Гадкий я

Глава 5. Добро не лихо — ходит тихо

То, что гоняться за двумя зайцами, — затея не из блестящих, оба Драко сознавали без всяких подсказок. Плохо, что выбора у них не было. И Нотт, и Поттер пришли не с подарками — это ясно без лишних слов, только и за новые «подвиги» они не похвалят. Лучший друг, конечно, его не прибьёт — лишь отсыплет чуть-чуть на орехи, но если на пороге стоит Главный аврор, то игры с законом нависли очередным «подвигом». А в этих играх козыри не у Малфоев. (Пока — не у Малфоев!) Зато за ними есть шлейф из грешков, который очков не прибавит.

Азкабан, словно рок, маячил на горизонте, гости и не думали уходить, время тикало — даже давило, а необходимость толкала к непродуманным действиям. Только учитывая недавнее прошлое, более взрослый Драко не сомневался:

Ему нельзя видеться с Поттером.

Не теперь, когда рожа Драко тянет на срок, и её не списать на похмелье. А рассказывать правду вообще противопоказано. Они — не друзья. И никогда ими не были. После сцены в саду роднее не стали. Конечно, Поттер тогда не то чтобы удивился... но и благословить Грейнджер как-то не рвался. Последний разговор с ним закончился хуже некуда, и Драко-старший боялся его повторить. Да, Грейнджер сейчас не в Мунго и хроноворот уничтожен, но шансы на благосклонность равны нулю. Новые стычки с героем неизвестно чем кончатся.

Малфои решили проблему молча и — о, чудо! — единогласно:

Будущий Драко поговорит с Ноттом, а настоящий — спровадит Поттера.

Потому, как только один скрылся в темноте кабинета, другой — игнорируя свой непрезентабельный вид, отворил входную дверь и, не удостоив Героя магической Британии приветствием, вальяжной походкой побрёл в гостиную.

Там уже вовсю «суетился» домовик, оттого на огромном столе, будто из ниоткуда, возникали напитки и яства. С тех пор как гнев предыдущих хозяев лишил его уха, он не касался блюд без отдельного разрешения, не мельтешил под ногами и даже не проявлялся, а колдовал с обедом, не высовываясь из кухни. В данном случае — с чужой, вероятно, не рискуя показываться в замке, если единственный наследник Малфоев празднует грядущее бракосочетание.

— Что за вид? — без капли заботы спросил Гарри, намекая на снятый недавно лоск. — На тебя напал китайский горшок? — он тыкнул рукой в сторону холла.

Аврор в нём сидел противно и прочно.

— Сын моего отца, — отвертелся Драко. — Ты принёс мою палочку? — небрежно поинтересовался он, присаживаясь за стол и давая понять, что к долгим разговорам не расположен. — Или по старой памяти в Мэнор забрёл?

— Тебе вернут палочку, как только ты отдраишь всё министерство. Гермиона что, не сказала? — невинным голосом поддел Гарри и опёрся на длинный дубовый стол. — И кстати, где она? Я хочу её видеть.

— Ты у меня это спрашиваешь? — уходя от вопроса, схитрил Драко. — А разве она не на тебя работает?

— А разве она не с тобой целуется? — ударил в лоб Поттер, совсем не в восторге от увиденного. Он, конечно, не исключал чего-то подобного, но стать свидетелем их «вражды» никак не планировал.

— Это злорадство или ревность? — лихо отбрил Малфой. Оторвал от грозди виноградину и незатейливо отправил ту в рот.

— Считай, что допрос, — сообщил Гарри. — Так где Гермиона? — он огляделся, и Драко начал подозревать, что в вопросе таился подвох: Главный аврор знает больше, чем говорит.

— Съешь что-нибудь, — предложил Драко, замечая, что есть и злиться одновременно у парней как-то плохо получается. — Или тебе по должности не положено? — он с аппетитом обвёл взглядом накрытый стол, выискивая, чем бы ещё подкрепиться. — Ты же понимаешь, что даже если б я знал, то всё равно не сказал бы... Не обязан.

— Тогда так, — поднеся к горлу палочку, Гарри по инерции напряг связки: — Гермио-она! — громко позвал он.

Но ответа не последовало.

— С чего ты решил, что она здесь? — играл в непонимание Драко, не представляя, как эта заноза ещё не доложилась по форме с перечислением всех малфоевских заслуг. — Почему, к примеру, не в салоне мадам Малкин или у рыжего под кроватью?

— Хотелось бы услышать твою версию, — Гарри скрестил на груди руки. — Действительно, почему...

Он как бы невзначай сжимал палочку и на уловки поддаваться не собирался, отчего Малфой лишь укрепился в своём подозрении:

Поттер за Грейнджер следит.

— Может, она от тебя прячется? — Драко хмыкнул. — Надоело, наверно, что твой героический нос постоянно за ней шпионит!

— Гермиона! — ещё раз позвал Гарри. Менее громко, но не менее настойчиво. — Скоро один пожирательский нос очень пожалеет, что нарывается, — он взмахнул палочкой, и перед Малфоем материализовался знакомый пергамент, который гласил, что любителю яиц и прочей контрабанды запрещено препятствовать правосудию. — Ну что, может, ты сам всё выложишь?

— Что именно? — недоумевал Драко, отламывая кусок ароматной лепёшки, пока пергамент магически таял в воздухе. — Конфетку у ребёнка не крал, в браке не состоял, в раздевалке за твоей женой насильно подглядывал, — издевался он, не спеша пережёвывая обед и пренебрегая родовым воспитанием.

— Думаю, пора мне обыскать дом, — заключил Гарри, не представляя, что движет Малфоем: лишь бы врать?

— И что незаконное ты собираешься найти? — Драко усмехнулся. — Те-что-нельзя-называть-яйца? — он демонстративно отправил одно перепелиное в рот, намекая на незавидную участь отдельных глупцов, которые вторгаются на территорию Малфоев.

— Мне надоела твоя болтовня! — Гарри развернулся. — Сам найду: и Гермиону, и то, чему ты не обрадуешься.

Например, ещё одного Малфоя.

Аврорское чутьё, похоже, болезнь, и на курсах Диггори специально ей заражают.

— Блин, Поттер, это касается только нас, — занервничал Драко, вскакивая со стула. — Не лезь не в своё дело! — сглотнув тайный страх, убеждал он.

— Если Гермионы нет ни на работе, ни дома, то это и моё дело! — оспорил Гарри, заводясь от наглого упрямства. — А если она в Мэноре, пока ты тут жрёшь в одиночку, то я имею право лезть, куда захочу. И мне, Малфой, уже не терпится узнать, какого хрена ты так дёргаешься!

Поттер успел сделать лишь шаг, как:

— Она спит! — второпях брякнул Драко и прокашлялся.

— Гермиона... спит? — зашипел Гарри. Зашипел и приблизился к Малфою, без труда сознавая, чем вызван сон в Мэноре в любое время дня и ночи.

— Спит, спит!.. — повторил Малфой и отпил воды из бокала. — А в чём проблема? — он даже не сразу понял, насколько эта ложь оказалась ошибкой, пока Гарри не смял виноградную гроздь грубыми пальцами.

— И каково быть таким ублюдком? — зло выдал Поттер. Драко едва попытался взбрыкнуть, как Главный очкарик нацелился в алеющее кольцо: — Каково это — лгать Гермионе, когда ты почти женат?

Драко, конечно, знал выражение, что у сплетен длинные ноги, как и допускал, что про помолвку уже донесли, но слушать нотации не собирался.

— Это снова допрос или ревность? — он ухмыльнулся. — Грейнджер, насколько я знаю, тоже не свободна, — припомнил Малфой.

Не он здесь Уизли врёт.

— А по-моему, вы в разных весовых категориях, — Гарри поправил очки и не удостоил никого откровеньями. — Не она на днях обручилась — ты! И не она пудрит мозги другому, лишь бы, как козлу, переспать, — теперь он ухмыльнулся. — Боюсь, что Гринграсс твои шашни совсем не понравятся...

— И это тоже тебя не касается! — окрысился Драко, вновь прикидывая, кто донёс Поттеру про брачные обязательства: Нотт не мог. Значит, Грейнджер? — А с Асторией я без тебя разберусь.

Как и с её мамашей. Только угрожать настучать в аврорат — одно, а плакаться недругу — совершенно другое, потому Малфой не стал болтать про шантаж.

— Кто здесь говорит про Асторию? — хохотнул Гарри. — Не она собралась за тебя замуж, — он выпалил, как аврор: — А её мать!

Драко оторопел:

— Так ты знаешь?.. — он осоловело моргал. — Откуда? — потребовал Малфой.

— Ты ж понимаешь, что даже если б я мог, то всё равно не сказал бы. Не обязан, — передразнил его Гарри. — Волчья клятва Гринграссам всегда удавалась, — издеваясь, подметил он. — А ты, оказывается, не просто по-мол-влен, — по слогам отчитал он, — ты связан клятвой на крови!

— Значит, Бригитта уже доложила, — догадался Драко. Старуха его опередила, и это не повод для праздника. — Повторяю, я со всем разберусь! Если закон, как и ты, не в состоянии...

— Теперь ты вспомнил про закон? — негодовал Гарри, ссыпая с блюда остатки фруктов. — То есть это закон должен спасать твою чистокровную шкуру? — он покрутил пустую тарель, очевидно, мечтая запустить ею в Малфоя. — А жить по совести ты не пробовал?

— Не строй из себя святошу! — вышел из себя Драко. — Не я пытал Кэрроу за какой-то плевок! — теперь уже Поттер оторопел, и блюдо со звоном плюхнулось об пол. — Что, думал, никто не узнает?

Перед законом все равны, но некоторые, видимо, равнее.

— И я отвечу, если я виноват! — не спасовал Гарри, наблюдая, как Малфой, наслаждаясь собой, победно раскусил второе яйцо. — Разве я принуждал тебя надеть кольцо?

— Ты бы мог, — кивнул Малфой, протолкнув еду в глотку. — Если б речь шла о чести Макгонагалл, — снова поддел он.

— Тогда, может, это я заявил о помолвке? Кстати, кому: Нотту, Гермионе, стае павлинов? — Гарри тоже не лыком шит. — У Волчьих чар свои правила. Знаешь, Малфой, не я влез в жизнь Гермионы со своими блудливыми планами. И не я зашёл так далеко, что других от меня тошнит!

— У Гермионы своя голова на плечах, а сохнуть по мне ты и не должен, — Драко сорвался: — Бригитта меня обманула. Я... я думал, что женюсь на Астории!

— И ты наивно полагаешь, что это звучит менее гадко? — взъерепенился Гарри. — Паршивая у тебя мораль, Малфой. Ты играешь с чужими чувствами. То ты целуешься с Гермионой, то трясёшься при моём появлении, то ты женишься на Астории, то не женишься...

— Ой, Поттер, не на тебе ж... — Малфой скривился.

— Ты вообще знаешь, чего хочешь? — Гарри сам не прочь с этим разобраться. — И если на то пошло, не мне винить Бригитту за желание тебя проучить!

— Это теперь называется «проучить»?! — Драко вдруг покраснел. Он-то наивно полагал, что это называется «поиметь». — Между прочим, Гринграсс та ещё змея!

А Мэнор — подлая плата.

— Бригитта прежде всего мать, — процитировал её Гарри. — А ты собрался унизить Асторию!

— Это она так сказала? — но Драко не собирался никого переубеждать. — И как, если не секрет?

Гарри нахмурился:

— Наверно, так же, как Гермиону: враньём. Она ведь не знает про Волчьи чары? — Гарри и без ответа понял, что попал в точку. — Как Астория не знала, что ты плевать хотел на помолвку. А девушкам, как и их родне, это не льстит. Меня не удивляет, что Гринграссы подстраховались.

— И значит, магия на крови самое то? — ехидно поинтересовался Драко. — Теперь им польстят мои — на фиг — седины?! Поттер, ты чего объелся?! — он готов был швырнуть в моралиста чем-то потяжелей.

Но тот его не боялся:

— Мне не терпится увидеть, как ты завертишься ужом на сковородке. И ещё я хочу оградить Гермиону от тебя!

— А сумеешь? — бросил Драко, вытягиваясь во весь свой рост.

Малфой всегда знал, что эмоции — слабая сторона Поттера. Он на них дурит. И тупит. Ситуация грозила выйти из-под контроля, ведь ради Гермионы тот готов на многое: