Хроники старого мага. Книга 3

Глава 9

Стремительно наступала зима. Незаметно пролетел зимний месяц Студень с праздником Йоля зимнего солнцестояния и обязательными ритуалами очищения. День стал прибывать. Следом пришёл Просинец с Велесовыми днями и студёными морозами. Не за горами был месяц Сечень со своим женским днём Имболк, днём Лады. Мягко укутав деревья и кустарники белыми шапками, лёг на землю толстый слой снега. Под ярким солнцем, окружённым редкими кучевыми облаками на голубой глади неба, белое одеяло земли сверкало яркими всполохами бликов, словно отражая далёкие звёзды. Яркость зимнего дня была столь высока, что заставляла путников щурить глаза и одновременно растягивать губы в широкой улыбке, радуясь хорошему дню. В окружении холмов, покрытых невысокими деревьями и редкими кустарниками, плавно изгибаясь, протянулась белая равнинная змейка, в которой опытный взгляд угадывал реку, покрытую толстым льдом и тонким слоем снега. Стараниями зимних холодов замёрзшая река превратилась в удобный тракт для редких в этих краях путников. И пусть эта дорога была извилиста и не очень удобна для путешествий, но двигаться по ней было намного удобнее, чем по заметённой снегом лесной тропе, которую теперь было весьма сложно разглядеть под толстыми сугробами. Извилистая гладь реки делала путь длиннее, но давала меньше шансов заблудиться на этих бескрайних просторах. Рано или поздно движение по замёрзшему руслу должно было привести путников к конечной точке их путешествия.

Шаг. Шаг. Ещё шаг. Самодельные снегоступы, привязанные к ногам медленно, но верно отмеряли путь по плотному снежному насту. Путник, закутанный в большое количество звериных шкур и перемотанный поверх ремнями и верёвками, был больше похож на растрёпанного пушного зверька. Импровизированный зимний костюм позволял сохранить немного тепла, но абсолютно не способствовал внешней эстетике. В этом меховом комке с трудом угадывался человек. Одной рукой путник опирался на длинную палку, в которой жители городов могли легко опознать магический посох, другой он вёл в поводу пони, запряжённого в крытую повозку. Повозка давно была оборудована лыжами, более удобными для движения по снегу, нежели колёса. Пони же обзавёлся импровизированной попоной из грубо сшитых шкур и небольшими снегоступами, привязанными к копытам и не дающим несчастному животному проваливаться в снег. Семеня за своим поводырём, пони надеялся добраться до конца пути и при этом не быть съеденным лесными хищниками. Весь опыт жизни со своим поводырём научил его, что хозяин представляет огромную опасность для окружающей живности, но при этом совершенно безопасен для самого пони. Это давало надежду пони на благополучный исход пути. Сам же хозяин шагал спокойно, вдыхая зимний морозный воздух, улыбался сомкнутыми губами, подставляя лицо навстречу солнечным лучам, радуясь солнечному дню и ожидая окончания дороги, ибо скоро должны были показаться постройки города, к которому они держали свой долгий путь.

Шаг. Шаг. Ещё шаг. Покрытые снегом склоны горы уже давно были видны. Где-то там, скрытый за стеной холмов и деревьев, расположился гномий форт, являющийся вратами в земли гномьего царства – легендарной Тимории. Капюшон путника был откинут, а голову ото лба до затылка покрывала меховая полоса, перехваченная на затылке кожаным шнурком, отчего остатки полосы пушистым хвостом спадали на спину. Несмотря на кажущуюся безмятежность зимнего пейзажа, путник регулярно окидывал окрестности зорким взглядом и внимательно прислушивался, стараясь уловить любой подозрительный штрих или звук в окружающем пространстве. И хотя его лицо было безмятежно, глаза выдавали постоянное напряжение. За время пути звериная сущность ещё глубже проникла в его плоть и сознание. Неуловимо это отражалось и на его внешнем виде, заставляя окружающих чувствовать в нём хищного зверя. Внутренний зверь спал, ожидая времени для пробуждения. Внутренний зверь ждал, когда сможет показать свою силу. Внутренний зверь умел учиться, усваивая опыт и животного и человека. Внутренний зверь стал осторожнее. Внутренний зверь познал страх гибели. Внутренний зверь научился доверять человеческому разуму, ибо только человеческая часть помогла выжить, когда смерть подошла слишком близко. Человек продолжал идти. Движение помогало ему перебороть страх, принесённый воспоминаниями. Разум и логика удержали его от падения, паники и истерии, перед лицом страха гибели. Но страх не ушёл, а поселился в памяти человека. И каждую ночь, засыпая, страх возвращался, заставляя просыпаться в холодном поту и слушать ночь. Опыт рассеивания страха помогал лишь на время. Человек знал, что время не излечит его, но притупит страх, позволит перевести его в просто страшные воспоминания, а потому ждал. А сейчас он двигался, вслушиваясь в окружающий пейзаж и вглядываясь в каждую его чёрточку. Движение помогало приблизить конец пути и спокойно воспринять память, всплывающую образами и картинками пережитых сцен. Причудливы способности мозга. На фоне белых пейзажей сознание человека рисовало совершенно другие картины.

Поздней осенью, уже после пересечения пограничной реки Каласире, два путника, двигаясь по территории Альянса светлых эльфов, наткнулись в предгорьях Хейма на логово акромантулов. Гигантские пауки уже готовились впасть в спячку. Сматывали паутину и погружались в свои норы, сгребая грунт и закрывая проходы в них. Самые мелкие пауки сползались в главное логово, где надеялись переждать холода и не стать добычей для лесных хищников. Земля ещё не была скована морозом и покрыта толстым слоем снега, а потому паучьи логова были хорошо видны. Хладнокровные пауки от холода стали слишком вялыми, чтобы оказывать сильное сопротивление. К этому моменту Невил уже достаточно научился доверять своей звериной части, а потому, ориентируясь на запахи, уверенно находил паучьи норы и логова. Работая когтями, он разрывал норы и выманивал или вытягивал акромантулов наружу, позволяя Голендилу расстрелять тварей из лука. Охота была легка и не утомительна. Одно крупное паучье логово они зачистили без особого напряжения, если не считать перемещения от одного гнезда к другому. На волне эйфории они приступили к уничтожению второго гнездовья. И стали небрежны и неосторожны. Они забыли, что акромантулы полуразумны. Их звериная часть является преобладающей над разумом, но не отменяет его. Их сознание находится на уровне пятилетнего ребёнка людей, но способно к развитию в условиях социума, пусть даже и паучьего. Норы по внешнему периметру гнездовья друзья зачистили легко, а после полезли в главное гнездо, не проведя разведки. Там их ждала засада, организованная пауками. Пауки кинулись на них со всех сторон, выскакивая даже из таких мест, в которых они, казалось бы, не могли спрятаться. Друзья попытались спастись бегством, слишком поздно осознав свою ошибку. Голендилу повезло. Он оказался ближе к выходу из пещеры, а потому смог выскочить из неё, расстреливая на бегу пауков, пытающихся преградить ему путь к свободе. Невил был менее удачлив в тот день. Крупный паук сбил его с ног и попытался вонзить в него свои жвала. Но Невил был в своей звериной форме. Шкура оборотня не поддалась, сохранив свою целостность и жизнь владельца, но боль от воздействия была страшной. Невил потерял над собой контроль. В бешенстве он разорвал паука на части, но потерял время. А когда пришёл в себя и попытался убежать наружу, выяснил, что он уже облеплен множеством пауков самых разных размеров. Но самым страшным было то, что пауки уже смогли измазать его большим количеством липкой паутины. Оборотня охватила паника. Разметав пауков, он попытался двинуться к выходу, но не преуспел в этом. Задние лапу уже были обездвижены паутиной. Очередной крупный паук прижал его своей массой к земле, лишая подвижности. Когти впились в плоть акромантула, нанося ему тяжёлые повреждения. Но это уже не принесло ему свободы. А скоро всё тело оборотня было покрыто паутиной и обездвижено. Пауки не могли убить Невила, но они были терпеливы. Прикрепив кокон к стене, они оставили его умирать.

Началось тягостное ожидание. Полная беспомощность. Бессилие на грани безумия. Зверь осознал поражение и сдался, ожидая смерти. Человек продолжал бороться. Зверь хотел уйти, позволить себя добить, чтобы оборвать мучения. Человек не давал ему сдаться, удерживая в сознании образ луны, как единственное своё оружие в данной ситуации. Множество мыслей и светлых, и горестных пронеслись перед внутренним взором Невила. Он потерял счёт времени. Именно там, в пещере логова акромантулов, Невил окончательно взял под контроль свою звериную сущность. Зверь принял его главенство окончательно. Трое суток. Столько, по словам Голендила, потребовалось, чтобы перебить всех акромантулов и освободить Невила. Стоя на краю пещеры, он посылал внутрь заряд за зарядом, сжигая паутину и выбегающих наружу пауков. Несколько раз ему приходилось спасаться бегством, благодаря богов за то, что в это время года пауки вялые и не могут догнать его. Отбежав подальше, Голендил расстреливал тех пауков, что первыми показались из пещеры наружу. Потом всё повторялось снова, раз за разом. На третий день Голендил обратил внимание, что крупные пауки перестали выбегать из пещеры, да и атаки стали слабыми. Мелких пауков, размером от кошки до небольшой собаки, он рубил саблей, сберегая магию. Пространство перед пещерой было густо усеяно тушками акромантулов самых разных размеров. Это дало ему надежду, и он предпринял вылазку в само логово. Медленно продвигаясь внутрь пещеры, он подсвечивал себе дорогу огненными стрелами. Так он оказался в пещере с висящими на стенах коконами. Магический огонь превратил паутину в прах. Воздух стал тёплым, вонючим и вязким одновременно. Стало трудно дышать, но покинуть пещеру, чтобы отдышаться, Голендил не мог. Коконы осыпались прахом, усеивая пол пещеры костями животных. Из одного кокона на грязный пол выпало опалённое тело знакомого оборотня. Его шерсть сгорела, а кожа местами была покрыта ожогами, но самое главное – он был жив. Некоторое время, тот молча извивался от боли на полу. В его глазах плескались одновременно боль, удивление и ужас. Было видно, что он не понимает происходящего вокруг него, похоже, что его сознание было далеко отсюда и ещё не вернулось к реальности. Голендил ждал. Но времени не было. В пещере раздавались звуки скрежета, такой получается от царапания когтей по камню. И судя по звукам, к ним приближалось очень крупное тело в окружении множества мелких существ. И когда показалось, что их гибель неизбежна, пещеру разодрал дикий вой раненного животного. Оборотень пришёл в себя. Вскочив на лапы, оборотень со всех ног рванул в сторону выхода из пещеры. Не дожидаясь прихода пауков, Голендил побежал следом за другом на выход. Когда Голендил выскочил из пещеры, его лёгкие разрывались от нехватки воздуха, но останавливаться было нельзя. Продолжая двигаться из последних сил, он побрёл прочь от этого проклятого места. Бросив мимолётный взгляд, он понял, что обезумевший оборотень умчался прочь от пещеры в сторону леса. Оставалось надеяться, что он вернётся.