Вечные каникулы

На его глаза навернулись слёзы.

— А мужик, которого ты убил?

Он сник.

— Мак сказал, что пристрелит меня, — простонал он.

Я тяжело вздохнул. Хорошо.

— Ладно. Так я и думал. Просто хотел убедиться.

Я встал, подошёл и сел рядом с ним, положил ему руку на плечо. Он обиженно скинул её и снова уставился на свои ботинки.

— Останешься с нами? — спросил я.

Он удивлённо посмотрел на меня и вытер слёзы.

— Но, я думал…

— Завтра мы встретимся с Матроной. Если она подтвердит твой рассказ, а я уверен, что подтвердит, то она будет рада, если ты останешься. Нам здесь нужны такие, как ты. Петтс мёртв, так что тебе придётся подыскать в труппу кого-нибудь другого, но, ей-богу, нам потребуются какие-нибудь развлечения, чтобы отвлечься. Так, что, оставайся, ставь свою пьесу, лады?

Я протянул руку. Он пожал её.

Когда он ушёл, миссис Аткинс улыбнулась мне.

— Неплохое начало, — произнёс Нортон. — Весьма неплохое. Теперь, прошу прощения, но мне нужно уйти и вытащить эту блядскую пулю, пока рука совсем не отвалилась. * * *

Пока Нортон лечился, я отправился к себе в комнату и сменил мокрую одежду. Стягивание грязной, влажной формы было похоже на разворачивание карты моих приключений.

На левой голени, там, где меня укусил Иона, у меня был шрам; на правом бедре, там, где в меня стреляли, было сморщенное красное пятно; моя талия была перевязана; на шее, там, где в кожу врезалась веревка, виднелся рубец; туловище и руки были покрыты синяками; под правым глазом фингал, левая скула посинела, и виднелась ссадина от удара печатки Бейкера, которая, вероятно превратится в шрам.

Выглядел я просто жутко.

Я упал на кровать. Я настолько устал, что был готов проспать целую неделю, но разум мой бушевал. У меня получилось. Мака больше нет, наш враг побеждён. Прежде чем вернуться обратно в Хилденборо, Чешир (выяснилось, его зовут Боб) заверил меня, что отныне обе общины будут жить в союзе. Моей задачей теперь являлось поправить дела в школе. Завтра я отправлюсь на ферму, где нашла убежище Матрона с девочками, и найти способ вернуть их в Замок. Миссис Аткинс сказала мне, что под защитой Матроны уже двадцать девочек. Новенькие нам понадобятся; это место стало слишком мужским.

Не то, чтобы я собирался отринуть всё, чего достиг Мак. Школа выдержала нападение силы, которая была отлично подготовлена взломать нашу оборону, и всё время, пока он был у власти, здесь почти не было инакомыслия и раздоров.

Мне потребуются собственные офицеры, но я не хотел сохранять военную структуру. Потребуются патрули и прочее, им придётся носить обмундирование и оружие, но все остальные вернутся нормальной одежде и обычным делам. Мы возобновим обучение, организуем круговые спортивные турниры, восстановим структуру и порядок, которые не основывались бы на военных принципах. Школа святого Марка должна снова походить на школу, а не на военный лагерь.

Нортон станет моей правой рукой, а Роулс станет представителем младшеклассников. Я обеспечу работой тех мальчиков, которые этого захотят, делегирую ответственность. Сад и огород после гибели Петтса и Уильямса легли на плечи одного Хиткоута; ему потребуется помощь. Верховая езда станет нашим основным средством передвижения, так что понадобится поискать ещё лошадей для Хейкокса. Также надо будет разыскать стёкла для замены разбитых окон. Нельзя, чтобы здание заливал дождь.

А ещё у нас в плену сидел Кровавый Охотник. К тому времени, как мы закончили его мыть он что-то бормотал и впал в истерику. Его до сих пор держали в кладовой, где он завывал о Втором Пришествии.

Так много предстояло сделать.

Возможно, если я сосредоточусь на деле, то смогу отвлечься от размышлений о том, что натворил. Возможно, я так буду уставать, что буду спать безо всяких кошмаров.

Возможно. * * *

Следующим утром я надел пару старых «Левайсов» и футболку. Странно было возвращаться к обычной одежде. Впрочем, и комфортно. Я отставил крепкие кожаные ботинки и надел пару старых ношенных кроссовок. Роскошно.

Я спустился вниз, в столовую, налил себе воды и взял кусок хлеба. Дрожжей у нас не было, поэтому хлеб представлял собой лепёшки, но они оставались тёплыми и вкусными. Я прошёл через двор на старую кухню, где миссис Аткинс готовила уже вторую порцию за день.

— Миссис Аткинс, пахнет чудесно, вы просто чудо, — произнёс я.

Я сдвинул стопку кулинарных книг и сел за стол.

— Голос у тебя бодрый, — сказала женщина.

— Не припомню, когда просыпался в таком хорошем состоянии, — ответил я. — Но солнце светит, а на завтрак у нас свежий хлеб и яйца, и насколько мне известно, никто не пытается нас убить. Сегодня не будет ни муштры, ни шагистики со стрельбами, никаких штурмов, никаких нападений, казней и боёв. Думаю, завтра весь день просижу под солнцем с книжкой в руках. Можете представить? Просто сидеть и читать под солнцем. В джинсах! Сегодня будет хороший день, попомните мои слова, миссис Аткинс. Новое начало. Предупреждаю, возможно, я даже встану из-за стола и обниму вас.

— Не смей, — сказала женщина, но всё равно рассмеялась. — Если оставишь меня в покое, я допеку хлеб и, когда, закончу с завтраком, расскажу тебе, где Матрона и девочки. Договорились?

— Идёт!

Я спрыгнул со стола, подбежал к ней и поцеловал в щёку. Она бросила в меня деревянную ложку, так что пришлось уйти. Возможно, даже насвистывая.

В течение следующего часа мальчики по одному и по двое шли на завтрак. Когда все переоделись в нормальную одежду, столовая вновь стала выглядеть, как обычно. Яичница миссис Аткинс, приготовленная из яиц, собранных в курятнике, была прекрасна. Без муштры, без боёв, мальчики были предоставлены сами себе, и после еды тусовались в столовой, ожидая, что будет дальше.

Я встал на стол и прочистил горло.

— Доброе утро всем. Без камуфляжа всё вокруг выглядит милее! Понимаю, надо составить расписание и прочее, и скоро я этим займусь, но сегодня устроим себе выходной, лады? Я не хочу, чтобы вы выходили за пределы школьной территории, Нортон соберёт некоторых из вас в патрули, но сегодня можете расслабиться и отдохнуть. Поиграйте в футбол, искупайтесь в реке, сходите на рыбалку, почитайте книжку, всё, что угодно. Обед и ужин будут в обычное время, а к шести вечера буду рад вас здесь видеть. К тому времени, должна будет вернуться Матрона, и я уверен, она захочет с вами поздороваться. Но, до тех пор, валите отсюда и веселитесь. Заслужили.

— Тебе следовало бы носить красный мундир[17], - пробормотал Нортон, когда я вновь сел. — Идём, выпьем чаю с булочками на лужайке и сыграем в крикет. Может, даже, выпьем имбирного пива и вляпаемся в какие-нибудь передряги.

— Отвали.

— Есть, сэр, исполняю, сэр.

— Как рука?

— Болит невероятно, но не думаю, что травма серьёзная. Я её стерилизовал и зашил. Впрочем, в регби ближайшее время сыграть не смогу.

— Хочешь пойти со мной к Матроне?

— Не. Трястись верхом на лошади выглядит как-то не очень привлекательно. Останусь здесь, приму много-много болеутоляющих и применю свой увядающий дар сарказма на молодняке.

— Постарайся, чтобы Роулс тебя не пристрелил.

— Знаю! Когда он стал таким страшным?

— Полагаю, убил кого-то во время боя с Хилденборо. Есть у меня жуткое подозрение, что ему это понравилось.

Эта мрачная мысль прекратила наши шутки.

Когда я шёл мимо загона, на запасном поле начался футбольный матч; один мальчик шёл в сторону реки со снастями в руках; третьеклассники включили бумбокс, тратя заряд драгоценных батарей на прослушивание музыки на максимальной громкости. Было похоже на обычную субботу в разгар учебного года. Только детей меньше, и никаких учителей, способных испортить веселье.

Хейкокс пас лошадей. У нас их было уже пять, и все были просто счастливы пастись. Он переделал одну из старых конюшен под её изначальное предназначение, и теперь у животных появилось тёплое жильё, на случай, если погода изменится. У всех лошадей имелись свои сёдла и сбруя, которые Хейкокс постоянно полировал и смазывал. С тех пор как он стал ухаживать за лошадьми в одиночку, он стал действительно очень довольным мальчиком. Я ездил верхом с десяти лет, это был одно из дополнительных упражнений, которые школа предоставляла по выходным, но из-за раненого бока и больной ноги я решил, что это занятие дастся мне тяжело. Поездка на разведку в Айтхем и обратно превратилась в агонию; я был гораздо счастливее, когда мы шли туда en masse[18].

Тем не менее, я попросил Хейкокса запрячь трёх лошадей для небольшой поездки. Он взял их за поводья и вывел во двор.

Оставалось одно дело, которое я откладывал всё утро, и больше откладывать уже не мог. Я прошёл через Замок в старую комнату директора. Дверь была заперта. Внезапно перед глазами встало изображение ключей в кармане Мака, вплавившихся в мёртвую плоть бедра среди дымящихся руин Айтхем Мот.

Удивительно, насколько креативным бывает воображение в своих попытках испытать вас, когда вы мучаетесь чувством вины.

Я выбил дверь ударом ноги.

Перед уходом Мак не сделал уборку, и всё его жилище было полно деталей его частной жизни, о которых я, признаться, не желал знать. На кофейном столике стояла недопитая бутылка виски, рядом с низкопробным выпуском «Barely Legal» и коробкой больших салфеток. На серванте стоял CD-плеер, а рядом книжный шкаф, на котором валялась гора батареек. В кухне царил вонючий бардак. Там стояла небольшая газовая плитка, на которой стояла кастрюля, рядом валялись консервы, в основном, печёные бобы и макароны с сыром. В углу валялась гора пустых банок «Пот Нудл»[19] — отличный маяк для крыс и тараканов.

В спальне на постели валялся наполовину свесившийся килт, открывая мятые грязные простыни. Нормальной рабочей прачечной у нас не было. Я сделал в уме пометку поставить этот вопрос в ранг приоритетных.

Над кроватью висел коллаж из прикреплённых фотографий. Снимков, казалось, были сотни. В основном, на них была изображена семья, но кое-где попадались друзья, а один угол был отведён под снимки миловидной девушки, которую я не знал. Мне и в голову никогда не приходило, что у него могла быть подружка.

Мне не хотелось здесь задерживаться, рассматривать его фотографии и видеть мятые простыни. Мне не хотелось, чтобы все эти вещи заставляли меня думать о нём, как об обычном человеке, позволяя своему воображению пытать меня ещё сильнее. Но уже слишком поздно. Я знал, что в каких-нибудь кошмарах эта девушка явится мне, будет обвинять меня в убийстве и оплакивать обгорелый труп Мака.

Я со злостью принялся распахивать все шкафы и тумбочки. Я рылся среди нижнего белья и носков, точечных мазей, дисков, книг и футболок, пока не нашёл то, что искал — связку ключей от подвала. Я как можно скорее вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь. Оборачиваться я не стал.

Когда я дошёл до оружейной комнаты, меня уже ждал Роулс. Небольшая дверь, что вела в подвал, находилась под лестницей, которая изначально вела в жилые помещения для прислуги. Мак постоянно держал дверь на замке и под охраной. Я не считал, что нам потребуется охрана.

Я открыл дверь и включил свет. В подвале пахло сыростью и затхлостью. Мы спустились по каменным ступеням и оказались в коридоре с комнатами со сводчатыми потолками. Комнат оказалось шесть; все, кроме двух были битком забиты оружием, патронами и взрывчаткой.