Better Off Forgotten

Поначалу Малфой ничего не заметил, все еще не отойдя от оргазма, но затем посмотрел на нее с абсолютно незнакомым выражением нежного беспокойства на лице.

— Гермиона, ты в порядке? Пожалуйста, скажи мне, что я не сделал тебе больно, котенок, — взмолился он, осторожно выходя из нее и ласково убирая влажные завитки волос с ее лица.

И тогда она его ударила.

* * *

Драко наслаждался одним из самых интенсивных оргазмов в своей жизни. Лбом он касался лба Гермионы, пока его сердцебиение замедлялось, а член опадал внутри нее.

Медленно опускаясь с блаженной высоты, он понял, что что-то не так. Обычно Грейнджер была нежной и ласковой после секса, прижимаясь к нему, а затем засыпая в его объятиях. Сейчас же она лежала под ним слишком неподвижно. Он бы мог подумать, что она потеряла сознание от выпитого алкоголя, если бы не чувствовал напряжение в этом маленьком теле.

Драко осторожно перенес вес на локти и наклонился к ее лицу, беспокоясь, что был слишком груб. Не только она одна сегодня много выпила.

— Гермиона, ты в порядке? Пожалуйста, скажи мне, что я не сделал тебе больно, котенок, — сказал он, с беспокойством откидывая завитки волос с ее лица.

Когда она посмотрела на него, ее лицо исказилось от ярости и отвращения.

— Я не твой чертов котенок, Малфой, — прорычала она и зарядила ему коленом в пах.

Драко скатился на пол, в агонии сжимая свои достоинства руками, пока Грейнджер выкрикивала обвинения.

— Чертов Пожиратель Смерти, насильник, мразь! Ублюдочный маменькин хорек! Скучаешь по вылизыванию задницы Волдеморта, белобрысая секс-игрушка? — затем она перешла к угрозам, пытаясь вырваться из связывающих ее руки узлов. — ...отрежу твой член тупым ножом и засуну его тебе в глотку! Посмотрим, понравится ли тебе это, Малфой!

Драко почувствовал внутренний холод, не сомневаясь в том, что она действительно хочет сделать все то, о чем говорит.

Внезапно в комнате стало очень тихо. Единственное, что Драко слышал, так это свое сбитое, тяжелое дыхание. Он понадеялся, что Гермиона потеряла сознание, и осторожно встал, все еще кривясь от боли, чтобы проверить свою догадку.

Ее глаза были плотно закрыты, она была полностью сосредоточена на чем-то, не переставая шевелить губами. Драко подумал бы, что это молитва, но Грейнджер, насколько она вообще была религиозной, верила, что Бог помогает тем, кто помогает себе сам.

— ... ем. Фините Инкантатем. Фините Инкантатем.

— Вот черт!

Галстук, удерживающий ее запястья, ослаб. Она сняла заклинание беспалочковой магией, преднамеренной беспалочковой магией, прямо у него на глазах.

— Черт! Черт! Черт! — его палочка лежала под подушкой, и если Грейнджер освободится и найдет ее, то он труп.

Драко бросился к кровати, прижимая Грейнджер к матрасу и ища свою палочку. Несмотря на то, что она была намного меньше его и все еще была привязана, Грейнджер сражалась как дикая кошка, пытаясь нанести реальный урон. Он инстинктивно дернул головой, когда она попыталась вцепиться зубами в его горло, явно целясь в яремную вену.

Зашипев от боли, Драко мысленно поблагодарил Мерлина за то, что Грейнджер укусила его за правую руку. Он почти обездвижил ее ноги весом своего тела, что позволило ему наконец схватить палочку.

— Ступефай! — выпалил он и тут же поморщился, когда заклинание послало волну боли от запястья вверх по руке.

Драко хотел вывести ее из строя более мягким заклинанием, но в панике ничего не мог вспомнить. Он хорошо варил зелья, но сейчас у него не было возможности влить хоть что-нибудь в ее рот.

Флитвик учил их сонным чарам на шестом году обучения, но Драко был слишком занят миссией по убийству директора, чтобы полностью их освоить. В отчаянии, он решил все же попытать удачи.

— Сомнус, — сказал он, направив палочку между глаз своей девушки, все еще с ненавистью смотрящей на него. Ничего не произошло, но, по крайней мере, это заклинание не навредило им. В отличие от зубов Грейнджер, которые все еще сжимали его предплечье.

— Сомнолус, — попробовал Драко, но вновь ничего не вышло.

Что сделал Флинт, когда Кэти была в истерике из-за спонтанной магии дочери? Конечно же, он не ударил ее, даже если это и был единственный вид защиты от истеричной ведьмы. У Драко не было желания бить Грейнджер, и он знал, что не сможет сделать этого даже в качестве самозащиты.

— Конфундус, — сказал он, наконец вспомнив, как действовал Маркус.

К счастью, это сработало. Грейнджер откинулась назад на матрас, выпустив изо рта его кровоточащую руку. Ее глаза были наполнены смятением и ужасом.

— Малкольм? — прошептала она. — Что случилось? Почему я связана?

Драко осторожно провел руками по ее плечам и рукам, проверяя, не ранила ли она себя, но не обнаружил ничего, кроме красных следов на запястьях.

— У тебя был кошмар, — успокаивающе ответил он. — Это было ужасно, но все закончилось. Я принесу тебе попить, чтобы ты побыстрее уснула.

Гермиона начала плакать, как убитый горем ребенок.

— Я думала, что ты был кем-то другим, кем-то злым, — задыхалась она сквозь рыдания.

— Это просто я. И все время это был просто я, — сказал Драко, пытаясь успокоить ее. Он хотел бы развязать ее, но не мог так рисковать. — Я принесу тебе воды. Скоро вернусь.

Драко поспешно вышел из комнаты, привалился к стене и закрыл уши руками, чтобы не слышать испуганные рыдания своей девушки. Ему нужно было позвать Мипси так, чтобы Грейнджер не увидела, и отправить ее в Малфой-мэнор за зельем сна без сновидений и исцеляющей мазью. И, самое главное, за книгами о чарах памяти, чтобы он смог понять, что только что произошло и как это, во имя Мерлина, исправить!