Вечные каникулы
- Автор: Скотт Эндрюс
- Жанр: Фантастика
- Дата выхода: 2012
Читать книгу "Вечные каникулы"
Глава тринадцатая
— Я не виноват. Они старше нас.
Уайли сыпал оправданиями, но искренности в его словах не было. Подобно всем самым крутым хулиганам, в душе он был трусом. Оказывается, ребята взорвали мосты не для того, чтобы избавиться от нас с Маком. Взрослые из Хилденборо, напуганные до смерти, некоторые вооруженные (нами), потребовали от мальчишек немедленно взорвать мосты. Уайли, который руководил этой частью операции, согласился.
Я промок до нитки, замёрз, устал и был очень, очень взбешён.
— Ты бросил нас умирать, — процедил я сквозь стиснутые зубы.
— Как по мне, ты в порядке. — Самоуверенный кусок говна.
Я поднял «Браунинг» и прицелился ему в лицо. Такого он не ожидал.
— Отдай своё оружие, — произнёс я.
— Чего?
Я сместил ствол на дюйм в сторону и выстрелил над его правым ухом. Он подпрыгнул, вскрикнул и отступил.
— Хули ты делаешь?
— Второй раз просить не буду.
Он бросил винтовку в мою сторону. Я позволил ей упасть на пол.
— На, держи, псих ебанутый. — Крик у него вышел отчасти жалостливым, словно у избалованного мальчишки, которому приказали вернуть ключи от машины.
Я не опустил оружие.
— Сколько тебе лет, Уайли?
Он посмотрел по сторонам в поисках поддержки или пути побега. Я зажал его в угол.
— Семнадцать. А что? — ответил он. Отчасти раздражённо, отчасти с наглостью.
— И сколько человек ты убил?
Он выпучил глаза, ощущая приступ истинного страха.
— Только одного.
— Одного человека, стоящего на коленях со связанными руками. Что, никого не завалил, когда напали из Хилденборо?
— У меня… у меня оружие заело.
Я рассмеялся.
— Я слышал другое.
Роулс нашёл его, прячущимся в классе рисования. Кроме меня он никому не рассказывал, поскольку слишком испугался того, что Уайли с ним сделает, если его раскроют.
— На хуй иди! Я шестиклассник! И я староста! — Он начал плакать.
— Всё так. А мне пятнадцать. Но я убил четверых, двоих этим утром. Так, как считаешь, кто тут самый страшный?
Он всхлипнул.
Я дослал в ствол очередной патрон.
— Кто, по-твоему, тут самый страшный?
Я выстрелил над его левым ухом.
— Ты. Ты, ладно. Ты. — Его нижняя губа начала дрожать.
Я кивнул.
— Снова верно. Я. Я здесь самый страшный.
Я забавлялся. Я бы переживал из-за того, если бы перестал об этом думать. Но я не стал. Я наслаждался собой изо всех сил.
— Ты громила, Уайли. И трус. Мне не очень нравятся трусы. А задир я ненавижу.
Из носа у него начало течь.
— А знаешь, что я ненавижу больше задир, Уайли? Знаешь?
Он покачал головой. С его трясущегося подбородка капали слёзы и сопли.
Я подошёл к нему вплотную и приставил ствол к виску. Он застонал от страха.
— Больше задир я ненавижу тех, — произнёс я, — кто изнасиловал Матрону.
Он выглядел так, что был готов обосраться.
— Это… это… это не я придумал. Это всё Мак… он нас заставил… у него было оружие и всё такое.
— Мне. Плевать.
— Мне пришлось! Мне не понравилось. Честно. Совсем не понравилось. Правда.
— Не оправдание.
— Что… что ты собрался со мной сделать?
— Пока не решил. Полагаю, выбор стоит между выстрелом тебе в затылок и распятием. Что предпочтёшь?
Его колени подогнулись, он упал на пол, хныкая и стоная.
Я опустился на колени рядом с ним и прошептал ему в ухо.
— Я собирался тебя распять, но это требует времени и усилий. Вероятно, проще тебя пристрелить. Как считаешь?
— Прости, хорошо? — выкрикнул он. — Прости, прости!
Я изо всех сил проорал ему в ухо:
— Мне плевать!
Он вжался в стену.
— Выбирай!
— О, боже!
— Выбирай!
— Пожалуйста, нет, прости, пожалуйста. — Он уронил лицо ладонями, скрючился и завыл.
— Ладно, — произнёс я. — Значит, пуля.
Я схватил его за плечо и поднял на ноги. Он попробовал немного посопротивляться, но я пихнул его коленом по яйцам. Затем я вывел его в коридор и подвёл к парадной двери. От боли и ужаса он едва мог идти.
Я пинком отправил его вниз по ступенькам, и он упал лицом в гравий и вцепился пальцами в землю. Он попытался подняться, но единственное, что у него получилось — это ползти на четвереньках. Я пошёл за ним. Когда он дополз до травы, я поставил ногу ему на спину, и он уткнулся в грунт.
— На колени, — произнёс я.
Он вскрикнул от боли и вцепился в землю.
— На колени!
Я наклонился, обхватил Уайли и поднял, пока он не оказался на коленях передо мной. Как только я его выпустил, он снова завалился. Я изо всех сил пнул его по рёбрам.
— На колени, жалкий ты кусок говна.
Я снова поднял его, на этот раз он устоял. Он дрожал и трясся, охал и стонал.
— Почти то же самое место, где ты пристрелил того беззащитного невооружённого человека, не так ли? Как раз подходит, чтобы и тебя пристрелить.
Он начал умолять.
— Пожалуйста, о, боже, пожалуйста, не надо.
— Так она и говорила, да? Именно так говорила Матрона?
Я прижал горячий ствол пистолета к основанию его шеи. Он закричал.
— Так?
Я позволил ему пропотеть пару минут, затем нажал спусковой крючок.
В конце концов, он не знал, что я уже истратил все патроны.
— Это было необходимо? — спросил Нортон, пока я наблюдал, как Уайли ковылял за школьные ворота. Я указал на лица, прижавшиеся к окнам школы позади нас.
— Да.
Я взглянул на лица мальчиков перед собой. Они выглядели такими усталыми. Они не спали всю ночь и прошагали три мили, готовясь к бою. В итоге, по ним постреляли издалека, а затем над ними издевались обезумевшие от страха взрослые, что, наверняка, их перепугало, особенно, самых маленьких.
Впрочем, дело не только в событиях последних двадцати четырёх часов. Жизни этих мальчиков до Отбора протекали тихо и спокойно. Они день за днём проживали по жёсткому графику, установленному какими-то далёкими недоступными взрослыми. Они играли в игры, сидели на уроках, по пятницам изображали солдат и случайными выходными. Они ели назначенную пищу в назначенное время и на месяцы вперёд знаю, что день за днём будут заниматься тем же самым.
Разумеется, были задиры, побои и наказания, но если речь не о Маке, далеко дело не заходило никогда. И всегда рядом находилась Матрона, чтобы обнять, наложить пластырь или залечить полученный синяк.
Однако за последние несколько месяцев ситуация поменялась кардинально. Они видели смерть своих родителей и бежали в единственное убежище, которое знали. Они надеялись найти спасение в знакомой рутине школы святого Марка. Вместо этого они убивали людей в бою, видели, как погибали их друзья и учителя, над ними издевались, их мучили, подчиняясь прихотям банды вооружённых головорезов, приказывавших им днём и ночью. Их готовили к войне и обучили жить с постоянным ожиданием неминуемой смерти.
Я смотрел на помещение, полное мальчишек с посттравматическим стрессовым расстройством. И я должен был ими руководить.
Я понятия не имел, с чего начинать.
— Мак мёртв, — сообщил я им.
Я ожидал какой-то реакции; парочки восторженных криков, хотя бы. Но видел я лишь мёртвые глаза и унылые лица.
— Будучи его заместителем, командовать буду я, и теперь всё изменится. В данный момент, я хочу, чтобы вы все поспали. Оставьте оружие у двери и отправляйтесь по койкам. В столовой, все, кто захочет, смогут взять холодной еды, но до завтрашнего утра вы сами по себе. Просто… расслабьтесь, лады?
Я ждал, пока они разойдутся, но они просто сидели на месте. Я смущённо посмотрел на Нортона.
— Свободны, — подсказал он.
— Простите. Свободны.
Когда мальчики поднялись, я добавил:
— И, кстати, больше никакой армейщины, ясно? Теперь можете носить собственную одежду. Завтра мы соберём всю форму и вернём её на склад.
Мальчики вышли в тишине.
Когда они разошлись, я остался наедине с Нортоном, миссис Аткинс и оставшимися офицерами — Вольфом-Барри, Пьюгом, Спейтом, Пейтелом и Грином.
— Соберитесь в круг, — сказал я.
Они разобрали стулья и сели передо мной. Я тоже сел.
— Все видели, что сегодня произошло с Уайли, так?
Офицеры закивали.
— Хорошо. Так и должно быть. Мак его пристрелил бы, а я отпустил. Между мной и Маком есть разница; я не очень люблю убивать. Однако я хочу, чтобы до вас до всех дошло, что, если вы не подчинитесь моим прямым приказам, я вас убью и закопаю. Понятно?
Мальчики забормотали и закивали.
— В таком случае, я хочу, чтобы вы сложили оружие в углу и сели.
Так они и поступили.
— Хорошо. Роулс!
Открылась дверь и вошёл Роулс с винтовкой в руках. Офицеры озадаченно посмотрели на меня.
— Что происходит? — спросил внезапно занервничавший Вольф-Барри.
— Вы уходите, — сказал я. — Все. Немедленно.
— Чего? — переспросил Пейтел.
— Я сказал, вы уходите. Немедленно. Через ворота и не оглядываясь. Я больше не желаю видеть ваших рож на этой земле. Никогда. Потому что, если я, или кто-нибудь из мальчиков увидит вас в пределах этих стен, мы без раздумий вас пристрелим. Понятно? И считайте, вам повезло. Я представлял, как убиваю вас самыми различными способами. Но на сегодня смертей хватит, не думаю, что выдержу ещё.
— Так, слышь… — Спейт начал подниматься.
Послышался безошибочный звук заряжаемого и готового к стрельбе оружия. Он повернулся и увидел целящегося в него Роулса.
— Разрешите стрелять, сэр? — спросил младшеклассник.
Спейт замер, пока я изображал раздумья.
— Проводи этих людей с территории, Роулс. Если кто-нибудь из них будет сопротивляться, тебе дозволяется стрелять.
Никто не пошевелился. Офицеры выглядели сбитыми с толку и напуганными.
— Но, куда нам идти? — спросил Пьюг.
— Куда-нибудь. Куда угодно. Только не сюда, — ответил я.
— Ты же не будешь из этого стрелять, Роулс? — спросил Пейтел.
Он поднялся и пошёл к нему, расставив руки в стороны. Роулс улыбнулся самой жуткой улыбкой, какую я только видел. Я гадал, что стряслось с этим тихим напуганным мальчуганом, который ловил каждое слово Бейтса.
— Ты рискни, — сказал он.
Пейтел благоразумно задумался.
— Довольно, — гаркнул я. — Я хочу, чтобы вы все немедленно свалили отсюда. Вы отчислены.
Когда они подались на выход, я расслабился.
— Грин, задержись на минуточку, — сказал я, когда тот дошёл до двери. Остальные офицеры шли на выход.
Я жестом указал Грину сесть. Тот выглядел напуганным. Я оглядел его, прежде чем спросить:
— Почему тебя прозвали Нестояк, Грин?
— Не могу знать, сэр, — промямлил он.
— Слышь, не трать моё время. Я устал, хочу чаю и спать. Чем скорее я тут закончу, тем скорее смогу расслабиться. Так что, я повторю вопрос: почему тебя зовут Нестояк?
Он уставился себе под ноги и пробормотал ответ.
— Из-за Матроны.
— Ты был там, когда на неё напали?
Он кивнул.
Я сглотнул. Мне не хотелось знать деталей, но спросить я должен был.
— Участвовали все?
Он снова кивнул.
— Ты — гей, Грин, или просто, блядь, импотент?
Теперь он отреагировал.
— Пошёл ты на хуй! — неожиданно дерзко выкрикнул он. — То, что я не стал кого-то насиловать, ещё не значит, что я — гей, ясно? Мне нравилась Матрона. То, что там произошло, было неправильно. Просто… неправильно. Я сказал Маку, что не стану, спорил с ним, но он заставил меня, у них было… оружие. Меня заставили снять брюки и лечь на неё. А она просто смотрела в потолок. Я извинялся перед ней, а она даже не посмотрела на меня. Я не смог. Просто не смог.