Уроки сладострастия

— Что это? — спросила Каролина.

— Это пять каналов развлекательных фильмов, последние новости, сводки биржевых курсов из Лондона и Нью-Йорка, — ответила Мартин, усаживаясь на диван и перекидывая ногу через колено.

— А карта?

— По ней можно узнать, где находится наш самолет. Специальный прибор осуществляет связь со спутником и проецирует трансформированный сигнал на экран монитора. С помощью этого устройства можно получить и массу другой полезной информации. Пульт находится в ручке кресла. Все продуманно и удобно! Если хочешь — я продемонстрирую.

Из репродуктора раздался голос пилота:

— Уважаемые дамы! Прошу вас сесть и пристегнуться ремнями безопасности. Во время полета прошу воздержаться от курения.

Стюард исчез за перегородкой и закрыл за собой дверь.

Каролина села в кресло напротив своей спутницы и пристегнулась ремнем. Самолет побежал по взлетной полосе и взмыл в воздух. Как только он набрал высоту и лег на курс, в салоне вновь появился стюард.

— Желаете что-нибудь выпить, мадам? — спросил он у Каролины с любезной улыбкой на миловидном лице.

— Бокал шампанского.

— И мне тоже, — сказала Мартин.

— Через час вам предложат обед.

Дамы с удовольствием выпили бутылку шампанского и закусили икрой и копченой семгой, но отказались от бифштекса из вырезки. На десерт им подали кофе, шоколадные пирожные и фрукты со взбитыми сливками.

Полет проходил спокойно.

Утолив голод, Мартин попросила у стюарда коньяку. Каролина решила выпить с ней рюмочку за компанию. Из-за стола они перебрались на диван.

— Хорошо! — воскликнула Каролина.

— Только так и следует путешествовать, — сказала Мартин и, окликнув стюарда, попросила, чтобы их не беспокоили.

— Слушаюсь, мадам, — ответил Гренвилль, собирая грязную посуду со стола. Поставив тарелки и бокалы на поднос, он удалился.

— И часто ты вот так путешествуешь? — спросила Каролина.

Пропустив ее вопрос мимо ушей, Мартин, в свою очередь, спросила, впившись в собеседницу темно-зелеными глазами:

— Могу я задать тебе личный вопрос?

— Задавай. Но я оставляю за собой право не отвечать.

— Ценю твою прямоту. Помнишь, я сказала, что я лесбиянка?

— Да. И это твой вопрос?

— Нет. Мне любопытно, была ли у тебя интимная связь с женщиной?

Каролина расхохоталась:

— Ты меня умиляешь своей прямолинейностью!

— По-моему, я знаю ответ.

— Неужели? И каков же он?

— У тебя есть опыт развлечений с женщиной. Но лишь с одной. Я права? Или с двумя?

— Мне думается, что это не твое дело, — отрезала Каролина.

— В общем-то, конечно. Однако сейчас, из-за этой дурацкой вибрации, меня охватила похоть, — ответила Мартин, встряхнув копной огненных волос. Она провела рукой по груди, обтянутой черным шелком.

— Мне кажется, ты слишком многое себе позволяешь, — заметила Каролина.

— Извини. Мне подумалось, что тебя это заинтересует.

— С какой стати?

— Еще когда мы ехали в аэропорт, я заметила, что ты переменилась. Когда я впервые тебя увидела, вид у тебя был больной — затравленный, неуверенный и даже испуганный, какой бывает у человека, не знающего, чего он хочет от жизни. Я предположила, что незадолго до нашего знакомства у тебя появился первый опыт интимной связи с женщиной. И он тебя напугал. Я угадала?

— К чему ты клонишь? — спросила Каролина.

— К тому, что сейчас ты совершенно другой человек — целеустремленный, самоуверенный и самодовольный.

Каролина расхохоталась:

— Неужели все это написано на моей физиономии?

— Разве не так? — Мартин потерла свой левый сосок.

— Допустим. Послушай, а тебе не интересно, почему она отказала тебе?

— Да.

— Ответ прост: мне не хотелось ложиться с тобой в одну кровать. И прекрати ласкать себя у меня на глазах!

— Почему? Тебя это возбуждает? Ты сама хочешь меня потрогать?

Мартин убрала руку, и Каролина увидела, как отчетливо вырисовываются ее соски под шелком. Казалось, они готовы проткнуть ткань насквозь.

— А ты привыкла к тому, что любая женщина, которую ты соблазняешь, сразу же соглашается?

— Нет. А почему ты решила, что я пытаюсь тебя соблазнить?

— А разве не так?

— Ты не ответила на мой вопрос. А мне любопытно. Не стоит делать из мухи слона. Или тебе хочется придать нашим отношениям особый смысл?

Рыжая бестия странным образом пробуждала в Каролине смутные желания и опасения. Все, что она говорила, не ответствовало действительности. Незадолго до их знакомства Каролина в самом деле обрела первый опыт лесбийской любви. И он пришелся ей по вкусу, став началом ее долгого путешествия в мир темных страстей. Однако в то время она не была уверена, что хочет повторить этот опыт. Да и удобный случай не подворачивался. Адрианна Родс, женщина, пробудившая в ней страсть и преподавшая ей урок лесбийской любви, не искала с ней новых встреч. Сама же Каролина вдохновенно отдавалась разным мужчинам, не ища партнеров среди особ своего пола.

Теперь она неохотно ответила:

— Раз уж тебя так разбирает, я скажу: ты угадала. Надеюсь, ты удовлетворена?

— У тебя была только одна женщина, верно?

— Какая ты неугомонная!

— Такой уж я родилась!

— Хорошо. У меня была только одна моя подруга.

— Она тебя совратила?

— Нет. Все было не так. Мы решили поэкспериментировать.

— Понятно.

Мартин поудобнее улеглась на диване и потянулась, сжав ноги. По ее телу прокатилась мелкая дрожь.

— Знаешь, а я возбудилась, представив тебя в постели с женщиной, — сказала она.

— Я позволила себе такое лишь однажды, из любопытства!

— И больше тебе никогда не хотелось это повторить? — Мартин пытливо взглянула Каролине в глаза.

— Если честно, то хотелось, — словно под гипнозом ответила та.

— И с кем же?

— Но ведь ты сама знаешь!

— Да. Со мной.

Она снова угадала. Весь этот год воображение рисовало Каролине пикантные сцены взаимных ласк. Каролина млела, представляя себя в объятиях опытной рыжеволосой лесбиянки, порой явственно ощущала ее прикосновения.

— Ну и что из этого следует? — спросила она.

— То, что ты не оттолкнешь меня, если я тебя обниму и поцелую, — сказала Мартин.

— Ты так считаешь?

— Давай проверим.

Она встала и, тряхнув рыжей гривой, подошла к Каролине.

За стеклом иллюминатора проплывали пушистые облака.

Корпус самолета легонько вздрагивал.

В салоне повисла напряженная тишина.