Сигизмунд: Вечный крестоносец

— Сая больше нет, как и Гончих Войны, которых ты помнишь, — ответил Кхарн, разворачиваясь обратно.

— Он погиб достойно? — спросил Сигизмунд. Кхарн остановился и посмотрел на Храмовника.

— Центурионом. С оружием в руках.

— Кто из нас не мечтает об этом?

Сигизмунд подошел к стойке. Повернувшись спиной к Кхарну, он осмотрел оружие — топоры, ножи, тесаки, молоты-метеоры и широколезвийные копья.

«Они показывают наше истинное лицо, — прозвучал в голове голос Аппия. — Потому-то они и существуют. И по этой причине наш долг — овладеть ими всеми».

«Пока не найдём самих себя», — сказал тогда он.

«Пока не узнаем о себе правду».

— Можно? — спросил Сигизмунд.

Кхарн пожал плечами.

Сын Дорна вытащил тяжёлый вилочный меч. Его вес тянул Сигизмунда, словно зверь, пытающийся вырваться на свободу. Он взмахнул клинком и прислушался, как сталь со свистом рассекает воздух.

— Да, — подтвердил его ощущения Кхарн. — Это настоящая зверюга. Ее ковали не для изящных движений.

— Один удар — одно убийство, — проговорил Сигизмунд и провёл лезвием вниз.

Кхарн кивнул, и Сигизмунд заметил настороженность в глазах Пожирателя Миров. Он вспомнил о положении Кхарна в легионе: офицер старшего командного состава Гончих Войны и советник Ангрона. Многие считали Кхарна связующим звеном между выдержкой, честью и контролем легиона и его отцом. Он являлся одной из причин, по которой Сигизмунд просил Дорна отправить именно его. Кхарн был больше, чем просто убийцей.

— Думал, я не знаю о тебе, Храмовник? — с едва сдерживаемой угрозой в голосе пророкотал Кхарн. — Знаю. Да кто вообще о тебе не слышал? Великий чемпион, мастер клинка, всегда в первых рядах, неудержимый, камень внутри, но снаружи пламя... Поговаривают, что ты непобедим — так ли это?

Сигизмунд кивнул.

Кхарн приподнял искривлённую шрамом бровь.

— Посмотрим.

Сигизмунд почувствовал в его словах вызов, испытание.

— Можем проверить прямо сейчас, если хочешь, — ответил Храмовник.

Оскал Кхарна перерос в широкую ухмылку, обнажившую его сломанные зубы.

— Ха! Это тебе не дуэльные клетки других легионов. Ты, Сигизмунд, Храмовник Седьмого, хочешь скрестить клинки со мной. Значит, ты должен войти сюда на глазах у всех и воткнуть оружие в песок.

Сигизмунд развернулся и вложил тяжёлый клинок обратно в стойку.

— Ты не такой, как я ожидал, — сказал Кхарн. — Космодесантники большинства легионов, — те, что бывали здесь, — и близко не подходили к оружейным стойкам. Какими бы кровожадными они ни были, им не понять… Но ты, как мне кажется, другой.

— Какой? — удивлённо спросил Сигизмунд.

— Ещё не знаю, — ответил Кхарн. — Да и ты сам, может, ещё не в курсе.

По всему залу замигали янтарно-оранжевые огоньки. Сигизмунд почувствовал, как меняется вибрация корабля — судно готовилось выйти в реальное пространство.

По-прежнему ухмыляясь, Кхарн перевёл взгляд на Сигизмунда.

— Ну что, Храмовник? Похоже, наш разговор окончен. Война зовёт.

На гору щебня поднялся человек. Раненый, он страдал от наружного и внутреннего кровотечения: от выдыхаемого им воздуха у Сигизмунда во рту появился металлический привкус крови. В руках солдат держал энергокарабин — один из тех, которые за последние недели унесли множество жизней космодесантников. На поясе у него висел скимитар[2] с углеродным лезвием. Кристальная чешуя его доспехов была забрызгана алым. Пробоины в броне солдата указывали на места ранений — синтетическая плоть уже закрыла раны, но при каждом движении из них сочилась кровь.

Он остановился на вершине холма и посмотрел на космодесантников, полумесяцем выстроившихся внизу. Сигизмунд видел в глазах этого человека страх и омерзение. Изнеможение и горе украли у него прежнее выражение лица — вместе с разрушением родного мира обнажилась и его душа.

Он не пошевельнулся и не вымолвил ни слова.

Спустя пару секунд Кхарн одарил Сигизмунда взглядом.

— Хочешь подняться и заключить с ним мир, Храмовник?

Не дождавшись ответа, он развернулся и полез вверх по склону.

Исколахар уставился на Сигизмунда с вопросительным выражением на лице и во взгляде. Консул XIII легиона командовал экспедиционным флотом, который прямо сейчас приводил мир к Согласию вместе со своими войсками. С безукоризненной осанкой, грамотный и подкованный, он был Ультрамарином до мозга костей. Сказать, что между двумя командирами сил Приведения к Согласию были напряженные отношения, — ничего не сказать. Кхарн наотрез отказался изучать многоэтапную стратегию Исколахара, и лишь благодаря терпению и решимости Ультрамаринов кампания увенчалась успехом. Собственно, только благодаря Ультрамаринам эта стратегия в принципе работала.

Стоя рядом с Пожирателями Миров, в словах и языке тела Исколахара Храмовник почувствовал едва заметную жалобу, будто, по мнению Ультрамарина, Сигизмунд мог каким-то образом заставить псов Кхарна образумиться. Сигизмунд решил не обращать на это внимания. Он присутствовал здесь не для того, чтобы навязывать XII легиону свою или чью-либо волю. На данный момент долгом Сигизмунда было стать частью этого легиона.

— Что за безумство он затеял на этот раз? — выдохнул Исколахар, когда Кхарн зашагал вперёд.

Сигизмунд бесстрастно взглянул на Ультрамарина, а затем и сам повернулся и вместе с Бореем последовал за Кхарном вверх по каменистому склону.

Солдат наверху дрожал — отчасти от боли, отчасти от ярости, кипевшей внутри. Внизу за ним стояли другие: разношёрстная группа из пятнадцати человек, кто в доспехах, кто в штатском — одежде, судя по всему, оставшейся с довоенных времен; мужчины и женщины, кто-то был молод, кто-то — отягощён грузом лет. Из разрушенных зданий за ними целилось ещё больше солдат, готовых открыть огонь.

Кхарн остановился перед мужчиной и стянул шлем с головы. Белизну его доспехов пятнала кровь. Сигизмунд определил, что Гвозди у него в черепе чуть притихли — они продолжали грызть, но уже медленнее, подобно дыханию хищника, успокаивающемуся после тяжёлой охоты. За недели этой кампании сын Дорна научился распознавать признаки укуса Гвоздей.

Смертный воин поднял на Кхарна глаза. Сигизмунд наблюдал, как на лице человека, преодолевая страх, проступает гнев — он сумел оскалить зубы.

— Мясники! — сплюнул человек. Склизкий плевок упал на землю у ног Кхарна. Сигизмунд заметил подёргивание его челюстных мышц. Его броня зарычала, но Кхарн не двинулся с места.

— Вы... — начал человек, повторяя обращение. — Вы… вы пришли предложить условия сдачи?

— Вас приведут к Согласию, — холодно заверил Исколахар. — Вы сложите оружие и прикажете сдаться своим подчинённым. Вы примете власть Империума, поклянётесь в верности и прикажете сделать то же самое всем, кто находится под вашим командованием.

— Ты даже не спросил, как меня зовут… — с горьким смешком проговорил человек.

— Тебя зовут Везис, — ответил ему Сигизмунд. — Раньше ты командовал когортой гражданской гвардии. Теперь же ты руководишь последними силами сопротивления этого городского комплекса.

Человек по имени Везис моргнул: раздутый болью разум обдумывал слова, не понимая, откуда захватчики знают его имя.

— Те, кто уже подчинился власти Империума, поведали о вас, — объяснил Исколахар. — Ваши действия делают вам честь. И у вас есть будущее, если вы того пожелаете.

— Но не здесь, не на земле моего дома. Ты предлагаешь мне жизнь, полную… чего? Убийств по твоему приказу? Чтобы я заставлял других преклонять перед вами колени? — Человек покачал головой. — Этому не бывать.

— Если не уступите, лишитесь жизни, — спокойно объяснил Исколахар. — И вы, и те, кто стоит за вами. Вы ведь всё понимаете. Орбита заполнена кораблями Империума, и они готовы нанести последний удар. Ваши щиты вышли из строя час назад. Все некомбатанты эвакуированы из зоны орбитального удара. Остались лишь ваши силы. Пожалуйста, поймите, что мы не хотим этого делать.

Солдат широко раскрыл глаза. Сигизмунд заметил, как он сомкнул окровавленные ладони, будто хватая рукоять меча. На кончиках его пальцев выступила кровь. Он словно собирался что-то сказать — или, может быть, выхватить оружие.

— Не выйдет, — отчеканил Сигизмунд. Исколахар снова вперил взгляд в Храмовника. Затем к нему повернулся Кхарн.

— Он не подчинится, — продолжил Сигизмунд, привлекая к себе внимание всех собравшихся. Сам он, однако, смотрел на Везиса. — Даже если он согласится на твои условия, подчинения от него не жди. Сердце его останется непокорным. Как и сердца всех его соратников.

— Но это единственный шанс, — настаивал Исколахар; он как будто разочаровался в Сигизмунде. — Ты хочешь лишить их последней возможности остаться в живых!

Сигизмунд покачал головой.

— Есть и другой вариант. — Он снова посмотрел на предводителя смертных солдат. — Ты хочешь сражаться за свой мир, даже сейчас.

Человек кивнул.

— Ты понимаешь, что вам не выиграть, но всё равно хочешь сражаться. Умереть непокорным, но не жить посрамлённым.

— Да, — твёрдо заявил человек.

— Значит, мы придём за тобой, — заключил Сигизмунд, кивнув мужчине. Храмовник развернулся.

— Ты предлагаешь наземную атаку? — гневно прорычал Исколахар, у которого вышли все запасы самообладания. — Ты желаешь смерти и нашим воинам? Ради чего? Потешить свою гордость и утолить жажду крови? — Исколахар мотнул головой в сторону Кхарна.

Сигизмунд готов был в ответ зарычать и даже ударить. Капитан Пожирателей Миров, напротив, казался подозрительно спокойным и настороженным.

Исколахар наклонился к Сигизмунду.

— Я много о тебе слышал. И сейчас должен сказать, что был о тебе лучшего мнения.

Борей положил ладонь на рукоять меча ещё до того, как последнее слово слетело с губ Ультрамарина.

— Мы отняли всё, что у них было, — высказался Кхарн.

Исколахар и Сигизмунд оглядели пространство вокруг. Кхарн провёл клинком по руинам и дыму, что поднимался в небо.

— А то немногое, что осталось, ты перестроишь; в головы людей, что родятся после нашего отлёта, вложишь другие идеи. Этот мир станет зеркалом Ультрамара — отражением имперских идеалов. То же, что не уложится в их рамки, ты просто-напросто превратишь в ничто с орбиты… А варварами заклеймишь нас. — Он покачал головой. — Таков порядок вещей. Ведь на нашей стороне — правда и сила, а они — недостаточно правы и недостаточно сильны. Но если забираешь у кого-то всё, ты должен позволить им, по крайней мере, попытаться тебя убить. Мы многим им обязаны.

Кхарн направил клинок в сторону Сигизмунда.

— Все воины под моим командованием последуют совету Храмовника Седьмого. Наземная атака начнётся через час, дадим им время на подготовку. Если ты не хочешь в этом участвовать, Ультрамарин, это останется на твоей совести.

Он повернулся и направился вниз по склону, к танкам Пожирателей Миров. Боевые машины XII легиона рычали в предвкушении, пуская дым в воздух.

— Мы присоединимся к штурму. Хотя бы для того, чтобы попытаться сократить потери, — обрывисто ответил Исколахар все с тем же суровым выражением лица, после чего впился глазами в Сигизмунда. — А когда мы закончим, нам с тобой следует кое-что обсудить.