Дьявольское казино. Взлёт и падение Lehman Brothers

* * *

Тот факт, что сила Lehman заключалась в облигациях, а именно в роли трейдера облигаций, теперь работал в её пользу. Уолл-стрит постепенно захватывали ребята с рынков капитала: те самые ребята, на которых банкиры-консультанты прошлого смотрели свысока. К середине 1990-х годов Morgan Stanley (где Джон Мак был президентом), Goldman Sachs (Джон Корзайн) и Lehman Brothers (Фулд) возглавляли люди, начинавшие с рынков капитала. Теперь в казино заправляли игроки с высокими ставками.

— Это было время, когда балансовые отчёты значительно выросли, — говорит Боб Стил, вице-председатель Goldman Sachs в отставке и бывший заместитель министра финансов США. — Я не верю, что всё это происходило случайно.

Кредитное плечо (леверидж) стало важным словом. То же самое произошло с ипотекой. По мере роста рынка жилья ценные бумаги, обеспеченные ипотекой, становились всё более рискованными — и никто не был более агрессивен в этой области, чем Lehman под руководством своего давнего гуру недвижимости Марка Уолша.

— Уолш пользовался большим доверием, потому что у него был очень хороший долгосрочный опыт инвестирования в коммерческую недвижимость, — говорит Джон Сесил. — И поэтому, когда Дик и другие решили ещё больше улучшить работу компании, принимая некоторые проприетарные риски, он был одним из тех парней, с которыми им хотелось распрощаться... и он ушел. Если бы они оставили его, вы, вероятно, увидели, как быстро увеличиваются активы под руководством Марка.

В 2000 году Фулд вознаградил Уолша за все деньги, которые он заработал на недвижимости, назначив соруководителем новой группы прямых инвестиций, которая инвестировала в недвижимость. Уолш привлёк 1,6 млрд. долларов в пенсионные фонды и обеспечил внутреннюю доходность более чем в 30% в течение следующих нескольких лет. Он привлёк 2,4 млрд. долларов для второго фонда, который приносил 15% прибыли до его закрытия в 2005 году. Lehman владел всего 20% этих фондов, но если внешние инвесторы отказывались от сделки, управляющие фондами могли использовать деньги Lehman.

Если они выигрывали (а до 2006 года они выигрывали по-крупному), то получали огромные бонусы. Отдел коммерческой недвижимости Уолша был не единственным, кто поднялся в Lehman. То же самое произошло и с жилым фондом, а именно ипотечными кредитами, которые Lehman как создал, так и секьюритизировал (то есть разделил на части и распродал клиентам в виде финансовых частей) в рамках своей группы по работе с облигациями. Он был настолько плодотворен в этой области, что высокопоставленный член Федеральной резервной системы позже скажет:

— Многие считали Lehman магазином облигаций, но на самом деле он стал магазином ипотечных кредитов.

Lehman постепенно трансформировалась[43] из подразделения, которое выживало от сделки к сделке, в более упорядоченное и многогранное подразделение. В 1999 году она руководила первичным публичным размещением акций Qualcomm на сумму 1,1 млрд. долларов (IPO); была советником "Оливетти" при приобретении Telecom Italia за 34 млрд. долларов, которое позже было названо журналом The Banker “сделкой года”; консультировала MediaOne в её слиянии с AT&T стоимостью 63 млрд. долларов (сделка года по слияниям и поглощениям по версии Institutional Investor); и помогла US West в её сделке с Qwest Communications стоимостью 48 млрд. долларов. Компания также была консультантом Honeywell International при приобретении Pittway Corporation — сделки года по версии журнала Investment Dealers’ Digest.

В том же году Lehman также объявила о заключении соглашения с Fidelity Investments о предоставлении своих исследований и множества продуктов компании, являющейся ведущей силой в индустрии взаимных фондов. Она приобрела Delaware Savings Bank, чтобы использовать онлайн-технологии, предоставив потребительский банк. В 2000 году, чтобы укрепить[44] одно из ведущих прибыльных подразделений, Lehman наняла бывшего главного стратега по акциям Salomon Дэвида Шульмана на должность старшего аналитика инвестиционного фонда недвижимости (REIT).

Что касается банковской сферы Великобритании, то она наняла Джона Уильямса, популярного инвестиционного банкира, который руководил демутуализацией Abbey National (преобразованием её в акционерную компанию) и был советником Национального Вестминстерского банка. Она также наняла Уилла Дрейпера, широко уважаемого аналитика из банка HSBC, для укрепления Lehman Europe.

Ещё одним заметным сотрудником, нанятым в том году, была Холли Беккер из Salomon Smith Barney, которую привлекли для исследований интернет-акций. В 43 года Беккер была ведущим аналитиком по интернет-исследованиям на Уолл-стрит, по версии Institutional Investor, и была замужем за Майклом Циммерманом, одной из восходящих звезд хедж-фонда Стива Коэна SAC Capital.

Со всеми новыми сотрудниками Lehman продолжала процветать. Один человек, работавший тогда в Lehman, сказал, что сотрудники, которых попросили купить акции в 1998 году, окупили их стоимость восьми— или девятикратно “в течение 3 лет”.

К концу 2000 года Lehman открыла офисы в Риме, Стокгольме, Амстердаме и Мюнхене. Выручка фирмы составила 7,7 млрд. долларов, а чистая прибыль — 1,78 млрд. долларов. Она даже объединила усилия с заклятым врагом Goldman Sachs, чтобы провести глобальное размещение облигаций Всемирного банка на сумму 3 млрд. долларов — первое международное размещение облигаций, которое будет размещаться через Интернет как для розничных, так и для институциональных инвесторов.

16 июля 2001 года BusinessWeek опубликовал хвалебную статью под заголовком: “Lehman Brothers: итак, кому нужно стать больше?” Lehman доказывала, что, несмотря на свои меньшие размеры, она может конкурировать с титанами Уолл-стрит, как когда-то мечтал Петтит. Согласно истории компании, высшее руководство считало, что небольшой размер Lehman был её главным преимуществом: все подразделения банка могли обслуживать клиента без конфликтов. Банкиры не спорили с трейдерами. Девиз “единая компания” приносил прибыль. В корпоративном видео за тот год необычайно расслабленный Фулд хвастается:

— Здесь нет стен.

В том году, когда Lehman отмечала свое 150-летие на торжественном приеме в Музее города Нью-Йорка, она присоединилась к индексу "S&P 500", и цена её акций впервые поднялась выше 100 долларов.

Как и вся страна, Lehman процветала и была очень довольна собой.