Гадкий я

Глава 3. Каков привет, таков и ответ

Драко уже видел Грейнджер злой. Видел не раз и не два... Видел практически всякой — кроме, конечно же, голой. (Воображение не в счёт!) Но сейчас он знал... абсолютно точно знал: страшнее злой Грейнджер может быть только Грейнджер в спальне — вылитый лев Медичи* с шаром из его причиндалов или дурной головы. Если в гневе, спаси его Лорд, не предпочтёт и то и другое.

Как только заклятье спало, Мэнор, кажется, чертыхнулся голосом разлюбезного папочки, ворчливого деда и даже привидения седьмого колена, посылая одного чистокровного олуха в Пуффендуйские земли, ибо мнимая надпись на весь львиный лоб «Я сделаю из тебя чучело. И надругаюсь над ним» не обещала Малфою ни подарков, ни заверений в вечной любви, ни ордена Мерлина или хотя бы тётушки Салазара, а вот грядущее членовредительство — да! Это угадывалось по взгляду, способному наслать козлиную порчу без всякой палочки. По искрам, незримо летящим прямо в наглую морду. По телу, замершему на кровати в стойке зверя перед прыжком. А также в незнакомо-тихом железном голосе, чеканящем:

— Ты. Напал. На. Меня.

— Ценнейшая констатация факта, — съёрничал Драко и, опершись на каминный портал, небрежно направил на мегеру имени Грейнджер её же палочку. — И что с того?

— Ты. Облапал. Меня, — не менее жёстко напомнила Гермиона, скользя рукой к вожделенному карману и буравя взглядом весёло-заносчивое лицо, которое явно наслаждалось содеянным.

Устроил, блин... шмон! И причина ясна как день:

Хроноворот.

Бесспорно, недавний обыск аврорской фурии не тянул на полноценный петтинг, но ощущение альфа-самца это не отменяло:

— Повторяю: и что с того?

Гермиона мысленно прикидывала расстояние между ними и понимала, что победа над Малфоем тем ближе, чем ближе он к ней. Буквально! Если, конечно, лучший аврор министерства не кенгуру, чтобы с ходу запрыгнуть на подлеца, и не маленький бегемот, чтобы впечатать того в пол собственным весом.

— Ты псих? Или просто милая сволочь? — хотя псих не использовал бы поцелуй как способ достижения цели. Правда, пойти на такое с Грейнджер — всё равно что расписаться в лёгком безумии. Она озвучила как диагноз: — Ты стащил мою палочку!

— Это какая-то новая тактика: убивать очевидным? — не унимался Малфой, притворяя входную дверь, потому как, где бы ни был его двойник, двум «героям» в спальне не место. — Понимаю твою реакцию... — Драко снисходительно кивнул. — Малфой наконец уложил Грейнджер, и я требую внести это в Историю магии!

— Внеси это в список ночных фантазий, — буркнула Гермиона, переминаясь на постели на полусогнутых, с видом лохматой горгульи в её не лучшие времена. — Верни палочку! — чётко сказала она и вытянула руку, в душе надеясь, что Малфой не откажет себе в детском желании поддразнить.

Но Драко не сдвинулся с места и покачал головой:

— Не-а, — отрапортовал он. — Мне ещё жить не надоело!

И показательно расписал в воздухе жест:

«Честное благородное!»

Она в каком-то нелепом порыве попыталась приманить палочку, но подобный финт, естественно, не сработал, и значит, за радость обладания оной предстоит драться. А всыпать Малфою по первое число уже не только потребность, но и удовольствие.

— Наслаждайся, — негромко и опасно внушала Гермиона, — пока я не превратила тебя в таракана!

— В рыжего или очкастого? — уточнил Драко, покачивая концом палочки и давая понять: он тоже опасен.

— Безголового! — огрызнулась она, устав от банальных нападок. — Тогда будет полный комплект. Моя любимая троица... Ты втащил меня сюда как какой-то мешок! — она скривилась, вспоминая, как билась носом о спину Малфоя, безвольным тельцем болтаясь на его плече. — Тебе мало проблем? Что, забавы с яйцами уже надоели и ты нашёл развлечения поострей?

— Как-то ты неласкова с бывшими... — съехидничал Драко, почёсывая свой бессовестный нос. — Я к тебе, значит, со всей эрекцией, — он указал на кровать, и Гермиона, дыша возмущением, невольно огляделась, — а ты разбиваешь моё чистое сердце!

— С бывшими?! — закипала она и, не желая играть в эти дурацкие игры, ринулась в бой.

Под немилосердное «Получи!» в Малфоя угодил снаряд в виде подушки и... почти угодил в виде туфли, припечатанной в стену всего в дюйме от хозяйской макушки. Ласки Грейнджер, безусловно, очаровательны.

Если не попадают в цель.

— Скоро бывшими станут лишь твои зубы, — лихо поддела она, сдув с лица длинные пряди, — когда Гарри сделает из них ожерелье.

— Смотри, я тоже чем-то пальну, — приструнил Драко, намекая на заклинания посложней, но кто его слушает?

Точно не Грейнджер.

— Ты напал на аврора, муфлон!

Вторая туфля едва не прилетела Малфою в лоб.

— Я не виноват, — объявил он, в последний момент изменив полёт финального «бладжера». Драко выдохнул и театрально приложил руку к груди: — Клянусь яйцом мантикоры!.. Нет, ты же хотела поговорить... — проворчал он и развёл руками. — А у Малфоев свои методы.

— Знаешь, дружочек, и у авроров свои методы. Ещё раз тронешь меня, посажу голым на муравейник, — едко предупредила она.

— Посадишь меня на муравейник, — не спасовал Драко, — и все узнают, что ты самец-оборотень!

— Кто? — она судорожно сглотнула. И хохотнула. — Тебя мозгошмыг укусил?

— Да нет, — Драко пожал плечами. — Мне добрый волшебник донёс! — он еле удерживал серьёзное лицо. — Когда на семинарах Диггори тебе подбросили в Оборотку когти броненосца, полкурса считало, что ты обзавелась железными яйцами. А вторая половина до сих пор подозревает, что антидот не особо помог!

— Но это же бред полный! — Грейнджер необъяснимо покраснела.

— Чем докажешь? — Малфой ехидно приподнял бровь.

— Никто тебе не поверит, — мотала головой Гермиона.

— Повторяю: чем докажешь? — издевался Драко, пялясь ей в пах.

На что она невежливо послала его к праотцам-соплохвостам.

— Нотт растрепал? — догадалась она, мысленно прощая Тео его болтовню. В лечащих зельях он дока, потому как чешуйки исчезли за пару часов, длинный липкий язык — за шесть, а дополнительные соски — через три дня. Любвеобильный Рон тогда как с ума сошёл. — А о страсти Блейза к Бренде Ли он не рассказывал?

Драко неправдоподобно закачал головой. Месть «броненосца» оказалась весьма недурна, и одержимость Блейза профессором по Боевым заклятьям вылилась в десяток синяков и ссадин, что даже магией не свести. Удивительно, но после этого Грейнджер с Забини почти поладили, хотя работать вместе всё-таки избегали.

— Как насчёт сделки, Грейнджер? — предложил Драко, прикидывая, чего может стоить её молчание.

Скорее всего, клятвы податься в самаритяне и творить добро во благо волшебников. А заодно полюбить Поттера, всех Уизелов, её паршивца-кота и слать письма счастья какой-нибудь магле до конца своих дней.

Список ужасал.

— Ты за кого меня принимаешь? — бросила Гермиона, выискивая, чем бы пульнуть в его белобрысую голову. — Одну «сделку» я тебе точно обещаю... В присутствии пятидесяти свидетелей!

Добрых судей Визенгамота.

— Собралась за меня замуж? — Драко хмыкнул, и без её лекций сознавая, что нападение на аврора чревато далеко не слушанием, а нарядом в чёрно-белую полоску. — Так ты выиграла меня у Астории? И давно? А что скажет на это Уизел?

— Он сделает из тебя огородное пугало, а я помогу!

Драко не особо поверил, но пришло время поговорить серьёзно:

— Отдай мне хроноворот, — без зазрения совести выдал он, — и катись на все четыре стороны!

Печально, но факт: манящие чары побрякушку не взяли. Очевидно, что башка у Грейнджер всё-таки варит, раз наглый обыск вылился в бесполезную экскурсию по магловским джинсам и девичьим прелестям. Странно, что героиня хранит свои трофеи пуще невинности.

— Что? Съел?! — бросила Гермиона и похлопала себя по зачарованному карману. — Не соваться в дом таких честных людей без защиты — первое правило любого аврора. Хроноворота ты не получишь. И не мечтай! Палочку, Малфой!.. — как в последний раз приказала она. — Или я обещаю тебе не свадьбу, а второй день рождения!

— Сдаётся, что на курсах Диггори учат не на авроров — на Пожирателей. Одна угроза лучше другой!

За миг и полудвижение он распахнул ставни и со всей сноровкой отпетого наглеца швырнул палочку в окно. Описав дугу, та вылетела в сад, вероятно, приземлившись в колючие заросли, которыми домашний эльф богато сдобрил территорию замка.

— Ты совсем страх потерял, колдун недоделанный?! — полыхала Гермиона, бросившись к подоконнику. Она высматривала пропажу в пейзаже с третьего этажа и, не исключая побег, злилась на древние стены:

«Где же здесь ухватиться-то?!»

— Зато теперь мы на равных, — отступая к двери, в приступе ликования выдал Драко. — Давно мечтал это сделать!

— Не банально для мести? — Гермиона ухмыльнулась и повернулась, понимая, что теперь единственный путь на свободу — это одолеть стража. Ни дать ни взять, Мистера Гринграсс. Естественно, пока он с этой стороны двери и не где-то ещё. — Я-то палочку всё равно верну. Рано или поздно. А ты — мелкий пакостник и своё наказание заслужил!

— Это ты о своём поцелуе? — поддел Драко.

— О чём?! — взорвалась Гермиона, не собираясь потакать его бредням. — Никто тебя не целовал. Никто! Никогда. Не я, уж точно!

Пощёчина тому доказательство.

— Неужели? — он хохотнул. — Значит, мне показалось, что твой язык был у меня во рту. И давно ты в меня влюбилась?

Играть на прошлом — полная глупость, но не играть с Грейнджер — глупость куда большая. С точки зрения без пяти минут подсудимого, уж лучше ударить по чувствам, от которых любая девчонка млеет, как дура. Даже если она далеко не дура. И, возможно, не совсем девчонка, судя по назревающим «клыкам» и желанию выцарапать глаза при одной лишь попытке приблизиться.

— Я начинаю думать, что тебе нужен не тюремщик, а колдомедик, — вполне серьёзно заявила Гермиона. — У тебя и психоз, и склероз, и больные фантазии! Я влюбилась в тебя? — она округлила глаза. — Да в это даже Скитер не поверит! — рьяно заключила Гермиона.

— А Уизел? — не менее серьёзно спросил Драко. — И если ты не влюблена, то всё ещё хуже, чем я думал, — он наигранно вздохнул. — Ты — извращенка!

И прыснул.

— Ты не скажешь ему про... — почти шепча, пригрозила Грейнджер. — Не посмеешь! — её кудри, казалось, стали темней.

— Хочешь проверить? — язвительно спросил он. — В обмен на Не-отдам-и-не-мечтай-хроноворот... — намекнул Драко.

Использовать её минутную слабость — верх наглости, и в Гермионе проснулся уже не аврор, а оскорблённая девушка. По-магловски, ведьма. А значит, кое-кому, может, и не проредят зубы, но самомнения поубавят абсолютно неволшебно и абсолютно неотвратимо.

Гермиона прищурилась. А желание врезать подлому шантажисту выросло до небес. В какой вселенной ей привиделось, что Малфой способен на чувства? На благородство? Или хотя бы на его подобие?

Гермиона сжала кулаки и процедила:

— Хорошо, — она напряглась. — Снимешь с меня джинсы, и хроноворот твой! Так будет по-честному.

Вызов есть вызов.

И он сработает. Должен! Джинсы — это ключик к её свободе. Если Малфой поведётся и Гермиона не ошибётся...