Good Night

— Достань палочку, — скомандовал Керроу. — Лавгуд первая.

Он говорил о светловолосой когтевранке. Я иногда встречал ее в школе, хотя и не знал никогда имени. Она ходила, босая, кормить фестралов в Запретном Лесу, и они не вызывали почему-то в ее душе сожалений о смерти близкого человека. Мне всегда было это очень странно.

Когда я доставал волшебную палочку, руки сильно дрожали. Мне случалось выступать в роли палача не в первый раз. Я точно знал, что заклятие не подействует, а еще я точно знал, что, если я не попробую, меня поставят рядом с ними. И было до ужаса несложно заключить эту сделку с совестью — направить на невиновного человека палочку и сказать положенные слова.

— Быстрее, Нотт, — торопил меня Керроу.

Я направил волшебную палочку на стоявшую на коленях девушку и увидел, как моя рука шатается. Керроу тоже, кажется, заметил это и усмехнулся. В эту секунду он был ненавистен мне почти так же, как Снейп.

Я собрался сказать положенные слова, но они застряли у меня в горле.

— Быстрее! — голос Керроу стал уже злым.

Во рту у меня так пересохло, что язык будто прилип к небу. И почему-то мне вспомнился отец. Снейп пытал его этим заклятием, пока не лопнули сосуды в голове и он не истек кровью. Меня затошнило, и я прижал руки к лицу.

Я даже не услышал, как Керроу произнес заклятие, сбившее меня с ног, не осознал, как произошло все остальное, понял только вдруг, что мои руки связаны за спиной и я стою на коленях рядом с Лавгуд и высоким гриффиндорцем, а сидящие за столами ученики смотрят на меня со смесью жалости и страха.

— Кребб, давай! — громко сказал Керроу. — А то будем мы сегодня завтракать или нет?

Со стороны слизеринского стола послышались смешки, остальные молчали.

Кребб, громко топая, взбежал по ступенькам. Сотни взглядов следили за ним, я не поворачивал головы. Мне никогда не удавалось заставить себя смотреть, даже когда я и не должен был стать следующим.

Было слышно, как сперва кричал гриффиндорец, как потом всхлипывала Лавгуд и как отдавались на висках удары испуганного сердца. Следом и меня пронзила страшная боль, словно в жилах потек вдруг раскаленный металл. Мгновение казалось, что это мучение никогда не кончится и это полыхающее марево останется со мной до самой смерти.

Я, наверное, упал, потому что, когда я пришел в себя, Кребб наклонялся надо мной:

— Нотт, что на тебя нашло? Ты совсем дурак? — он усмехнулся и пропал из виду.

Я поднялся на ноги, Керроу вернул мне палочку. Гриффиндорец помог Лавгуд встать, они спустились по ступенькам вместе и сели за один стол, хотя и были с разных факультетов.

Когда я вернулся к другим слизеринцам, Кребб что-то рассказывал и над чем-то смеялся.

— Что с тобой? — спросила Паркинсон. — Ты и правда дурак. Так подставиться, как будто один из этих…

— Да он просто втюрился в Полоумную, — хмыкнул Гойл.

Это заявление было встречено новыми взрывами хохота.

— Я уж точно не втюрился в Полоумную, — сказал я.

Все продолжали смеяться, даже еще больше, Паркинсон смотрела на меня с легкой брезгливостью.

— Да он слабак, — сказал Кребб. — И раньше заклятие не подействовало ни разу.

Мне показалось, что вокруг все расплылось и осталась только его глуповато ухмыляющаяся круглая физиономия.

— Ничего не может, — пробасил Кребб.

И вот я вскочил из-за стола. Мой голос казался мне чужим, когда я выкрикнул:

— Круцио!

Я увидел, как секунду назад раздувавшееся от смеха лицо Кребба исказилось от боли. Послышался вой, напоминающий причитания побитой собаки. Кто-то схватил меня за руки, оттаскивал в сторону.

— Мистер Нотт… Хватит!

Я вырывался, пытаясь снова направить волшебную палочку на Кребба. Он тоже уже схватился за свою, его тоже удерживали.

— Прекратите немедленно! — я узнал наконец голос Слизнорта.

Подбежало еще двое каких-то людей. Они взяли меня под руки и потащили по проходу. Было слышно, как Кребб злобно ругается и обещает мне мучительную смерть.

— Спасибо, Амикус, я разберусь. Это все-таки мои студенты…

Потом я оказался все-таки в кабинете Слизнорта и, осознав, что делать больше нечего, уселся в одно из кресел и принялся ждать, пока он сам появится, чтобы назначить мне еще одно наказание.

От этого ожидания пальцы неприятно покалывало. Боли я боялся. Все, кто говорят, что им безразлично — врут, или же им просто не было никогда больно по-настоящему.

Когда Слизнорт вошел в кабинет, в его взгляде снова была жалость. Он, кажется, задумался о том, что сказать, и, как и в первый раз, предложил мне чаю, как будто забыл, что все мы только что закончили завтракать.

— Думаю, вам, мистер Нотт, стоит отправиться домой. Все-таки рождественские каникулы начинаются уже в конце недели… Вреда не будет, если вы уедете чуть раньше.

Я уставился на него, ища в его словах насмешку наподобие той, которую я видел на лице у Кребба.

— Вы из-за того… что только что?

— Ваш отец умер, это тяжело… — начал Слизнорт.

— Мой отец не умер, — со злостью перебил его я. — Снейп убил его.

Слизнорт снова посмотрел на меня со странным выражением, казалось даже, что он почему-то сомневается и не может решить, что сказать мне.

— Мистер Нотт, почему вы так решили?

— Зачем иначе было ему врать про драконью оспу? Он прикрывает себя. Вот и все.

— Но он сам привел вашего отца в больницу...

Я со злостью посмотрел на него.

— Вы верите, что мой отец просто так умер?!

Он замялся, мне показалось, что все его сомнения состояли в том, что ему, с одной стороны, не хотелось мне врать, а с другой, не хотелось, чтобы я снова попытался броситься на Снейпа.

— А знаете, мне плевать, что вы скажете, — заявил я. — Можно я пойду?

— Подождите… — Слизнорт, кажется, принял какое-то решение. — Вы знаете, время сейчас очень непростое. И то, что делается теперь в школе… Не думаю, что это лучшее место, чтобы вам… — он подыскивал слова.

— О, в самом деле! — отрезал я. — Снейп убил моего отца. По его приказу тут пытают невиновных. А вы говорите — тяжелое время!

— Не кричите, мистер Нотт, прошу вас, — в голосе Слизнорта снова прорезался страх — он до ужаса боялся Снейпа. И все-таки страх был смешан с чем-то еще, в чем мне почти почудилось одобрение.

— Этот полукровный самозванец еще свое получит, — твердо сказал я. — Увидите.

Слизнорт немного изменился в лице и некоторое время странно смотрел на меня. Ощущение почему-то было такое, словно он вдруг захлопнул передо мной дверь. Одобрение, которое мне почудилось прежде, испарилось. Слизнорт попросту принял чинный вид и произнес:

— В целом предлагаю вам собираться и ехать немедленно. Я поговорю с другими профессорами, уверен, они тоже не будут против.

Пока я собирал вещи, в спальню неожиданно вошел Малфой. В последний год он стал гораздо тише, чем обычно, и говорил большей частью тогда, когда его спрашивали, в остальное же время его взгляд был каким-то остановившимся, словно он не мог чего-то для себя решить.

Вот Малфой скользнул в общую спальню, и какое-то время я спиной чувствовал его взгляд, пока он, наблюдая за моей работой, решал, сказать ему заготовленное или нет.

— Ты говорил со Слизнортом, — наконец протянул он. — Не стоит этого делать.

— Если ты заметил, меня силой отвели к нему в кабинет, — огрызнулся я.

— Помолчи, Нотт, и послушай хотя бы раз, — ему, кажется, не доставляло особенной радости говорить со мной, хотя он, кажется, считал по каким-то причинам, что говорить должен.

— Слизнорт — точно такой же предатель, как Макгонагл. Пусть сейчас он наш декан, это совершенно не важно. Если заметят, что ты с ним общаешься, на тебя станут косо смотреть. Особенно после сегодняшнего.

Я нахмурился и обернулся на него.

— Ты отказался применять Круциатус к предательнице крови, а вместо этого напал на Кребба — одного из наших, — пояснил он. — Не думай, что это ерунда. Для твоего же блага.

— Она ничего не сделала, — снова огрызнулся я. — Почему вдруг предательница? Ты что, считаешь, что это нормально?

— Помолчи, Нотт, — в голосе Малфоя явно просквозило недовольство.

Я отвернулся от него и продолжил собирать вещи. Мне казалось, он должен был теперь уйти, но он почему-то не трогался с места, а продолжал сверлить взглядом мою спину.

— Я знаю, что случилось с твоим отцом. Очень жаль, — наконец заметил он. — Меня просили пригласить тебя к нам в поместье.

— Спасибо, я подумаю.

— Не советую отказываться. Темный Лорд будет там. Не стоит тебе упускать случай уверить его в своей благонадежности.

Я усмехнулся и больше ничего не отвечал ему, а потом услышал, что он вышел из спальни, оставив меня наконец в покое.