Жена — (не) игрушка для дракона

Лицо мужа напоминало грозовую тучу, он рыкнул и выскочил на улицу. Каждый раз, когда дело касалось меня, он начинал злиться, будто все время пытался забыть о своем поступке, а я каждый раз напоминала ему об этом.

Свекровь положила руку мне на плечо, чтобы успокоить и извиниться в который раз за своего нервного сына. Она вправду очень переживала за наши отношения, хотя у нас таковых и не получалось.

Модистка стояла бледная, как простынь, боясь пошевелиться. Взрыв эмоций моего супруга поверг ее в полнейший ступор. Я-то уже привыкла к подобным выпадам, мой отец в последние несколько лет только и делал, что тренировался в таланте читать нотации. У меня к таким выработался стойкий иммунитет.

Но даже этот неприятный инцидент не смог испортить мне настроение. А тот факт, что мужчина вечером не пришел ко мне в комнату, обрадовал еще больше. Мне совершенно не хотелось вновь конфликтовать, пока я не выучу язык. По лицу супруга трудно понять, чего он от меня хочет. Явственнее всего читалась ненависть и раздражение. Не каждому человеку приятно видеть такое отношение к себе. Мне уже порядком это надоело.

Поэтому утром, когда спустилась к завтраку, очень удивилась, что чешуйчатого за столом нет. Но спрашивать у его родителей не стала.

Григорий Семенович тоже был не в курсе, где пропадает наследник. Он еще не успел с утра поговорить с леди Аркадией. Мы продолжили занятия. Язык давался мне все лучше. Сегодня я уже смогла складно связать несколько слов между собой, получилось очень даже информативное предложение. Мы учились поддерживать разговор за столом, произнося самые простые фразы.

— Леди Элана, попросите передать вам соль, — говорил учитель, и я с легкостью исполняла его просьбу.

Странным образом звуки становились для меня знакомыми и родными. Может, оттого что я теперь целыми днями только их и слышала? Слова запоминались мгновенно, особенно после того, как Григорий Семенович поделился методикой запоминания. Я составляла яркие нелогичные ассоциации, тем самым осваивала большие объемы информации. Когда мы приступили к письму, то попробовали выученные фразы записать на карточки, чтобы я могла их повторять в любое время.

Буквы сильно отличались от привычных, но я старательно их выводила, запоминая написание каждой загогулинки. Рука постепенно привыкала к плавным линиям, небольшим черточкам, которые встречались в половине символов.

Я знала, что изучение культуры и языка — это первый шаг к адаптации в этом мире. Думать о том, что я на всю жизнь связана с человеком, который меня ненавидит, было невыносимо. Знать, что у меня нет шансов от него избавиться, могло повергнуть в глубокую депрессию. Но я старалась гнать прочь эти мысли, не давая им захлестнуть меня с головой. Все же оставалась небольшая возможность стать счастливой даже в этом чужом мире, и я собиралась ею воспользоваться.

В конце занятия учитель остался настолько доволен, что дал мне в руки толстую книгу в позолоченном переплете. Я с благоговейным трепетом взяла ее из рук мужчины. Тяжелая, старинная, она так и манила ее открыть и почитать, но мне было волнительно, я знала не так много слов, а тем более их написания, чтобы читать.

— Ну же, леди Лана, открывайте! — подталкивал он меня.

— Но я занимаюсь всего три дня и с трудом читаю, боюсь, открывать книги для меня еще слишком рано! — покачала головой.

— Насколько я успел вас узнать, а в людях я всегда неплохо разбирался, вы — личность очень упертая, хоть это и не сразу заметно. В этой книге собраны сказки этого мира, которые мамы начинают рассказывать детям с самого рождения. Слова там самые простые и многие вам уже известны.

Я раскрыла книгу на середине и сразу увидела очень красочные, искусно нарисованные картинки. Почувствовала себя ребенком, который получил рождественский подарок.

— Спасибо большое, постараюсь прочитать, наверняка они очень занимательные! — поблагодарила я, но была не уверена, что смогу осилить хотя бы строчку.

Я уже несколько дней не видела своего драгоценного супруга. Не могу сказать, что сильно была этим расстроена, но меня одолевал интерес. Неужели я его настолько раздражала, что он не смог со мной находиться в одном доме? Как-то обидно, не думала, что мое общество настолько неприятно.

Несколько дней я пыталась одолеть книгу, которую дал учитель. Сперва даже злилась на себя оттого, что не могла прочитать ни предложения. Сначала на всю страницу я смогла узнать несколько слов, на следующий день с помощью Григория Семеновича прочитала практически половину первой сказки и ужасно собой гордилась. Так и проводила целые дни с утра за учебой, потом за книгой, которую со скрипом продолжала читать уже самостоятельно.

Заняться в этом месте все равно нечем, поэтому я увлекалась чтением настолько, что даже забывала о времени.

На Земле я не часто брала в руки художественные произведения, но здесь это оказалось самым увлекательным занятием. Тем более что сказки открывали этот мир с новой стороны. Я осилила два произведения народного творчества, и оба рассказывали о сильных и смелых драконах. Трудно представить себе, что мой муж принадлежит к этому роду. В книге они описывались воинственными и храбрыми, а Даурон нервный и раздражительный. Единственное сходство, которое прослеживалось между книжным персонажем и реальным мужчиной — это то, что они оба могли превращаться в огромную ящерицу. Не думаю, что наследник рода Шарков может совершить какой-нибудь достойный поступок.

Наконец пришла часть платьев, которые заказала леди Аркадия. Они лежали в отдельных коробках, каждое — в своей, а внутри — дополнительно завернуты в тонкую бумагу и проложены листьями растения, которое придавало аромат свежести одежде.

Я чуть до потолка не допрыгнула, когда примерила первый наряд. Узкое в талии, оно пышной юбкой расходилось к низу. Желтое, с белой отделкой и шелковым расшитым цветами поясом. Оно придавало мне вид молодой леди, которая только начинает свой непростой путь. В комплект прислали несколько корсетов, которые придали моей фигуре тонкость и изящество.

Примерила второе платье. Из зеркала на меня смотрела красотка в бледно-зеленом дневном наряде. Оно придавало лицу свежесть, а мне — вид тургеневской барышни. Леди Аркадия одобрительно кивала.

Я провела весь вечер за примеркой, даже ночью снились платья и кружева.

Спустя неделю, когда мы с Григорием Семеновичем смогли вести не очень сложные беседы, я все-таки решила спросить у свекрови, куда подевался мой драгоценный.

Она как раз зашла к окончанию очередного урока, застав нас за обсуждением прочитанной мной накануне очередной сказки. При этом мы говорили исключительно на местном языке.

— Леди Лана, у вас так хорошо получается! — восхитилась она.

Я поняла почти всю фразу, а что не поняла, то додумала. Женщина смотрела на меня восхищенным взором, и я поспешила ей ответить.

— Спасибо, я очень стараюсь! — сильный акцент меня, конечно, выдавал с головой, но фразу я построила грамотно, об этом свидетельствовал удовлетворенный кивок учителя.

— Вы большая молодец! — еще раз поддержала женщина.

Григорий Семенович откланялся и покинул нас, а мы задержались в гостиной. Казалось, свекровь чувствует мое желание поговорить. Не знала, как спросить у леди Аркадии про ее сына. Женщина завела разговор первая. Она теребила складки платья, видимо, сильно нервничала. Только я понять не могла почему. Неужели с Дауроном что-то случилось? При мысли от этого стало тоскливо, неприятно затрепетало в груди. По сути, он был мне совершенно посторонним человеком, но в голове я уже привыкла считать его своим.

— Что за книга у вас? — спросила она, указывая на томик, который я держала в руках.

— Сказки, — коротко ответила я, а сама думала о том, что же все-таки тревожит женщину.

— Интересно?

— Да, очень! — честно призналась я.

— Хорошо, — она снова замолчала, не зная, о чем еще можно меня спросить.

Тогда я решила взять дело в свои руки.

— Вы не знаете, где мой муж?

Женщина на секунду расширила глаза, а потом быстро их спрятала. Мне совершенно не понравилась ее реакция на этот вопрос. Я начинала нервничать все больше.

— Говорите! — не выдержала я и повысила голос.

Леди Аркадия еще немного помялась, а затем все же решила сказать:

— Он уехал в город на несколько месяцев.

Ах, вот оно что! Ничего с ним не случилось, просто он уехал подальше от меня, чтобы не видеть ежедневно.

— На балы? — уточнила я для верности.

— Да, — печально опустила голову она, ей было стыдно за своего ребенка.

А я все думала о том, как ловко он решил от меня избавиться. Сам поехал веселиться, а обо мне предпочел забыть. Очень удобная позиция, ничего не скажешь.