Свой выбор

— Глупости, — отмахнулся Гарри. — Это просто ты еще не совсем понимаешь свою магию, а вот когда прочувствуешь… у тебя все отлично получится!

Невилл недоверчиво покосился на нового знакомого и прикусил губу.

— Бабушка никогда не говорила, но я и так знаю, что… из меня не выйдет сильного мага, — признался мальчик. — Я ведь тренировался с палочкой дома. Несколько месяцев! Но у меня пока ничего не выходит. И вряд ли в школе выйдет. Как хорошо, что на первом и втором курсе все зачеты у нас письменные. Иначе меня бы, наверное, выгнали после первого же года учебы. Я, наверняка, недалеко ушел от сквиба…

— Глупости, — уверенно ответил Гарри. — Ты не можешь быть сквибом, иначе бы твое имя даже не попало бы в Книгу Душ. По логике, в нее попадают имена тех, чей уровень магии соответствует проходному, позволяющему учиться в Хогвартсе. Так что ты не слабее любого другого ученика. Хотя бы по нижней границе нормы. И постепенно научишься. Просто… Уж прости, если я тебя этим обижу, но ты не чувствуешь магию в себе.

— Не чувствую магию? — переспросил Невилл, но взгляд его не был расстроенным, что приободрило Гарри.

— Как и многие другие, так что ты в этом не одинок, — успокоил его Поттер. — Палочка должна очень помогать в этом, вообще-то. Не зря многим покупают первую палочку, выбирая ту, которая как бы выбирает мага. Хотя на самом деле, мне кажется, суть не совсем такова. Идеальная палочка не выбирает мага, просто она, как идеальный инструмент, за счет двух (или более) волшебных элементов, из которых состоит, как бы вытягивает магию волшебника на поверхность. Как отводящий канал для воды, например. Направляет энергию мага не хаотично, а через себя.

— Мне палочка досталась от отца, — задумчиво пробормотал Лонгботтом. — Бабушка просто сказала, что будет правильно, если я буду пользоваться его палочкой в память о нем.

— Хочешь сказать, тебе не совсем подходит твоя палочка? — уточнил Поттер. — Но это ведь не правильно. Пока ты не научился просто использовать палочку для волшебства, пользоваться инструментом, который не помогает, не лучшая идея. Это как… пытаться направить воду из реки в другое место, когда у тебя нет ни одной канавы, по которой вода может протечь. И даже хуже, ведь на пути воды может лежать не рыхлая земля, через которую рано или поздно можно пробить канал, а… гранитная порода. Или, еще хуже, воду нужно не просто перенести через камень, но и поднять вверх, в гору. Используя не подходящую палочку, волшебник будет напрягать магическое ядро, не в силах израсходовать энергию, ведь она не будет течь через палочку верно. Это может обернуться магическим всплеском, но куда более разрушительным, чем до одиннадцати лет. А если всплеска не случится… магия ведь может уйти не только во вне, но и внутрь, вредя самому магу. Пусть это вряд ли возможно, теоретически… Самое простое — физическая травма. Кости и внутренние органы подвергнутся перенапряжению. Но это просто вылечить. Есть чары и зелья. А если пострадает само ядро? Или аура в целом?

Гарри так увлекся, кто умолк лишь тогда, когда заметил совершенно белое от ужаса лицо Невилла.

«Дедушка прав, — запоздало мысленно застонал Поттер. — Я не умею общаться с людьми!»

— Не переживай! — спохватился Гарри. — Это самое худшее, что может произойти! И чисто теоретически! Не воспринимай мои слова. Мы в школе, где сами стены помогают. В прямом смысле! Магия Хогвартса не только подпитывает, если расход слишком велик, но и своевременно вытягивает излишки магии, если те могут навредить студенту. Да, выброс внутри школы возможен, но сама школа не позволит разбушевавшейся магии навредить как самому студенту, так и окружающим его людям. А у тебя, к тому же, явно же есть артефакты, которые положено носить наследнику. Они тоже должны предотвращать что-то подобное.

Невилл все еще был бледен, но смог перевести дух. Из взгляда пропал ужас и обреченность.

— Но палочку все же лучше использовать подходящую, — как можно мягче сказал Гарри. — А вот уже потом, когда и ядро до конца сформируется, и придет осознание собственной силы, можно пробовать пользоваться какой-то другой. Даже возможно, что тогда отцовская палочка будет тебе подходить лучше, чем первая, ученическая. Я читал, что так бывает.

На самом деле о палочках Гарри рассказывал прадед, который в свое время тщательнейшим образом изучил этот отдел артефакторики и даже изготовил какое-то количество палочек. Но это занятие не сильно увлекло прадедушку Генри, ему больше нравилось делать штучные и уникальные артефакты, а не клепать палочки. Семейство Олливандеров он называл ремесленниками без таланта настоящих артефакторов, хоть и признавал необходимость существования мастеров подобного направления.

— Все будет хорошо, — заверил Невилла Гарри. — Но, возможно, тебе стоит поговорить с бабушкой? Написать ей? Ты всегда можешь успокоить ее тем, что не отказываешься от использования отцовской палочки, если для нее это так важно. Просто для твоей успешной учебы нужна пока что ученическая. Если я правильно помню, в среднем палочки у Олливандера стоят от трех до десяти галеонов. Вы же можете себе позволить потратить эти деньги для того, чтобы ты хорошо учился?

Гарри знал о многих семьях волшебников из рассказов портретов. И пусть те не могли сообщить ему сведения за последние десять лет, Поттер сильно сомневался, что за такой недолгий срок древний род Лонгботтомов успел обнищать. Тем более, это была не просто старинная магическая семья, а семья весьма и весьма успешная в бизнесе — Лонгботтомы поставляли ингредиенты для зелий как по всей Великобритании, так и на континент. Поэтому, говоря о деньгах, мальчик не боялся обидеть Невилла.

— Да… Я напишу, — раздумывая над словами приятеля, отозвался Лонгботтом. — Как только получу ответ от бабушки. Я вчера вечером отправил ей письмо о своем распределении… А она еще не ответила.

Гарри мог понять волнение Невилла, поэтому постарался говорить как можно увереннее:

— Она ведь твоя бабушка. Она должна быть горда за тебя. Даже если бы ты очутился на каком-то другом факультете. Да хоть бы и на Слизерине!

— Ой…

— Одной школой мир не заканчивается, — сказал Гарри, который с некоторых пор был уверен в собственном будущем. — Мы тут лишь на семь лет, а маги могут жить по сто пятьдесят или двести! Школа — лишь крошечная часть нашей жизни. Да, мы должны получать удовольствие от учебы, ведь это происходит в такое время! Детство! Юность! Но потом будет много-много лет, и все будет зависеть не от очков или факультета, а от знаний, упорства и связей. Поэтому… все равно, что за факультет. Главное — мы сами! Только это важно!

Невилл пораженно воззрился на приятеля, а потом кивнул. Гарри видел по глазам, что хаффлпаффец не до конца его понял, но надеялся, что мальчик воспрянет духом и снова будет таким, как вчера.

— А письмо от бабушки… Может она так увлеклась и написала тебе такое длинное, что оно просто не успело прийти утренней почтой? Вот увидишь, за обедом тебе будет приятный сюрприз!

Гарри и не знал, что его подбадривания сбудутся почти в точности — на обеде в Большой зал влетела крупная сипуха, сжимая в лапках довольно объемную коробку.

* * *

— Гарри, — шепотом окликнул Невилл, найдя мальчика в Библиотеке. Юный Лонгботтом сиял ярче, чем начищенный сикль, и прижимал к груди довольно объемный талмуд в потертой темно-коричневой обложке с тесненными золотистыми буковками на корешке.

Поттер глянул на знакомого поверх стопок книг на своем столе и вопросительно приподнял бровь. В этот раз Гарри решил повнимательнее изучить Библиотеку и довольно долго бродил между стеллажами, пока не обнаружил дальний угол с несколькими шкафами, которые остальные студенты игнорировали. Оказалось, там собраны книги не по определенным тематикам, как в других частях Библиотеки, а по большей части пространные трактаты магов о своей жизни, заметки по разным вопросам, копии дневников и все то, что мадам Пинс не могла отнести ни к научной, ни к художественной литературе. Там Гарри остался надолго, с восторгом перебирая очень старые книги и выбирая себе те томики, которые показались мальчику наиболее интересными. И теперь за столом знакомился с мыслями магов, решая, какие из книг возьмет для прочтения в общежитие сейчас, хотя уже заранее разрывался перед обширностью выбора.

— Да, Невилл? — улыбнулся он хаффлпаффцу, с благодарностью отрываясь от увлекательного чтения.

— Смотри! — обрадовался улыбке мальчика Лонгботтом и сунул приятелю книгу под нос.

— «Исследовательские дневники Десимуса Лонгботтома за 1856-1871 годы», — прочитал Гарри название. — Это тебе бабушка прислала?

— Да, — довольным шепотом выдохнул Невилл. — Я получил от нее письмо и вот эту книгу!

Поттер не стал ничего говорить, догадываясь, что приятель и так с радостью с ним поделится.

— Она была очень рада! — выуживая чуть смятое письмо из сумки, произнес мальчик. — Я… Я признался, что сам уговорил Шляпу отправить меня в Хаффлпафф. А Шляпа ведь мне предлагала Гриффиндор. Но раз у меня есть выбор, то я решился идти туда, куда мне хотелось самому. Ну и я рассказал бабушке об этом. — Невилл перевел дух и пристроился рядом с Гарри за стол. — А она написала, что ни разу во мне не сомневалась. И не важно, что я в итоге не выбрал Гриффиндор. Раз он мне был предложен, то это уже говорит ей о том, что я достойный сын моих родителей. И этого достаточно. Но больше она рада тому, — представляешь?! — что я решил пойти против нее и выбрал факультет сам!

Гарри невольно хмыкнул и сделал себе зарубку на память о характере Августы Лонгботтом.

— И в виде поощрения за мою настойчивость и упертость она прислала мне дневники двоюродного прадедушки, которые я давно хотел почитать! — довольно улыбаясь, мальчик погладил корешок книги. — Раньше она меня к ним даже не подпускала, говорила, что я вряд ли что-то пойму. А теперь — вот!

Невилл положил книгу на стол и с трепетом раскрыл, демонстрируя исписанные мелким почерком сильно пожелтевшие и немного заляпанные растительным соком страницы. Почти на каждом развороте имелись иллюстрации, напомнившие Гарри фотоснимки рукописей Леонардо да Винчи, разве что тут текст был написан не в зеркальном отображении.

— Здорово! — выдохнул Поттер, не смея притронуться к книге. Он уже усвоил по домашней библиотеке, что не все книги даются в руки даже законного наследника, что уж говорить про томик из чужой семейной библиотеки! — А что исследовал твой двоюродный прадед?

Мальчику было искренне любопытно, хотя, на самом деле, гербология пока не вызывала у него такого восторга, как иные предметы. Невилл, заручившись вниманием однокурсника, тут же принялся посвящать Гарри в историю жизни своего предка. И его рассказ получился гораздо познавательнее и увлекательнее бубнежа профессора Бинса на истории магии.

* * *

На ужин Гарри шел весьма и весьма довольный. Он успел плодотворно поболтать с Невиллом, выудив для себя кое-что интересное из его рассказов, выбрал целых пять совершенно увлекательных книг из заинтриговавшей его секции, завел себе карточку у мадам Пинс и даже заслужил ее удивленный взгляд, когда представил выбранные томики пред ее очи. Библиотекарь без лишних слов разрешила мальчику взять книги с собой, хотя и напомнила о правилах пользования. Теперь книги — первые книги, которые Гарри смог взять с собой хоть в какой-то библиотеке! — покоились в недрах рюкзака, а сам мальчик не мог перестать улыбаться.