Дьявольское казино. Взлёт и падение Lehman Brothers

* * *

Неудивительно, что после этого жизнь Дика Фулда в Lehman осложнилась; теперь он отвечал за переговоры для компании, которая на самом деле не видела в нём лидера.

— Нашим лидером был Петтит, — говорит Монкрейфф. – Фулд… ну, Фулд был "лицом", которое было достаточно жёстким, чтобы вести переговоры с почти такими же жёсткими парнями из "Shearson", которые пытались уклониться от некоторых условий, которых мы добивались. Не все из них были приятными людьми. Их культура была ориентирована на индивидуальность. Дик смело столкнулся с ними лицом к лицу.

Другие выражались менее дипломатично:

— Дик подлизывался к Питеру Коэну, чего никто другой не хотел делать, — говорит один из сотрудников.

Роль Фулда на этом этапе была одинокой; он не получил особого признания со стороны подчинённых ему войск.

Первоначально и Фулд, и Петтит управляли стеклянными офисами на девятом этаже (торговый зал), но Петтит был менеджером, который знал твоё имя, если ты работал на этаже. Фулд этим не отличался.

Если у тебя были проблемы, ты обращался к Петтиту. Если ты облажался, ты обращался к Петтиту.

Петтит понимал, почему Фулд сделал то, что сделал, — и, по словам Монкрейффа, был благодарен, что именно Фулду пришлось вести переговоры с крутыми парнями наверху.

Вопреки мнению некоторых людей, на данный момент эти двое действительно неплохо сработались.

— Крис был гораздо больше заинтересован в управлении бизнесом, чем в борьбе наверху, — говорит Боб Шапиро.

По корпоративным видеороликам, снятым в конце 1980-х и начале 1990-х годов, превосходство Петтита в LCPI легко вывести из того простого факта, что Фулд почти не появляется на них вообще.

В “Гражданине Генирсе”, видео-дани уважения Бобу Генирсу, главе правления, вся компания комично ищет Розовый бутон Генирса (который оказывается калькулятором по имени Виктор), а Петтит выступает в роли босса.

— В это время Дик был в стороне, — говорит Монкрейфф. — Он был не тем, кто призывал людей поступать правильно и держаться вместе. Всё делал Крис.

Джим Винчи, глава администрации Петтита, говорит, что Петтит убедил всех, что “они часть чего-то действительно особенного. И люди верили ему”.

Они были правы. По словам Монкрейффа и других, они заработали намного больше денег, чем их коллеги из Shearson.

И Джим Робинсон это заметил.

В результате к 1990 году LCPI управлял всеми операциями с облигациями для Shearson Lehman. Трейдеры Lehman захватили дом. И человеком, дёргавшим за ниточки, был Крис Петтит.

— Он так гордился LCPI, — вспоминает Мэри Энн. — Для него они были семьёй; казалось, что он тренирует команду; у каждого была своя роль. Они собирались отличаться от других игроков с Уолл-стрит.

— Он был морским пехотинцем; все они были группой морских пехотинцев, — говорит Питер Коэн, генеральный директор Shearson, ныне председатель и исполнительный директор компании по ценным бумагам Cowen Group. Коэн признает, что ненавидел Петтита. — Могу гарантировать, что если бы вы спросили кого-нибудь из инвестиционно-банковских работников, нравится ли им Крис Петтит, ответ был бы отрицательным… Он всегда хотел больше денег, больше независимости для LCPI. Возможно, они поклонялись ему — но это было похоже на культ. Они были солдатами, а он — их капитаном.

— Конечно, Коэн и Петтит не ладили, — говорит Монкрейфф. — Коэн понимал мотивацию Фулда, но не мог смириться с альтруизмом Криса.

Shearson купила Lehman, и всё же именно Lehman, казалось, наращивал свою мощь.

— Правда в том, что Крис понимал, что если мы не сохраним независимость, то потеряем контроль над нашим бизнесом, нашими доходами, нашей бухгалтерией. Мы исчезнем, — говорит Винчи. — Цепляясь за них, мы в конечном счёте приобщили Shearson к нашей культуре.

Стив Карлсон, в то время работавший в ипотечном бизнесе, сказал, что в LCPI стали посмеиваться над тем, что поглощение Shearson лучше называть “порабощением”, поскольку почти с самого начала было ясно, что Lehman Brothers сильнее.