Вечные каникулы

Глава двенадцатая

Мак не упал. Пуля попала ему в левое предплечье. Целился я не туда, но руки тряслись так, что мне повезло, что я вообще попал. Почему я не мог быть, как Грант; хладнокровным под давлением, спокойным и безжалостным?

Мы переглянулись, оба не зная, что делать. Рана в руке начала кровоточить. Он поднял оружие, чтобы выстрелить в ответ, и я выстрелил снова. Я попал ему в правое плечо. На этот раз он упал.

— Бросай! — выкрикнул Чешир, вскидывая оружие и прикрывая меня.

Я стоял на месте, смотрел на Мака, тот упал на спину, и сидел на полу, опершись на диван. Он бросил оружие и попытался заткнуть рану, чтобы та перестала кровоточить, но ни одна из его рук не могла нормально работать.

Нортон подошёл к Чеширу, вытянул руку и осторожно опустил его ладонь с пистолетом.

— Оставь его, — произнёс он.

За последние несколько месяцев я убил троих. Одно я мог списать, как убийство во спасение. Второе я совершил, чтобы не быть убитым самому. Третье произошло в горячке боя. Однако стрельба в Мака без предупреждения, без явной угрозы с его стороны, хладнокровно… это другое. Я больше не был уверен в собственной мотивации. Стрелял ли я в него, чтобы спасти школу? Мстил ли я за Матрону и Бейтса? Или я казнил его за то, что он сделал со мной, за то, что заставлял делать?

Я взглянул на дымящийся «Браунинг» в своей правой руке. Я никак не мог понять, как он там оказался. Я же ненавижу оружие, подумал я. Как так вышло, что оно ощущается настолько естественно? С каких пор я стал человеком, который ходит с оружием? Я расслабил пальцы и пистолет упал на пол.

Мак ёрзал, пытаясь найти способ заткнуть раны. Он беспомощно взмахивал и дёргал руками.

Я сполз на пол, чтобы быть на одном уровне с Маком.

— Пока ещё не болит, но скоро будет, — произнёс я. — В данный момент в твоём теле столько адреналина, что он не позволяет тебе ощутить боль. Я не уверен до конца, но могу предположить, что ты умрёшь, не ощутив её. Больно будет, если ты выживешь и исцелишься.

Он посмотрел на меня. Если я и ожидал смущение или страх, я был разочарован. Была только ярость.

— Трус ебаный, — произнёс Мак. — Жалкий, слабый, тупой ебаный трус.

Шум снаружи стих, едва я спустил курок. Я слышал, как вниз по лестнице бежали люди. Скорее всего, у дверей оставили охрану, но на данный момент внутрь проникнуть никто не пытался.

— Что, вообще, происходит? — спросил Чешир.

— Считай это переворотом, — произнёс Нортон, садясь в кресло. — Передай мне скатерть, пожалуйста.

Чешир стянул со стола скатерть и принялся помогать Нортону перевязывать рану.

— Почему сейчас? — спросил Мак. — Зачем ждать, пока мы не останемся одни в ловушке, и скорее всего, всё равно умрём? Какой, блядь, смысл всё устраивать прямо сейчас?

На этот мне ответить было нечем.

— Я скажу тебе, если позволишь, — произнёс Мак. — Полагаю… — Он прервался и зашёлся в сильном кашле. — Полагаю, ты надеялся, что они всё сделают за тебя.

— Возможно, — не стал возражать я.

— Трус, — повторил Мак. — Я изложил тебе правила. Рассказал, как всё работает. Хочешь от меня избавиться, блядь, брось мне вызов, как мужчина.

— Как ты бросил вызов Бейтсу?

— Бейтс был слаб. Он не понимал, не заслужил уважения. Я думал, ты понял. Думал, до тебя дошло.

— Дошло, просто я не этого не принял. Если бы я играл по-твоему, по твоим правилам, я бы оказался по горло в говне, если бы принял всю эту херню про сильного вождя племени, — сказал я. — Если бы я вызвал тебя и доказал, что я более суровый засранец, это значило бы, что я пригласил другого крутого пидора сбросить меня.

— Так оно и работает.

— Я этого не признаю. И, знаешь, что, остальные пацаны тоже. Может, ты не заметил, но они нас — тебя — бросили умирать. При первой же возможности, тебя кинули.

— Значит, такова твоя альтернатива, да? — усмехнулся Мак. — Собираешься управлять школой демократическим путём? Ученический совет? Чай с булочками и крикет на траве? Фантазёр ебаный.

Его лицо было белым, как мел. Когда он попытался пересесть поудобнее, его разбитое плечо издало какой-то жуткий скрипящий звук.

— Не знаю, как это будет, но будет гораздо лучше, когда прекратятся изнасилования и распятия. Не будет никаких казней. Над мальчишками не будут издеваться и мучить.

— А мои офицеры? С ними будешь что-нибудь делать?

— Если потребуется.

Он горько рассмеялся.

— Превосходно. Дивный новый мир Ли Кигана начинается с групповой казни. Лицемер ебаный.

Он был прав. Я это понимал. Но у меня уже не было настроения с ним спорить.

— Твоя беда в том, что ты думал, будто ты уязвим только перед тем, кто сильнее тебя, — проговорил я. — Но ты никогда не думал, что можешь быть уязвим перед тем, кто умнее тебя.

Он издал горький смешок, который перешёл в очередной приступ кашля. Его левый рукав пропитался кровью. Она стекала по пальцам и падала на ковёр.

— Умно было бы пристрелить меня до того, как мы атаковали.

Снова этот презрительный тон. Я подумал о Джеймсе Б. Гранте и понял, что Мак прав.

Нортон попытался вмешаться, но я отмахнулся.

— Я знаю. Но, в отличие от тебя, я стараюсь избегать убивать людей.

Мак снова рассмеялся.

— Расскажи об этом пареньку, который валяется на лестнице без полбашки. Ты убийца, пацан. Хладнокровный. Просто не хочешь этого признать. Твоя беда, Девять Жизней, в том, что ты не хочешь ничего делать. Ты хотел бросить Петтса здесь умирать…

— Он всё равно мёртв.

— Суть не в этом, блядь, и ты об этом знаешь, — выкрикнул он. — Хочешь убрать меня с дороги, но не можешь собраться с мужеством и вызвать меня, как мужик, поэтому ждёшь, пока меня не уберёт кто-нибудь другой. И, когда ты понял, что этого не выйдет, похер, что я теряю, и ты просто, блядь в меня выстрелил. А затем, чтобы ухудшить рану, ты выстрелил мне в руки, блин! Какой смысл, пуля в башку — это слишком легко?

— Не искушай меня.

— Ой, отъебись. Как будто тебе хватит духу меня добить. — Мак подался вперёд. — Ну, давай — прошептал он. — Подними ствол. Вон он. Всё ещё заряжен. Одна пуля и конец. Давай. Закончи начатое. Покажи, что в тебе есть стержень, чтобы быть лидером. Докажи мне. Давай. Смотри мне в глаза, когда будешь жать на спуск. Давай!

Не раздумывая, я сунул руку за спину, схватил пистолет и прижал ствол ко лбу Мака. Сильно прижал. Боже, как же мне хотелось его убить. В смысле, очень, очень хотелось убить. Я хотел, чтобы он орал, умирая. Мне хотелось смеяться в его умирающие глаза и плевать на его труп. Я даже улыбнулся и начал давить на спусковой крючок.

И вдруг я заметил восторг в его глазах.

— Может, ты и прав, — сказал я. — Может, я трус, может, я боялся. Но я боялся не тебя, Мак. Не совсем. Я боялся стать таким, как ты.

Я отбросил пистолет в сторону. Мак беззвучно рассмеялся мне в лицо.

— Смирись, Ли, тебе никогда не стать таким, как я. У тебя яиц нет.

Я услышал металлический звон.

— Ли! — тревожно вскрикнул Нортон.

Я ощутил, как в живот мне что-то уткнулось. Я опустил взгляд и увидел, что ладонь Мака сжимает гранату. Кольцо лежало рядом.

Я поднял взгляд. Мак улыбался.

— Я сжимаю скобу, Ли. Когда я её отпущу, загорится химический запал, и семь секунд спустя ничто не сможет предотвратить взрыв. Как думаешь, успеешь отобрать у меня гранату и вышвырнуть её в окно?

Я смотрел ему в глаза, одновременно охватывая его ладонь своей. Силы в его пальцах было немного; виной тому было простреленное плечо. Пока я буду их держать, скобу он не отпустит. Мы зашли в тупик.

— Тебе не обязательно умирать здесь, — сказал я. — Мы всё ещё можем выбраться, отвести тебя в школу и залатать.

— А потом что?

— Ты уйдёшь. Просто уйдёшь.

Он вновь рассмеялся.

— Дрисня беспозвоночная. Ты хладнокровно в меня стрелял и этого не исправить. Имей хотя бы честность жить с этим. Я никогда не выйду из этой комнаты, и ты это знаешь. И я могу сделать так, что и ты не выйдешь.

Не знаю, сколько мы так просидели бы, но вмешался Чешир.

Он подошёл к нам, спокойно и буднично, и вдруг ударил прикладом винтовки прямо в раненое плечо Мака. Тот закричал и задёргался в агонии, и я выхватил гранату из его руки. Я схватил кольцо и вставил его обратно.

Похоже, у меня случилась гипервентиляция, поскольку, когда я поднялся, закружилась голова. Чешир протянул руку и помог мне устоять, пока мир вокруг не перестал вращаться.

Когда Мак прекратил кричать, он поднял взгляд и усмехнулся.

— Что я вообще тебе сделал, Девять Жизней? Почему ты, блядь, меня так ненавидишь?

— Ты сделал меня убийцей, Мак.

— А, понимаю. Значит, по сути, я выстрелил сам в себя, да? — Он недоверчиво покачал головой. — Господи, да ты башкой ебанулся.

— Давайте сосредоточимся, пожалуйста — сказал Нортон, который уже наложил повязку, остановил кровь и сделал перевязь. — Кто-нибудь вообще знает, как нам отсюда выбраться?

— Может быть, — ответил я. — Но меня тревожит тишина. Что там в окне?

Чешир высунул голову и тут же спрятался обратно, когда стёкла разлетелись от пуль.

— Промазал! — выкрикнул он и повернулся ко мне. — Они сидят в окне в башне.

Я подошёл к двери и постучал.

— Есть там кто? — спросил я.

Повисла тишина.

— Эм, ага, привет, — послышался неуверенный ответ.

Молодой мужской голос.

Нортон фыркнул и начал хихикать. Пограничная истерика.

— И тебе привет. Значит, стережёшь дверь, чтобы мы не убежали, да?

— Нас тут трое и у всех оружие.

— Полезно знать. Остальные убежали приносить утреннюю жертву?

— Надо очистить ров.

— Отлично. — Я повернулся к Нортону и Чеширу. — Какое-то время все будут в башне, так что есть время подготовиться.

— Я могу рассчитывать на чашку чая, пока тут подыхаю? — ехидно произнёс Мак.

Утреннее жертвоприношение было самым тревожным ритуалом Кровавых Охотников. Избранную жертву приводили на службу и Дэвид её благословлял, затем все шли в башню. Там Дэвид перерезал жертве горло, двое прислужников свешивали беднягу над зубчатой стеной, пока кровь его стекала в ров. Свежая кровь в воде по утрам, по их мнению, защищала их.

Под аккомпанемент пения и воплей из башни я открыл рюкзак Мака и мы принялись за работу. Времени ушло минут десять, или около того, но когда ритуал закончился, мы были готовы. Чешир поднял Мака и усадил его на диван. Мак всё ещё был в сознании.

— Нихрена у вас не выйдет, — сказал он.

Я проигнорировал его.

— Слышь, Нортон, — продолжал Мак. — Сколько ты планировал переметнуться?

— С самого первого дня.

— Предатель.

— И, что будешь делать? Горло мне перережешь, как Уильямсу?

— Подойди, и покажу.

— Хорош уже, — сказал я. — Все знают, что нужно делать?

Нортон и Чешир кивнули.

— А мне что делать, Девять Жизней? — саркастично произнёс Мак.

— Иди на хуй и там сдохни.

На лестнице послышались шаги. Подошла группа людей, чтобы поговорить. Один голос я узнал.

— Всем здравствуйте. — Это был их главарь, Дэвид.

— Доброго утречка, — весело отозвался я. — Прекрасный день для кровавой жертвы.

— У вас кто-нибудь ранен?

— А вам какое дело?

— У нас первоклассное медицинское оборудование. Если откроете дверь, даю слово, вашим раненым будет оказана должная медицинская помощь.