Проклятие терний

Он снова разворачивается и прижимается лбом к каменной стене. Всё его тело содрогается от всхлипов. «Чёрт», ‒ думаю я. Глаза наполняются слезами, когда меня охватывает то же чувство безнадёжности ситуации. Что я могу сделать? Чем помочь? Как это исправить?

Вряд ли я могу что-то изменить…

Позади меня раздаются шаги. Прибегает стражник и ошеломлённо разглядывает устроенный Ревом погром.

‒ Можете позвать сюда Тьядина? ‒ прошу я.

Стражник окидывает взглядом фойе и смотрит на меня. После чего кивает и убегает обратно по коридору. Надеюсь, Тьядин поможет нам убрать здесь всё, пока дело не дошло до дипломатического скандала.

Рев кричит от бессилия и ударяет кулаком по каменной стене. Я слышу жуткий хруст и замечаю кровь.

Бросаюсь к нему, перехватываю его руку, когда он снова заносит её для удара, и выкручиваю. На этот раз я толкаю его к стене, разворачивая лицом ко мне. Одной рукой держу его окровавленное запястье, а другую прижимаю к груди.

‒ Прекрати! ‒ снова командую. ‒ Понимаю, тебе больно, но ты должен остановиться.

Мой голос надрывается, нижняя губа дрожит. Я достаточно сильна, чтобы не дать ему покалечить себя, но видеть его в таком состоянии… невыносимо.

Ненавижу себя за то, что надеялась на его возвращение сегодня. Какая же я эгоистка!

Знала ведь, как важна для него эта миссия, но, как дура, не хотела его потерять.

Грудь Рева вздымается и опускается под моей ладонью. Его глаза, полные боли, не отрываются от моих.

‒ Рев, что произошло? ‒ шёпотом спрашиваю я. Его лицо перекашивается, плечи опускаются, он утыкается носом мне в шею.

Я стараюсь не обращать внимания на дрожь удовольствия, прокатившуюся по телу, когда я ощутила его дыхание на своей коже… Это не самые лучшие обстоятельства, чтобы возбуждаться, Кей.

Его плечи дрожали от сдерживаемых рыданий, он буквально свалился на меня. Мы упали вдвоём на пол одним большим комом из слёз и конечностей.

Я больше ничего не говорила. А что тут скажешь?

Мне знакомо это чувство. Я уже проходила через это… и не раз. Когда ты на самом дне, а всё вокруг вот-вот обрушится на тебя сверху. Когда даже свет звёзд затмевают грозовые тучи, и не осталось ни крупицы надежды.

Рев сломлен. Прямо сейчас он уязвим как никогда. И я понимаю, что это никак не исправить. Поэтому даже не пытаюсь успокоить его, заверить, что всё будет хорошо. Вместо этого просто обнимаю его и даю возможность выплакаться.

Принц фейри Светящегося двора утопает в слезах в моих объятьях.

Спустя несколько минут прибегает Тьядин. Услышав приближающиеся шаги, Рев сильнее прижимается ко мне, не поднимая головы. Тьядин останавливается. Его глаза округляются, когда он видит фойе.

‒ Что, чёрт побери, здесь произошло? ‒ выдыхает он. Его рот приоткрывается при виде нас с Ревом.

‒ Прости, ‒ кривлю лицо от неловкости. Но что ещё я могу сказать?

Он сглатывает и высоко поднимает голову, выпячивая грудь.

‒ Можешь увести его отсюда?

Киваю.

‒ Я отведу его в спальню.

‒ А я позабочусь обо всём остальном, ‒ добавляет Тьядин, решительно сжав челюсти.

Я заставляю Рева встать, он не сопротивляется. Встаю под его рукой и приобнимаю за талию. Его голова опущена ‒ то ли от усталости, то ли от стыда, точно не знаю. Сейчас это не главное. Он едва перебирает ногами по каменному полу, но послушно следует выбранному мной курсу вверх по лестнице к нашим комнатам.

Он толкает дверь в свою спальню, но затем тормозит, впервые за весь путь не давая мне потянуть его за собой.

‒ Что-то не так?

‒ Ничего, ‒ шепчет он и решительно переступает порог, не отпуская меня. Я спотыкаюсь, потому что его рука всё ещё лежит на моих плечах.

Он подходит к кровати, таща меня за собой, и падает на матрас лицом в подушку.

Кое-как забравшись под одеяла, он стонет в наволочку. Я медленно отхожу, но тут он поднимает голову.

Я совсем ненормальная, если думаю в этот момент о том, какие у него потрясающие мышцы спины?

‒ Кейлин? ‒ хрипло зовёт он.

‒ Да? ‒ шепчу я. Ему что-то нужно? Стакан воды? Зелье?

‒ Можешь остаться? ‒ слабо спрашивает он, будто ему больно просить об этом. Всё внутри меня скручивается в узел, сердце сжимается.

Ему до боли неприятно хотеть что-либо от меня. Хотеть меня.

Я сглатываю, притворяясь, что меня это никоим образом не задело. Разве его можно в этом винить?

‒ Конечно, ‒ отвечаю я, хотя моё сердце разрывается на части. Он двигается, освобождая место для меня. Моё дыхание становится прерывистым. Я что, правда это сделаю? ‒ Я никогда не оставлю тебя, пока ты сам не захочешь.

Я же и так постоянно мучаю себя. Почему бы не добавить новый вид пыток?

Так что я ложусь к Реву в постель.

Его рука проскальзывает под моей головой, а вторая оказывается на моей талии, притягивая меня ближе к нему. Я едва дышу в коконе рук Рева, прижатая к его груди.

Слёзы жгут глаза, но я позволяю себе утонуть в этих ощущениях. Жар его тепла обволакивает меня, и на несколько мгновений всё исчезает: все сомнения, страхи и боль. Остаётся только он.

Ревелн. Мой Рев.

Я встряхиваю головой, напоминая себе, что нельзя забываться. Ревелн ‒ мой избранник, но он никогда не будет по-настоящему моим.

Рев

Когда я просыпаюсь, всё тело болит и не слушается, как деревянное. Первые лучи солнца просачиваются в окно, а рядом со мной начинается какое-то шевеление.

Я быстро моргаю и отодвигаюсь, осознав, что в моей кровати лежит Кейлин.

Твою мать.

Я прокручиваю в голове события прошлой ночи и вцепляюсь в волосы. Боже, какой же я идиот. Я вчера реально сорвался с петель. И она была рядом, помогая мне успокоиться. Сдерживая меня.

Её лицо безмятежно, как никогда, грудь поднимается и опускается от ровного дыхания. Сначала я просто смотрю на неё. А потом беру прядь светлых волос, упавшую на лицо ангела, и осторожно заправляю за ушко. Позволяю себе этот каприз, этот небольшой самообман.

Позволяю себе ощутить эту отчаянную надежду на то, что могло бы быть, но чего никогда не будет.

А затем сажусь у изголовья кровати и тру ладонями лицо. Возвращайся в реальность, Рев.

Фак. Реальность отстой. И что мне, блин, теперь делать? Я пытался войти в Выжженные земли и не смог… снова.

Я просто лузер. Самый большой неудачник в мире. Правильно говорил про меня отец.

Я пытался поговорить вчера с Вратами трижды. Но каждый раз они отказывали мне. Я вышел из себя и полез через ярко-зелёные стебли. Попробовал перебраться через стену, но в итоге только весь исцарапался.

Стена не пропустила меня.

«Тебе здесь не место», ‒ повторяли Врата.

Мне нигде нет места. Я не настоящий принц, трон не принадлежит мне по праву. Моя истинная пара ‒ преступница, изгнанная из мира фейри за убийство моего брата. А теперь я ещё и неудачник, который не может справиться с возложенной на него миссией.

Ещё никогда я не чувствовал себя настолько потерянным.

Кейлин тихонько шевелится, изгибаясь всем телом по мере пробуждения. Её глаза находят мои, и она улыбается.

‒ Доброе утро, ‒ она удивлённо моргает.

Я безрадостно хмыкаю в ответ, но мне забавно наблюдать за тем, как до неё постепенно доходит, где она находится. Делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, глядя в каменный потолок.

‒ Пойдём завтракать? ‒ спрашивает она, отводя глаза, и я не могу сдержать улыбку.

Она что, никак не прокомментирует моё вчерашнее возвращение? Почему от этого моё отношение к ней только теплеет? Закрываю глаза на секунду, вновь открываю и позволяю себе улыбнуться.

Вылезаю из кровати, но краем глаза замечаю, как взгляд Кейлин задерживается на моей груди. Подавляю желание покрасоваться.

Нет, нет, нет. Наша тяга друг к другу ожидаемо сильна, но это всего лишь магия, пытающая свести нас вместе. Ну, по большей части.

‒ Пойдём, ‒ отвечаю я, мысленно напоминая себе, что я должен думать совсем о других вещах. ‒ Да. Но не в общем зале. Не сегодня.

Кейлин садится и потягивается. Её рубашка задирается, обнажая нежную кожу. Я быстро отвожу взгляд.

‒ Тогда в гостиной? ‒ предлагает она. ‒ Мы можем попросить, чтобы нам принесли всё на подносе. Думаю, ты проголодался.

Вздыхаю.

‒ Умираю с голоду.

Тьядин уже ждёт в гостиной, когда мы туда заходим. Он поднимает на нас глаза и улыбается, но затем прищуривается, будто заметил что-то подозрительное. Я сажусь на диван, опустив плечи, чувствуя себя не в своей тарелке. Мне есть от чего смутиться, помимо того факта, что сегодня ночью со мной делила постель дико сексуальная фейри теней.

Это ничего не значит, но Дин наверняка решит иначе.

‒ Всё хорошо? ‒ спрашивает он. Медленно киваю, избегая его взгляда.

‒ Нормально, ‒ отвечает Кейлин. ‒ А у тебя? Нужна помощь с уборкой?

Ох, точно. Я же вчера разнёс помещение в чужом дворце.

‒ Я могу возместить ущерб деньгами…

Тьядин отмахивается.

‒ Всё в порядке. Я уже обо всём позаботился.

Меня это не успокаивает, но тему пока откладываю. Потом обязательно компенсирую с лихвой. Если, конечно, я не сломал что-нибудь бесценное… Надеюсь, там не было никаких реликвий Обваливающегося двора.

‒ Тебе тут кое-что прислали, ‒ буднично обращается Дин к Кейлин, но его напряжённая поза вызывает у меня беспокойство.

Он передаёт Кейлин письмо с печатью Верховного двора. У меня дыхание застревает в горле.

Кейлин тоже? Мой взгляд прикован к конверту, который она держит в своих тонких пальцах. Она смотрит на него так, будто не может понять: то ли это нечто бесценное, то ли мини-бомба, что вот-вот взорвётся от любого неверного движения.

‒ Мы с Кей получили по одному, ‒ сообщает Дин и затем медленно добавляет: ‒ Но для тебя ничего не было.

Прикусываю губу и киваю.

‒ Да, я уже своё получил, ‒ лезу в карман, запихиваю поглубже люмикамень и достаю смятый пергамент.

Ворон прилетел вчера к Греховным Вратам. Птица долго кружила над моей головой, а потом бросила конверт прямо на седло Киллиана после моей второй неудачной попытки войти в Выжженные земли.

Ворон как будто бы хотел сначала посмотреть, получится ли у меня, прежде чем доставить послание. Чёртова птица. Письмо королевы, возможно, стало последней каплей, из-за чего я и сорвался.

Все внутренности скручиваются при мысли о том, что может быть там написано. Очевидно, королева знает, где я, и раз Кейлин тоже получила письмо, значит, за ней тоже следят.

И мне это совсем не нравится.

Неужели она хочет назначить Кейлин новым спасителем? Признать мой провал официально, во всеуслышание?

Я разворачиваю мятое, слегка надорванное письмо.

Мои глаза пробегают по каллиграфическому почерку на пергаменте с изящным узором по краям.

Принц Ревелн,

Верховная Королева Зентер-Лейша ожидает вас в эти выходные на Королевском Торжестве.

Под формальным строчками с датой и временем королева лично добавила несколько слов небрежным почерком: «Если в день Торжества ты не будешь в Выжженных землях, то я настаиваю на твоём присутствии на мероприятии».