Что вам от меня надо?

— Ты не представляешь, Минерва, как мне надоело переживать то и это, — говорит он тихо.

— Ты не останешься тут, если тебя признают невиновным? Уедешь? — спрашивает она грустно.

Он медленно кивает.

— И даже Сесиль Дебове не остановит тебя?

— Даже если Альбус встанет из могилы, я все равно уеду, — говорит он. — Прости.

Минерва скорбно поджимает губы: она не знает тех слов, которые утешили бы его, которые бы смогли заставить его остаться.

— Прошу тебя только об одном, Северус, не уезжай посреди учебного года, это будет слишком тяжело для меня. Хорошего зельевара действительно не найти, я не лукавила.

— Я подготовлю себе смену, — обещает он, пока не представляя, как выполнит обещание.

Накануне первого сентября, когда он, еле волоча от усталости ноги, возвращается к себе и разыскивает початую бутылку чего-нибудь крепкого, плевать чего именно, в дверь стучат. Он совершенно уверен, что это, вопреки сказанному МакГонагалл, Грейнджер. Он даже рад этому — наконец-то он выскажет ей все, что думает о ней и о ее привычке то донимать его, то исчезать без предупреждения.

— Ну что вам… — он распахивает дверь и осекается: на пороге стоит Сесиль.

— Простите, профессор, что тревожу вас, — говорит она очень чопорно, но глаза так и сияют, — у меня есть пару вопросов по первым занятиям, не могли бы вы…

Он кивает, и она проходит в комнату. Он только успевает закрыть дверь, а она уже льнет к нему.

— Я соскучилась, а еще оказалось, что я жуткая трусиха. Северус, я так боюсь первого учебного дня! О, черт, проще получить сложное задание, чем это…

— Все будет хорошо, — уверяет он ее, усаживая на диван. Он находит наконец злосчастную бутылку и наливает и Сесиль и себе.

— Да, напиться — это то, что надо, — Сесиль берет в руки стакан и одобрительно кивает.

— Напиваться не стоит. Завтра не будет времени, чтобы прийти в себя. В честь победы и бла-бла-бла к нам завтра пожалует половина министерских. И Поттер с Уизли в придачу, — он отпивает из стакана и морщится. — Не думаю, что завтра хоть кто-то сможет провести полноценные занятия. Что у тебя? Какие курсы-факультеты?

— Спаренные Рейвенкло-Слизерин, первокурсники, а потом пятикурсники Гриффиндор-Халлафап.

— Ты справишься.

— Расскажи, как лучше начать? Мне казалось, я подготовилась, а сейчас кажется — все не то и не так!

— Я дрянной преподаватель, — он наливает себе снова. — Если хочешь дельных советов — иди к Спраут или, там, к Вектор, не знаю. К МакГонагалл.

Она смотрит на него задумчиво, потом просто протягивает руку и усаживает его рядом с собой.

— Мне плевать, какой ты преподаватель, — она встает и ставит бокал на стол. Замечает микроскоп и шеренгу склянок рядом с ним. — Что это?

— Микроскоп. Магловское изобретение, увеличивает объект наблюдения в несколько тысяч раз.

О том, что микроскоп притащила Грейнджер, Северус почему-то умалчивает, да и разве может быть Сесиль это интересно.

— Вот как? — она так нежно проводит указательным пальцем по микроскопу, что у Северуса перехватывает дыхание. К черту Грейнджер с микроскопом, первое сентября и даже выпивку! Но он не знает — что в таких случаях надо говорить и делать, не тащить же Сесиль волоком в личные апартаменты, не набрасываться же на нее прямо тут. Или именно так и надо поступать?

Видимо, все его мысли и эмоции написаны у него на лбу, Сесиль улыбается и идет к нему, на ходу развязывая пояс платья. Оказывается, платье — на самом деле подобие халата, и стоит Сесиль развязать один бант, как оно распахивается. Кроме платья на Сесиль ничего нет. Ничего нет. Совсем ничего нет. От одной мысли, что она вот так проходила целый день, что вот так она спускалась у нему и возможно, — почему нет? — она специально сняла белье перед визитом к нему, вышибает кислород из легких и остатки мыслей из мозга. До спальни они не добираются, зато Северус узнает, что для совокупления человечество придумало массу поз, при которых лежать совсем не обязательно. Сесиль властвует, он с радостью отдает ей это право и только наслаждается, стараясь продлить эти новые ощущения как можно дольше.

Первого сентября они сидят по разные стороны за столом в Большом зале с совершенно невозмутимым видом. Атмосфера наэлектризована до предела. За столом Слизерина много пустых мест, и все же большинство слизеринцев нашли в себе достаточно смелости, чтобы вернуться и закончить обучение. Северус гордится ими и впервые думает, что обязан довести их всех до выпуска. Это ужасно и ему не хочется, но если не он — то кто тогда?

МакГонагалл представляет Сесиль, делает еще пару не значимых объявлений. Она предлагает почтить память погибших и все встают. После чего Минерва передает слово Поттеру. Поттер впервые за утро поднимает глаза и пристально смотрит на Северуса, приходится сделать грозный вид, чтобы он не вздумал даже подойти на глазах у всех. Чтобы не было в прошлом, ни в настоящем, ни в будущем водить дружбу с Поттером Северус не намерен. Свой долг он отдал, хватит.

Поттер запинается, говорит банальности, но все же находит правильные слова и начинает вещать более уверенно и в конце, Мерлин помоги, он говорит о дружбе между факультетами, о том, что отношение к Слизерину и сделало возможным появление Волдеморта.

Северус знает, что скажет сейчас этот яркий представитель своего факультета, все-таки «слабоумие и отвага» это точно про Поттера.

— Только благодаря декану Слизерина, профессору Снейпу, стала возможна наша победа. А Питер Петтигрю, тот, кто был самым верным слугой Волдеморта, закончил Гриффиндор. Я прошу вас, помните об этом. Вражда между факультетами может казаться даже забавной, мы думаем, что стоит выйти за стены школы и все изменится, но так не получится. Война должна кончиться, но она может кончиться только если вы с сегодняшнего дня перестанете судить о человеке только по тому, на каком факультете он учится!

Зал взрывается аплодисментами. Интересно, хоть кто-то из сидящих в зале запомнил, что говорил Поттер? Хоть кто-то попробует поступать так, как советует герой? Северус готов поставить свою годовую зарплату, что все это бесполезное сотрясание воздуха, и завтра начнутся драки и стычки между Слизерином и Гриффиндором. Слава Мерлину, что теперь эти факультеты не пересекаются на занятиях.

Поттер возвращается на место, садится рядом с Уизли, который в этот самый момент пытается лапать Грейнджер. И не сказать, что Грейнджер сильно против, хотя и убирает руку Уизли со своего плеча и выговаривает этому дебилу, но вероятно ради проформы, все же она ученица и негоже обжиматься в Большом зале перед преподавателями и всякими официальными лицами.

Наконец, поток речей иссякает и Спраут приносит Распределяющую Шляпу. Еще пять минут нудной песни, о величии победы и тяжести ежедневного подвига простой жизни, и вот дети один за одним садятся на табуретку и Спраут опускает им на головы шляпу. В Слизерин, как Северус и предполагал, отправляются две девочки и два мальчика, все четверо — чистокровнее некуда.

Дети занимают места за столом, МакГонагалл выходит вперед:

— Прежде чем объявить начало пира, позвольте сказать пару слов. Этот год, как вы поняли, будет не совсем привычным. Последствия войны… с ними ничего не поделаешь. Но есть в это и что-то приятное. Во-первых, в честь победы в этом году будет дан Рождественский бал, а значит каникулы начнутся позже: все подробности вы узнаете от ваших деканов. Некоторые студенты, которые по понятным причинам не смогли присутствовать в Хогвартсе в прошлом году, продолжат обучение в этом. Они остаются на своих факультетах, учатся вместе с седьмым курсом, но они будут иметь ряд привилегий. Так, все они автоматически, в честь признания их заслуг, будут в этом году старостами школы. Поприветствуем их!

Грейнджер, Лонгботтом, сестры Патил, Симус Финниган, Эрни Макмиллан, Луна Лавгуд, Майкл Корнер, Сьюзен Боунс и еще несколько человек встают со своих мест. Ни одного студента со Слизерина, что не удивительно. Хотя и немного обидно. Ученики хлопают, свистят и выкрикивают с мест: «Виват героям!». Грейнджер улыбается и переводит взгляд на него. Он делает вид, что смотрит сквозь нее. Он — преподаватель, а она — ученица, и у каждого из них своя дорога. Осталось только отдать ей микроскоп и забрать у нее свои книги.

— Нам надо поговорить, профессор, — Поттер вылетает прямо на него, лавируя в потоке студентов.

— Вы выбрали не то время и не то место, Поттер, — отвечает он ему холодно. Невыносимо, невозможно знать и помнить, что этот мальчишка, так похожий на своего отца, знает самые сокровенные его тайны.

— Мы и не знали, что нас никуда отпускать не будут. Лишили каникул, — вздыхает виновато Поттер. — Разрешите зайти к вам после уроков? Я после вас не потревожу. Мы с Роном завтра утром должны быть на занятиях.

— Какое счастье, — бурчит Северус. — Ну хорошо, только не рассчитывайте на радушный прием.

— Хорошо, профессор, — по-идиотски улыбается Поттер. Вот чему он радуется? Неужели думает, что между ними возможно перемирие?

Северус летит по коридорам и чуть не сбивает с ног Сесиль.

— Я не смогу прийти к тебе, МакГонагалл позвала на чашку чаю, боюсь, это затянется… Но вот завтра…

Он кивает, улыбается кончиками губ и летит дальше. У него продвинутые зелья у семикурсников, сборная солянка со всех факультетов, и примкнувших к ним героев войны. Он уже предвкушает: Грейнджер опять будет тянуть руку и выдавать информацию с феноменальной скоростью, остальные «герои», выяснится, ничего не помнят, ровно как и те, кто в прошлом году учился на шестом курсе. И не ему их винить: всем было не до учебы, даже преподавателям. Его ожидания не оправдываются: Грейнджер ведет себя тихо и всего пару раз поднимает руку, а когда он ее игнорирует, делает вид, что ее это не печалит. Но еще больше Северуса удивляет, что все пришли подготовленные, не иначе как Грейнджер натаскивала своих приятелей летом, с нее станется. Уроком он доволен и в честь первого сентября дарует каждому студенту по пять баллов. С отвисшими челюстями студенты покидают кабинет. Грейнджер на пороге оборачивается и смущенно (или ему это только кажется?) улыбается.

Вечером к нему заявляется Поттер и сопровождающие его лица: Уизли и Грейнджер.

— Мы ненадолго, профессор, — Поттер поправляет очки, Грейнджер смотрит в сторону, словно ее привели сюда насильно, а Уизли, напротив, совершенно нагло глазеет по сторонам.

— Чай предлагать не буду, — он позволяет им войти и стоит посреди комнаты, сложив руки на груди.

— Я лично хотел поблагодарить вас за все, что вы сделали, профессор, — говорит Поттер. — И заодно попросить прощения за то, ну за то, что мы…

— Вы не знали, и знать не могли на чьей я стороне. На это и был расчёт, так что — оставьте свои извинения. Это все?

— Спасибо за меч, это ж вы его подбросили? — подает голос Уизли.

И что Грейнджер в нем нашла? Совершенно заурядная внешность, не менее заурядный ум и при этом гонор, который не спрячешь. Неужели она не понимает, что он ей — не пара. Впрочем, Северусу дел нет до личной жизни Грейнджер.