Дьявольское казино. Взлёт и падение Lehman Brothers

* * *

В апреле 2000 года исполнительный комитет спорил о развивающихся рынках, особенно о том, следует ли открывать офис в Южной Африке.

— Я думал, что это была не лучшая мысль, потому что мы никогда не собирались зарабатывать деньги на этих бизнесах [развивающихся рынках], — вспоминает Сесил. — Банковский отдел настаивал, что для звания глобального игрока это нужно, а банкиры ориентированы скорее на доход, чем на прибыль. И поэтому мы спорили об этом целую вечность.

Основные споры развернулись вокруг того, что торговля на развивающихся рынках неизбежно означала принятие на себя большого риска — за 4 или 5 годами успеха могли последовать 4 или 5 лет потерь. Но такова была игра. Проблема заключалась в том, что время от времени возникал кризис (такой как фиаско мексиканского песо или дефолт России), и этого риска могло быть достаточно, чтобы потопить всю компанию. По словам Сесила, дебаты “достигли апогея в начале 2000 года”.

Сначала Фулд решил, что Lehman нужно уйти с развивающихся рынков. Как главе отдела акций, эта задача выпала на долю Грегори. Он собрал всех трейдеров и продавцов на развивающихся рынках вместе, рассказал им о новой линии руководства и уволил их.

Затем, всего несколько часов спустя, Фулд передумал. Он созвал заседание исполнительного комитета и сказал:

— Мы собираемся остаться.

По словам Сесила, раздражённый Грегори встал и сказал:

— Я ухожу.

Он не мог поверить, что Фулд мог сделать это сразу после того, как устроил массовый расстрел.

Фулд вытолкал Грегори из комнаты.

Несколько дней спустя Фулд заскочил в кабинет Сесила и рассказал ему, что произошло. Затем он сказал, что хотел бы “позвать Джо наверх. Он будет думать по-другому. Он будет думать о бизнесе по-другому. Я назначу его главой правления, а ты будешь финансовым директором”.

Сесил удивился. В то время он был одновременно главой правления и финансовым директором. Сесил говорит, что Фулд сказал ему:

— Ты по-прежнему будешь финансовым директором — по сути, вы двое сможете добиваться успеха и по-своему взаимодействовать с остальными членами исполнительного комитета, потому что вы две самые влиятельные личности в комитете.

Сесил считал, что Грегори устал от бизнеса и сам напросился на эту работу, а Фулд, который ненавидел распри на самом верху, думал, что может возложить “управление высшим персоналом” на Грегори. Сесил понял, что его понижают в должности, хотя Фулд (возможно, намеренно) притворился, что ничего такого не происходит.

— Это будет здорово; ты будешь финансовым директором, — продолжал он говорить сбитому с толку Сесилу.

— Но я уже финансовый директор, — возразил Сесил.

— Я сказал ему, что мы с Джо не часто сходимся во взглядах, — вспоминает Сесил, — и он сказал: "Ничего, Джо примет нашу точку зрения“. Он думал, что привлечь кого-то в корпорацию будет панацеей от всех бед — внезапно тот будет думать по-другому; ты все время думаешь о том, что правильно для компании, — говорит Сесил. — Очевидно, это было тяжело для меня, потому что я отказывался от значительной части своих обязанностей, которые Дик просто не мог взять на себя. Он продолжал говорить мне: "Но ты будешь финансовым директором, и это огромная работа!" А я продолжал говорить: "Вообще-то я и так финансовый директор". В какой-то момент я сказал Дику, что, по моему мнению, эта перестановка ещё больше усложнит мне жизнь, а я устал и расстроен. И поэтому я сказал, что если он назначит Джо и меня сопредседателями, я соглашусь, потому что тогда мне всё равно пришлось бы бороться с Джо, но, по крайней мере, я мог бы развернуться и сказать [исполнительному комитету], что делать. Дик, по сути, сказал "нет", отчасти потому, что, как мне кажется, он был очень напуган тем, что произошло с Крисом. Он не хотел снова оказаться отгороженным от управления. Он сказал "нет", и тогда я сказал: "Я ухожу".

Фулд вёл себя так, как будто этого разговора никогда не было. Он продолжал появляться в кабинете Сесила, даже после того, как Сесил получил уведомление о увольнении в апреле 2000 года, вплоть до момента, когда Сесил переехал в кабинет на другом этаже в июне 2000 года. Сесил продолжал появляться в офисе только по просьбе Фулда, чтобы обеспечить передачу дел. Дэвид Гольдфарб, бывший контролёр, в конечном итоге стал финансовым директором. В отличие от Сесила, Гольдфарб говорил часто и громко.

— Гольдфарб многих настроил не на тот лад, — говорит коллега. — Он был очень красноречив и очень критиковал все остальные подразделения, что, конечно, не нравилось их руководителям. Они считали его просто чрезмерно самонадеянным бухгалтером. Он никогда не руководил подразделением.

Фулду, однако, нравилось, что Гольдфарба не волновало, что он унижает руководителей подразделений у всех на глазах. Было приятно за столом слышать кого-то, кто не боялся говорить что-то не то.