Вечные каникулы

Глава пятнадцатая

Пулемёт я отдал Вудхэмсам, дабы у них было чем защищаться по пути домой. Мёртвую девочку они забрали с собой. Одного молодого человека пришлось удерживать, чтобы он не набросился на меня. Когда его оттаскивали, он всё ещё продолжал кричать в мой адрес:

— Убийца! Психопат!

Я не мог его винить. Это я вызвал аварию, которая погубила её. Но, какой у меня был выбор? Я мог выстрелить над головами офицеров, приказать им свернуть на обочину, но тогда мы бы оказались очень близко от школы, в пределах досягаемости звука выстрела. Если бы мне пришлось стрелять снова, Кровавые Охотники могли услышать выстрелы и прибежать. Если, конечно, я прав и они в школе.

Ещё одна смерть на моей совести, но переживать о ней я буду потом. У меня есть дела.

Я обошел разбитый грузовик спереди и заглянул в кабину. Внутри я разглядел три тела, но я особо не приглядывался. Они не двигались, и я удовлетворённо решил, что они мертвы. С каких пор я начал думать о смерти с удовлетворением?

Я стал выше ценить точку зрения Мака; вероятно, я был недостаточно жесток, чтобы быть вождём. Моё решение отпустить четверых офицеров прямиком привело к четырём смертям. Разве, не лучше было бы их казнить?

Три месяца назад я не смог бы смотреть на подобное, но сейчас я выяснил, что мог. Возможно, причиной тому стало всё, чего я достиг за прошедшие три месяца. Когда я планировал свергнуть Мака, мои надежды строились на построении чего-то хорошего, но мои цели оказались неосязаемыми и слишком далёкими. Теперь они стали явью. Мы так многого добились, построили нечто ценное. Я чувствовал, что был готов пойти на всё, чтобы это защитить.

Хейкокса и Роулса я отправил обратно по дороге собрать оружие с тел убитых Кровавых Охотников. Когда они вернулись, у нас оказалось пять пулемётов, шесть мачете, и достаточно патронов, чтобы принять бой. Грин, Нортон, Хейкокс и Роулс взяли огнестрельное, большие ножи мы раздали оставшимся в живых членам труппы Грина.

— Нужно убедиться, что они захватили школу, — сказал я. — Они, наверняка, расставили посты наблюдения и часовых. Нам надо выяснить, что творится внутри, но приближаться толпой мы не можем. Короче, Нортон, ты со мной. Пойдём через поля и выйдем к школе со стороны реки. Хейкокс и Грин, я хочу, чтобы вы укрылись за этой живой изгородью и шли вдоль дороги, не высовываясь, пока не дойдёте до школьных ворот. Подходите к ним только в случае, если точно уверены, что там всё в порядке. Это просто разведка, ясно? Мы не вмешиваемся и не высовываемся. Роулс, отведи остальных в Хилденборо и жди нас. Как закончим, встретимся там. Всем всё понятно?

Мальчишки закивали.

— Удачи всем.

Чтобы добраться до границы школьной территории ушло полчаса, но увиденное нами оказалось совсем не тем, что мы ожидали. Мы ползли по лесу, пока не добрались до первого поста. Мы разглядели ствол пулемёта, но он был повёрнут в сторону школы. Я никак не мог взять в толк, зачем. Надо рассмотреть получше.

Оставив Нортона наблюдать за постом. Я отполз обратно в заросли и разделся до трусов. Огнестрельное оружие я оставил, но мачете взял с собой, затем я добежал до реки и скользнул в воду. Я немного проплыл по течению вдоль школьной территории. Когда я проплывал мимо первого поста, то увидел у стены тело мальчика. Ему перерезали горло. Я был прав, Кровавые Охотники напали и захватили этот пост. Но, зачем тогда направлять пулемёт в сторону школы… если только им не удалось её захватить!

Я проплыл дальше. У второго поста я ничего не увидел, а у третьего заметил двоих Кровавых Охотников, они смотрели в сторону школы и курили. Трупов нигде видно не было, но их волосы блестели от свежей крови. Я подплыл к берегу и какое-то время сидел там, выбирая, как поступить. Тайком или напролом? Я мог вернуться к Нортону, и отправиться в Хилденборо с тем, что удалось разузнать; либо я мог выбрать беспощадное убийство. Три месяца назад я бы о таком даже не задумался бы. Но я снова вспомнил о том, куда нас привёл мой отказ от убийств, и моя решимость окрепла. Больше нет смысла притворяться, будто я не хладнокровный убийца.

Пора начать действовать именно таким образом.

Я выбрался из воды, как можно тихо, и пополз к ним с ножом в руке. Секрет скрытого передвижения в лесу в том, чтобы держаться как можно ниже, не шаркать ногами, как при обычной ходьбе. Так можно избежать хруста веток, когда стоишь. Босой, я преследовал жертву.

Когда я подошёл ближе, то услышал их болтовню. Они пытались понять, нравится ли некоей девушке по имени Кэрол тот, что справа. Сам он думал, что нет, но его приятель был уверен в обратном, и убеждал его «подкатить». Жестокие религиозные фанатики, измазанные человеческой кровью, спорят о свидании. Они настолько увлеклись обсуждением, что заметили меня только, когда я прижал влажное холодное лезвие к горлу того, что справа.

— Привет, — прошептал я ему в ухо, когда он замер от страха.

Его приятель громко вскрикнул и подпрыгнул. Он прицелился в нас обоих.

— Тише, тише, — успокаивающе произнёс я. — Не спеши. Нажмёшь на спуск и твой дружок сдохнет. — «Плюс, сюда сбегутся все Кровавые Охотники». — Так, что опускай.

Он замер, не зная, что делать. Я сильнее прижал нож к шее человека передо мной, и тот застонал. Его приятель наклонил ствол и дослал патрон.

— И чего? — произнёс он, стараясь говорить более уверенно, чем чувствовал себя на самом деле. — Он чуть раньше обретёт вечную жизнь. Он мне «спасибо» скажет, когда мы снова встретимся.

— Эм, Роб, — заговорил тот, что стоял передо мной. — Он мне горло перережет.

— Он прав, знаешь ли, — сказал я. — Перережу. Так что, если не хочешь разбить сердце бедняжке Кэрол, брось оружие.

Роб уставился на меня, стараясь сохранить спокойствие. Но вскоре он опустил оружие и положил его на землю.

— Спасибо, — произнёс я и улыбнулся. — Теперь отбрось его ногой.

Он подчинился.

Минуту спустя, они уже оба лежали на земле, лицами вниз, руки на затылке. У меня не ушло много времени, чтобы заставить их говорить, гораздо больше времени ушло на то, чтобы поверить в сказанное ими. Когда я узнал, всё, что мог, передо мной встал выбор. Я был готов убить одного, чтобы разговорить второго, но убить их сейчас, означало убить без причины, вот так, просто.

Тем не менее, дальнейшие мои действия были ясны. Убить их, выпотрошить, измазаться их кровью, столкнуть трупы в реку, затем прогуляться до следующего поста и убить всех там до того, как они догадаются, что я никакой не Кровавый Охотник. Повторить на всех оставшихся постах. Пока есть такая возможность. Это — самое безопасное, что можно сделать.

Я крепче сжал нож, стиснул зубы и приготовился ударить, но внезапно у меня перед глазами появилось выражение лица Вольфа-Барри, когда я вонзил нож ему в грудь. Я закашлялся. Я не мог этого сделать. Даже сейчас, после всего того, что я натворил, я не мог представить, что устраиваю кровавую баню, и неважно, насколько она необходима.

У меня появилось чувство, будто я провалил какое-то испытание.

Я приказал им раздеться, разрезал их одежду на полосы и крепко связал их. Затем я проплыл вверх по течению и вернулся к Нортону.

Мне было, что ему рассказать. * * *

Той ночью я совершенно не мог уснуть. В пабе Хилденборо мы до хрипоты спорили, пытаясь разработать план, который не приведёт к тому, что мы окажемся висеть вверх ногами с перерезанными глотками. К тому времени, когда мы договорились о плане нападения, уже стемнело и все были измотаны. Нортон без возражений согласился на свою роль и ушёл в ночь выполнять поставленные задачи. Боб приготовил для нас кровати в том самом большом доме, где три месяца назад я дрался за свою жизнь. Необычно спать здесь, будучи почётным гостем.

Но, разумеется, я не мог спать. Раз за разом я проигрывал в голове тот день. Убийство Вольфа-Барри, стрельба по остальным, свисающая голова мёртвой женщины, когда её уносили прочь, вонь Кровавых Охотников, чувство, что мне следовало убить их прямо там, на месте, ноющее ощущение того, что я всё ещё не настолько безжалостен, насколько следовало бы. Знание того, что, если бы нами руководил Мак, всё было бы намного проще. И это не говоря о моих тревогах насчёт предстоящего дня, вероятности боя, ожидания очередных убийств, возможности моей собственной смерти и смерти моих друзей. Я боялся тех кошмаров, что мог принести сон.

Плюс, мне казалось неправильным спокойно спать, пока там, во тьме, Нортон рискует жизнью.

Так я и лежал, слушал сов и лис, жалея о том, что рядом нет отца, который бы принял командование за меня. Я жалел, что не мог снова стать ребёнком, что я не мог отступить в мир, где моими единственными тревогами были прыщи, запах пота, и будет ли девочка из старших классов смеяться надо мной, если я попрошу её встретиться со мной во время обеда и поесть чипсов на автобусной остановке. Такой должна была быть моя жизнь. Господи, да мне же пятнадцать лет. Вы когда-нибудь слышали о пятнадцатилетнем генерале? Ну, Александр Македонский, может. Что бы там ни было, к концу дня всё разрешится раз и навсегда. Либо я погибну и школа будет разрушена, либо Кровавые Охотники будут стёрты с лица земли, подобно чуме их породившей. Когда, наконец, забрезжил рассвет, я встретил его с некоторым облегчением; ожидание боя намного хуже, чем сам бой.

Завтрак прошёл в мрачной обстановке. Грин не сказал ни слова с тех пор, как мы его спасли. Он сидел на краю стола и ковырялся в беконе с яичницей. Хейкокс находился в состоянии шока, пытаясь смириться с тем фактом, что вчера его жизнь изменилась с ухода за лошадьми на потрошение и отрубание голов. Мальчиков, которые входили в труппу Грина я практически не знал, но это были вычурные ребята, не умеющие сражаться, приунывшие из-за гибели своих друзей Рассела и Джонса. Боб был подавлен, поскольку ему пришлось потрудиться, убеждая мужчин Хилденборо присоединиться к нашему плану; в конце концов, во время нападения на школу у них погибли друзья. Но, в итоге, возможность отомстить Кровавым Охотникам склонила их на нашу сторону.

Единственным человеком, кто ел нормально, был Роулс. Он очистил свою тарелку, а затем ушёл за добавкой. Похоже, он вообще не переживал. Но, если приглядеться, можно заметить, что за его глазами нет жизни. Я беспокоился за этого пацана.

Закончив с едой, мы умылись и оделись. У меня, Роулса и Хейкокса имелась своя форма, остальным пришлось переодеваться в зелёно-коричневые одежды, которые Боб нашёл и навыпрашивал днём ранее. Мы встретились с новым ополчением Хилденборо во дворе перед домом и освежили план действий. Все получили оружие и распрощались друг с другом. Затем мы вышли на дорогу в сторону восходящего солнца.

Мы готовились вступить в бой. * * *

Было что-то средневековое в установке палатки и установлении осады укреплённого замка. Но, поскольку Кровавые Охотники обходились без умных бомб, авиаударов и топлива, воссоздать забытое искусство войны казалось разумным.

Шатёр стоял за школьными воротами, по ту сторону стен, на траве, между дорогой и школьной оградой. Сами ворота лежали на земле, разбитые, их снесли грузовиком. Грузовик же валялся на боку метрах в двадцати за воротами. С водительской стороны кабины свисал труп. Пулемётное гнездо из мешков с песком оказалось разбито ударом, и я не имел ни малейшего представления о судьбе мальчишек, что сидели там. Кровавые Охотники собрали мешки, восстановили позицию, установили пулемёт и направили его в сторону выезда из школы.