он написал письмо, которое разместил в социальных сетях, выразив свой гнев и страх. Он не мог поверить, что в XXI веке он переживает за своих детей точно так же, как его бабушка переживала за своих детей двумя поколениями ранее. «Я боюсь за их жизнь не меньше, чем моя бабушка боялась за жизнь моего отца и других своих детей, — написал Рассел. — Я боюсь из-за цвета их прекрасной шоколадной кожи»[5].

Вскоре после этого Рассел провел пресс-конференцию, чтобы подробнее объяснить свою позицию. Он ответил на вопросы о своем детстве в Ричмонде (Виргиния), когда его отец — адвокат, окончивший колледж Лиги плюща, — учил его не держать руки в карманах на заправке, чтобы его не обвинили в воровстве. В то время Рассел даже не задумывался, что ему придется учить тому же самому своих детей, но, как он сказал репортерам по Zoom-звонку, он понял, что ему придется это сделать, еще до того, как у него появились дети. Это случилось пять лет назад в ресторане Южной Калифорнии.

Было начало 2015 года. Рассел и «Сихокс» проиграли «Пэтриотс» в Cуперкубке XLIX несколько недель назад. Рассел отправился в Южную Калифорнию, чтобы тренироваться и постараться вернуть Сиэтл в Суперкубок в третьем сезоне подряд. Я помог ему выбрать подходящее место для тренировок во вполне респектабельном районе. Однажды утром мы завтракали в ресторане неподалеку от дома, который снимал Рассел. Это был старый и по преимуществу белый район, но мы не задумывались об этом. На дворе стоял 2015 год в Калифорнии, а не 1952-й в Алабаме. Но когда в то утро Рассел встал в очередь, чтобы сделать заказ, пожилой белый мужчина, стоявший за ним, сказал: «Тебе здесь не место». Мы подумали, что он шутит. Может, он болеет за команду Сан-Франциско «49» и хочет высмеять игрока команды-соперника. Но уже через несколько секунд стало очевидно, что он не шутит. Белый человек в 2015 году действительно говорил черному человеку, что ему не место в этой столовой. Рассел проигнорировал его, получил свой заказ и вернулся за стол.

Нас было трое, и все мы возмущались молча. Никто не знал, что сказать. Нам не верилось, что такое могло произойти. Нам не верилось, что кто-то может сказать такое в Америке XXI века. Наконец Рассел не выдержал. Он поднялся из-за стола и подошел к тому человеку.

«Мне не нравится ваш тон, — сказал Рассел. — У меня есть такое же право находиться здесь, как и у вас».

Я не привожу название этого ресторана, потому что руководство — которое, конечно же, не разделяло взглядов того человека — уладило инцидент быстро и профессионально. Но этот случай поразил Рассела. И меня тоже. Я не знал, что ему сказать. К сожалению, он напомнил Расселу все, чему в детстве учил его отец. Он убедил Рассела, что почти ничего не изменилось. «Это был тяжелый момент для меня, — сказал Рассел на пресс-конференции в 2020 году. — Я убедился, что такое еще случается в нашей стране».

Рассел не упоминал об этом инциденте публично до пресс-конференции 2020 года. Почему он все же решил рассказать о нем? Потому что он хочет жить в соответствии со своими ценностями. Рассел хочет жить в мире, где его детям никогда не придется сталкиваться с такой нетерпимостью. Это очень важно для него. Поэтому он решил высказаться, хотя он редко публично обсуждал вопросы, не касающиеся футбола. «Я молюсь, чтобы моим детям не пришлось расти в мире, где каждый день, выходя из дома, они будут нести на себе это чудовищное бремя», — сказал он.

Всем нам надо следить за тем, чтобы мы жили в соответствии с нашими ценностями, поскольку только так можно действительно сохранить нейтральное мышление. Как только появляется несоответствие, наши решения и поведение начинают конфликтовать с тем, что наш разум считает правильным. И они помешают нам достичь поставленной задачи. Ценности создают фундамент для нейтрального образа жизни. Ценности — это то, что мы приоритизируем в данный момент, опираясь на информацию, которую накопили за всю свою жизнь. Осознанно или неосознанно, они становятся нашей точкой отсчета. Не существует «правильных» ценностей, что бы ни говорили люди, навязывающие нам эту концепцию. Ценности живут внутри нас и влияют на наши решения. Это может быть богатство, здоровье, духовность, вера, семья, успех, деньги или рост. Они меняются по мере нашей социализации, но в целом, сформировавшись, они определяют наши решения сегодня и всегда. По сути, это то, что мы считаем важным.

Ценности имеют большое значение для нейтрального поведения, поскольку они определяли наше поведение в прошлом и определяют его сегодня, осознаем мы это или нет. Они влияют на то, что мы делаем и кем мы становимся. Их нельзя назвать правильными или неправильными. Они просто есть. Страшновато немного, если задуматься. Нейроученый Джо Диспенза рассказывает, что для нас крайне важно осознать свои ценности, иначе жизнь превратится в последовательность повторяющихся действий — буквально день сурка. Одни и те же ценности порождают одни и те же мысли, которые порождают одни и те же решения, которые порождают одни и те же действия, которые порождают одни и те же результаты. Мы можем разорвать этот цикл, изменив свое поведение, но нужно знать, что нами движет.

Я рос в благополучной семье, был во всех смыслах привилегированным ребенком и только в 1994 году впервые столкнулся с настоящими трудностями. На первом курсе колледжа у меня появился герпес. Это настолько ослабило мою иммунную систему, что мне пришлось временно уйти из колледжа и у меня начался язвенный колит — который, возможно, стал причиной той болезни, с которой я боролся начиная с 2019 года, — и в итоге все лето я (вынужденно) провел в глубоких размышлениях.

До того момента я наслаждался беззаботным существованием. Я, безусловно, позволял своим ценностям управлять моей жизнью, но делал это неосознанно, на автопилоте. Мои размышления в то лето заставили меня взять контроль в свои руки и тщательно проанализировать, как и почему я оказался в таком положении. Я должен был сам контролировать, что будет дальше, изменив траекторию своего будущего развития. Спустя двадцать пять лет, в сентябрьский день 2019 года, когда мне поставили диагноз, я почувствовал то же самое.

Из-за болезни мне пришлось пропустить целый год футбола и баскетбола, но я знал, что иду верным путем относительно лечения и своего физического благополучия. Теперь оставалось заняться своим психическим здоровьем. После моей первой колоноскопии папа приклеил на мое окно стикер с надписью «Трудностей не миновать, но в моей жизни хозяин только я». Совершенно согласен с этими словами. Никто не в силах повлиять на мое будущее так, как я. Я благодарен, что меня воспитывали по этим принципам, привив их мне с раннего детства. Я составил план, который должен был помочь мне найти важные ответы на вопросы, пробудившиеся во мне на первом курсе колледжа. (Именно для этого и нужен колледж, если вы еще не сформулировали свои ценности.) Мне надо было решить, что для меня важно.

Почему я хожу в церковь? Во что я верю? Почему я соблюдаю воздержание в свои девятнадцать лет? Почему меня совершенно не интересует учеба, несмотря на то что я хочу окончить колледж и получить диплом? Что для меня важно на самом деле? Я понятия не имел, как ответить на эти вопросы. Мне надо было хорошенько все обдумать, и, как ни странно, тщательным самоанализом я занялся, когда стал работать в баскетбольном лагере.

Изначально я планировал поддерживать хорошую физическую форму, чтобы, когда вернусь в студенческий спорт, я был готов играть, и для этого баскетбольные лагеря NBС подходили как нельзя лучше. Аббревиатура NBC имела двойную расшифровку — Северо-Западные баскетбольные лагеря и Северо-Западные библейские лагеря. Эти лагеря привлекали игроков со всего Северо-Западного побережья Тихого океана, и десятки юношей и девушек из NCAA и NAIA работали здесь наставниками. Задачей этих наставников, одним из которых должен был стать и я, было тренироваться в летние каникулы, помогать другим и расти в христианской вере. Многие игроки приезжали с товарищами по студенческой команде или друзьями, с которыми они играли в любительской спортивной организации AAU в старшей школе. Я приехал в свой первый трехнедельный лагерь в Айдахо, не зная абсолютно никого, кроме главного тренера мужской команды Центрального университета Вашингтона Гила Коулмана, который дружил с моим отцом и знал меня с детства: я буквально вырос в его лагерях.

Эти лагеря устроили серьезную встряску моей зоне комфорта. Я работал в лагерях и раньше, но не в таких. Нашему росту как баскетболистов и христиан уделяли равное внимание. Мы изучали Библию каждое утро с шести до семи. Затем мы готовили площадку. И часами отрабатывали свои упражнения. Затем наступало время для вечернего общения, свидетельств и ужина. На десерт у нас были интенсивные игры в пикап-баскетбол.

Будучи католиком, я не привез с собой Библию. Она у меня была, но наша вера очень личностная. Хотя я прекрасно разбирался в тексте, этим людям я и в подметки не годился. Их знание Писания и умение открыто и свободно обсуждать его поразили меня. Всю первую неделю я просто сидел и слушал. Мне было немного стыдно, и я чувствовал себя белой вороной.

Баскетбол прошел на ура, я познакомился с такими потрясающими людьми, как защитник Университета Фресно Брэндон Бакке, а по вечерам ставил пародийные сценки для детей. С социальной и спортивной точки зрения я прекрасно вписывался в коллектив, но вопросы о моих истинных ценностях лишь множились. Одна из дискуссий под руководством Шэнна Ферча поразила меня до глубины души. Шэнн был легендой старшей школы Монтаны, он начал свою студенческую карьеру в Государственном университете Монтаны, а затем перевелся в Пеппердайн. Он уехал играть в профессиональный спорт в Германию, а теперь преподает курс лидерского развития в Университете Гонзага в Спокане (Вашингтон). Шэнн — автор романов и сборников поэзии. Он редактор научного журнала. Он поистине удивительный человек и наверняка даже не помнит меня с того лагеря. Но я его прекрасно помню.

Во время одного из таких обсуждений в лагере Шэнн рассказал о том, что надо «играть горячо и увлеченно, как для Господа». Для него игра (плохая или хорошая) была связана с Богом. Шэнн не зацикливался ни на ошибках, ни на успехах, поскольку видел перед собой гораздо более значимую цель. Ответы на свои вопросы он нашел в Библии. Для меня это было внове. Я никогда не связывал свою веру с делами. Я молился множество раз до и после игр, но моя вера никогда не была частью самой игры.

Слушая Шэнна, я вдруг всем сердцем захотел жить так, как живет он. В колледже баскетбол стал для меня тяжелейшим эмоциональным бременем. Я был в ужасе перед каждой игрой. Я был в ужасе во время каждой игры. Нежелание рисковать приводило к нерешительности на площадке. У Шэнна не было таких проблем. Он играл в баскетбол намного лучше, чем я, но разница между нами заключалась не в практических умениях. А в вере.