Вечные каникулы

Наблюдая за медленным угрожающим приближением Мака и молчаливым одобрением мальчишек, Хаммонд начал понимать всю тяжесть своего положения.

— Нельзя этого делать, Бейтс. Ради всего святого, поглядите на себя, поглядите, что вы творите! — Теперь в его голосе слышались нотки отчаяния и мольбы.

— У Мака приказ вас выгнать, — сказал Бейтс. — И именно так он и поступит, так ведь, Мак?

— Так точно, сэр!

Мак вышел из-за спины Бейтса, щеря зубы на Хаммонда. Бейтс шагнул вперёд с поднятым пистолетом, чтобы окружить Хаммонда и не дать ему сбежать. Хаммонд презрительно отпихнул пистолет. Бейтс снова его вскинул. Хаммонд снова его отпихнул. Бейтс вскинул оружие, чтобы ударить старика, но тот схватил Бейтса за руку.

Все смотрели кино. Все знают, что будет дальше. Двое мужчин сцепились за обладание оружием, прижались друг к другу, почти обнялись, боролись за пистолет. Затем выстрел — внезапный, неожиданный, эхом отдающийся от домов и деревьев, повторяющийся раз за разом, затихая, пока двое мужчин вдруг замерли, напуганные зрители ждали, кто же из них упадёт.

Хаммонд отступил от Бейтса, на его лице растерянность и страх. Затем он завалился набок, упал в снег, дёрнулся и умер.

Бейтс стоял на месте с дымящимся пистолетом в руке. Он таращился на тело Хаммонда и, казалось, прирос к месту.

Роулс выскочил из строя и побежал к школе, плача. Мак, не раздумывая, вытащил пистолет и выстрелил в воздух.

— Ещё один шаг, Роулс, и пойдёшь под суд за дезертирство! — выкрикнул он.

Роулс повернулся, его лицо блестело от слёз и соплей, нижняя губа дрожала.

— Вернись в строй, пацан, живо!

Роулс прошаркал обратно с широко открытыми глазами, и вернулся в сомкнутые ряды мальчишек, каждый из которых отражал его страх и неуверенность.

— Вы все на параде. Вы не можете уйти, пока вас не отпустят. Понятно?

Мальчики стояли молча.

— Я спрашиваю, вам понятно? — прорычал Мак.

Послышалось нерешительное:

— Так точно, сэр.

— Очень надеюсь, блин, что понятно.

Мак повернулся к офицерам. Пейтел и Вольф-Барри сдерживали Матрону, которая рванулась к Хаммонду сразу же, как только его подстрелили.

— Зейн, Пьюг, отнесите тело Хаммонда в лазарет.

Так они и сделали.

Бейтс так и стоял на месте.

Мак обратился к отряду:

— Полковник прав. Здесь нет места для благотворительности, нет еды для халявщиков, нет постели для ебучих нытиков. Будем держаться вместе, будем стоять на своём, будем жить. Хаммонд считал иначе, и посмотрите, к чему это его, блядь, привело.

— Мистер Хаммонд на твоей совести, Маккиллик! — выкрикнула Матрона, борясь с мальчиками, которые пытались её удержать.

Мак повернулся и медленно подошёл к ней. Пистолет он так и не убрал. Он подался вперёд, так, чтобы их лица оказались в паре сантиметров друг от друга.

— Слушай меня, слушай внимательно, сука, — прошептал он. — Теперь я тут главный. Мой дом, мои правила. Если тебе что-то не нравится, можешь валить нахер. Но пока ты здесь, ты делаешь именно то, что я говорю, иначе, богом клянусь, я тебя выпотрошу нахуй. Ты — моя, сука, не забывай, блядь, об этом.

Он искоса посмотрел на неё, затем поднял свободную руку и очень нежно погладил её по щеке.

В этот момент мне искренне захотелось кого-нибудь убить.

Матрона плюнула ему в лицо. Мальчики шумно охнули все разом.

Мак улыбнулся.

— Уведите её, парни, — сказал он. — Найдите место понадёжнее и заприте эту тёлочку. Уверен, мы найдём ей применение.

— Сэр? — подал голос Пьюг, усомнившись на мгновение.

— Да, капрал? — В голосе Мака безошибочно читалась угроза.

— Ничего, сэр.

— Хорошо, тогда, приступайте.

Мальчики увели Матрону в сторону школы.

Бейтс так и не пошевелился.

Мак подошёл к статуе, сделанной Хаммондом и пихнул её ногой. Она покачнулась и упала в окровавленный снег. Ещё одна провальная попытка добиться порядочности и сострадания, нарисованная красным на белом.