Better Off Forgotten

Тео потянулся к фотографиям, не в силах сдержаться. Томас покачал головой, отодвигая их подальше.

— Ну же, Нотт. Расскажи мне, что ты знаешь о Криви. Тебе придется дать мне немного информации, чтобы получить эти фотографии. Разве не так действуют слизеринцы?

— Мы, как правило, действуем более тонко, аврор Томас, — ответил Тео, тихо злясь, что этот самодовольный гриффиндорец не отдает ему драгоценные фотографии его девочки. Но внешне сохранил самообладание. — Хотя слизеринцы вроде Грегори Гойла и покойного Винсента Крэбба могут иногда прибегать и к таким грубым методам, которые ты используешь.

— Что ты можешь рассказать мне о Криви? — ноздри Дина раздулись от оскорбления.

— Дай подумать, — сказал Тео, делая вид, что сосредоточенно вспоминает. — Я не видел его больше пяти лет, но это был маленький паршивец с мышиными волосами, который постоянно таскался с камерой. Он поступил на Гриффиндор, но так и не окончил Хогвартс, потому что был репатриирован в маггловский мир. Обливиэйт наложила на него Грейнджер. Это все, что я знаю. Теперь буду признателен, если ты отдашь мне фотографии моей дочери.

Дин прищурился, крепко сжимая небольшую стопку фотографий.

— Ты только что назвал ее Грейнджер. Почему Малфой называет ее Гермионой? Флинт ведет себя так же с Кэти Белл. Это же в вашем стиле оскорблять человека, называя по фамилии.

— Если ты не хочешь или не можешь задать этот вопрос Маркусу или Драко, я бы посоветовал тебе спросить мисс Белл или мисс Грейнджер, — сказал Тео со скрупулезной формальностью. — Только это будет нарушением Статута и нескольких постановлений комиссии по репатриации, которые я с удовольствием могу тебе перечислить. Если, конечно, это не официальное расследование.

Тео ухмыльнулся, когда аврор красноречиво отказался отвечать. Но ухмылка превратилась в возмущение, когда Томас спрятал фотографии Теодоры.

— Попробуем еще раз на следующей неделе, Нотт, — хмуро сказал Дин, выходя из комнаты.

Тео усмехнулся, глядя на его удаляющуюся спину. Высокомерие аврора вызывало в нем ярость, едва ли облегчаемую тем фактом, что Чо уже прислала ему достойные альбома фотографии их дочери.

* * *

Драко обнимал Гермиону на кровати, наслаждаясь тем, как она расслабленно прижимается к нему после оргазма. Когда они возвращались с обеда, она продолжила свою кампанию по выселению Адриана из своего тела, застенчиво сообщив, что стимуляция сосков и вещества, найденные в сперме, также могут способствовать началу родов. Драко был более чем счастлив сделать ей одолжение, занявшись с ней любовью шестью разными способами и прекрасно зная, что на несколько недель после рождения ребенка, пока тело Гермионы не восстановится, наступит затишье.

— Что ты рисуешь на моем животе? — сонно спросила она.

— Просто машинально рисовал узоры, милая, — ответил Драко. На самом деле он рисовал руны. В этот раз они были для нее, а не для их сына, и руна любви была одной из тех, которые он вывел кончиком пальца на ее мягкой коже. Гермиона с такой готовностью сказала, что любит его. Драко хотел бы ответить ей так же открыто, но был воспитан считать подобные слова уязвимостью, признанием собственной слабости. Ему было легче показать, что он чувствует.

— Готова к еще одному заходу? — спросил он, проводя руками от ее живота к увеличившейся груди.

— Я вымоталась, — призналась Гермиона, зевая и качая головой, отчего ее волосы защекотали его обнаженную грудь. — Ты меня вымотал.

Драко самодовольно улыбнулся и поцеловал ее в плечо.

— Хочешь, чтобы вместо этого я набрал тебе ванну, милая?

— Пожалуйста. Тебе всегда удается добиться нужной температуры и пены.

Драко спрятал ухмылку. Это потому, что он был волшебником. Согревающее заклинание и заклинание стазиса для сохранения пузырьков были для него детской игрой.

В ванной комнате он быстро принял освежающий душ. Вытершись насухо полотенцем, проверил температуру воды, отрегулировал ее на несколько градусов при помощи палочки, а затем добавил горсть лавандовой соли, колпачок пены и несколько чар, чтобы создать идеальную ванну.

— Твоя ванна ждет тебя, принцесса, — объявил он, открывая дверь между спальней и ванной. — Заказать тебе виндалу из баранины?

Среди прочего Гермиона говорила, что употребление пряной еды — еще один способ стимуляции родов.

— Нет, спасибо, — улыбнулась она и поднялась с кровати. — Я не настолько голодна. Может, просто немного фруктов и манговый ласси?

Глаза Драко расширились, когда она подошла к нему, обнаженная. На протяжении всей беременности ее живот находился достаточно высоко, но после обеда заметно опустился. Драко был достаточно умен, чтобы вспомнить то, чему научился на курсах, и сопоставить с сегодняшним поведением Гермионы. Внезапный прилив энергии, инстинкт обустройства жилища, когда она убиралась в детской, похотливые желания после обеда, а теперь и потеря аппетита — все это указывало на начало родов.

Когда дверь ванной закрылась за ней, Драко взглянул на часы. Уже было семь вечера. Он раздраженно нахмурился, осознав, какой завтра день. Если первые роды Гермионы не пройдут необычайно быстро, его сын родится как раз в день рождения Гарри Поттера.

— В году триста шестьдесят пять дней, но Адриан решил родиться именно сейчас, — пробормотал он себе под нос. — Хотел бы я, чтобы это был любой другой день.