Вечные каникулы

— Уильямс тоже здесь, — сказал он мне.

«Бля». Я обернулся, чтобы разыскать его, но оказалось слишком поздно. Мак прижал его дальней стене комнаты и приставил нож к горлу. Я пытался добраться до него сквозь тесную толпу Уильямс таращил глаза от ужаса, видимо, решил, что мы проделали весь этот путь, чтобы отомстить.

— Ты нас продал, — прошипел Мак.

Уильямс не мог произнести ни слова, и лишь дрожал от страха.

— Оставь его, Мак, — резко произнёс я, пробивая себе дорогу вперёд. — На это нет времени.

— Ты прав, — сказал он. — Нету.

Не успел я до них добраться, как Мак провёл лезвием ножа по горлу Уильямса. Мальчишка сполз по стене с влажным булькающим хрипом, прижимая ладони к кровоточащей ране, пытаясь затолкать кровь обратно. Мак прошипел ему в лицо:

— Вот так мы поступаем с предателями.

Не успел я отреагировать, как женщина позади меня, полусонная, неуверенная в том, что происходит, увидела кровь и начала вопить:

— Они пришли за нами! Они пришли за нами! О, боже, о, боже, я не хочу умирать!

Стоявший рядом мужчина влепил ей сильную пощёчину.

— Заткнись, корова тупая, нас спасают. — Это оказался охранник из Хилденборо, мистер Чеширский Сыр. Он в отчаянии посмотрел на меня: — Нас, ведь, спасают, правда?

— Ага — отозвался Мак. — Просто, завершили незаконченное дело. Беспокоиться не о чем.

Под ногами Мака раздался тихий печальный всхлип, когда Уильямс издал последний вздох.

Нортон поймал мой взгляд и выдержал его. Я заметил, как он крепко сжал зубы и выпучил глаза. Костяшки его пальцев побелели, когда он с силой сжал рукоять ножа.

«Сейчас?»

О, как же мне хотелось пристрелить Мака прямо там, на месте. Но вокруг слишком много народа; план проходил слишком хорошо. Если я его завалю, это пустит всё под откос, и нас всех убьют.

Я кратко, практически незаметно покачал головой.

Рано.

Чеширский Сыр поднялся с места, избрав себя представителем пленников.

— Вы ведь из школы, да? — обратился он ко мне. — Тебя я помню.

— Я на это надеялся, — ответил я. — Моя казнь, в итоге, не удалась.

— Полагаю, мне следовало бы порадоваться тому, что ты выжил.

— Полагаю, так.

— Ну, и каков план?

Мак снял водонепроницаемый рюкзак, раскрыл его и принялся раздавать оружие.

Когда десять самый крепких пленных были отобраны и вооружены, Нортон занялся запертой дверью. С этого момента всё пошло не так. * * *

— Как вооружим пленников, нужно будет пройти через запертую дверь, через ещё одну комнату, и тогда останется только пройти по восточному мосту. Затем, как выберемся, взорвём мосты, закроем этих пидоров в своём маленьком, ограждённом рвом, особняке, и сожжём всё дотла. Разберемся с этими кровососами раз и навсегда. Как нефиг делать. * * *

План А — взломать замок — не сработал.

— Не могу вскрыть. Замок совсем древний.

План В — выбить дверь — не сработал.

— Бесполезно, слишком крепкая, мы её даже втроём не выбьем.

— План С — прострелить замок — не сработал.

— Ёбать, услышали, наверное. Пора выдвигаться.

План D — подорвать гранатой, и бежать, сломя голову, пока Кровавые Охотники не успели мобилизоваться — был отменён, поскольку в столь крошечном склепе взрыв оглушит тех, кого не убьёт.

К тому моменту мы потратили пять минут, и время утекало.

— Ладно, блядь! Побежим через западный мост, — произнёс Мак. — Восточный мост недоступен. Значит, возвращаться нужно тем же путём, что и пришли, через кладовую и двор. Нас будет видно из часовни и из башни, поэтому они смогут нас увидеть или услышать, но если все будут бежать, как охуевшие, мы пересечём двор раньше, чем они начнут стрелять. Как только перейдёте мост, тут же бегите к лесу. Там сидят наши, они прикроют огнём. Всем ясно?

Все закивали и нервно зашептались.

— Ладно, Петтс, ты ведёшь, — произнёс Мак, открывая дверь, через которую мы прошли.

Петтс вместе с Нортоном вышли первыми, мы с Маком, максимально быстро принялись выводить всех пленников. Не успели все пленники покинуть склеп, как во дворе послышалась стрельба.

«Блядь, а они времени даром не теряют».

Мы не позволили пленникам задерживаться, мы всех вытолкали их, склеп опустел, и мы последовали за ними.

Примерно половина пленников перебралась через двор, под башней и через мост. Мы видели их за воротами, бегущими к лесу. Пейтел и Спейт стояли под башней у входа на мост, стреляя по окнам часовни, что располагалась прямо над нами. Кровавые Охотники стреляли в ответ.

Мы стояли в кладовой в окружении двадцати перепуганных человек и смотрели на двадцать метров открытого пространства. На камнях лежали двое убитых.

Одним из них был Петтс.

— Они разбегутся по всему дому, — выкрикнул я. — Нужно идти немедленно, иначе окажемся под перекрёстным огнём. Так, что, бежим!

Я принялся изо всех сил толкать пленников, те высыпали во двор и побежали, пригнув головы. Мак и Нортон помогали мне подталкивать людей, равно как и Чеширский Кот, и вскоре все они оказались снаружи. Застрелили ещё двоих, остальные выбрались.

Мы выбежали по пятам за последним человеком, но едва мы шагнули на улицу, мужчина перед нами затрясся и задёргался под градом пуль из бильярдной на первом этаже. Кровавые Охотники отрезали нас. До моста нам живыми не добраться.

Мы в ловушке. * * *

— Если дела пойдут наперекосяк и мы там застрянем, я хочу, чтобы на штурм пошла ебучая кавалерия всё разнесла. Вы разделитесь на два отряда и будете ждать под прикрытием мостов. Если мы позовём на помощь, вы перейдёте мосты, стреляя во всё, что движется. Ясно?* * *

— Нас заперли! Выдвигайтесь! — крикнул Мак Спейту и Пейтелу. Но они развернулись и побежали через мост к лесу.

— Э! — крикнул Мак, но они продолжали бежать.

У нас не осталось выбора, кроме как развернуться и побежать тем же путём, которым мы пришли. Во время бега до нас донёсся звук взрыва. Мост подорвали.

— Паскуды! Сюда, — крикнул Мак, и мы побежали обратно через кладовку к двери в склеп. Мак вытащил из кармана гранату, снял кольцо и катнул её к дальней двери. Он закрыл дверь перед нами, дождался «ба-баха» взрыва, затем побежал в склеп и через разбитую дубовую дверь на дальней стороне. Едва мы выбежали из склепа, как вокруг нас в толстые дубовые панели начали бить пули. За то время, пока мы добежим до лестницы, нас порвёт на куски, так, что вместо того, чтобы повернуть направо, мимо лестницы в комнату, в которой находилась дверь на восточный мост, мы спешно поднялись вверх по лестничному пролёту, что находился прямо перед нами.

Это оказалось самым худшим, что мы творили. Восточный мост теперь стал нашим единственным спасением, плюс враги, в основном, собрались наверху — и мы направлялись прямо к ним. До второго этажа мы добрались не будучи разорванными на куски, но, когда мы собрались на площадке, с левой стороны раздался крик. Я присел за балюстрадой, Чешир и Нортон укрылись за дверным проёмом слева от лестницы, а Мак спрятался за ступеньками, которые вели на третий этаж. Практически одновременно мы открыли огонь по толпе мужчин и женщин, что бежали в нашу сторону. Двое упали сразу же, но трое укрылись и принялись стрелять в ответ.

Когда сражаешься снаружи, можно укрыться за стенами, машинами, деревьями и всем тем, что способно остановить пулю. Однако плетёные и обмазанные стены с небольшим добавлением известковой штукатурки, дверные проёмы и балюстрады с деревянными распорками с большими дырками между ними, хорошего укрытия не обеспечивали.

Шум оглушал. Повсюду летали пули, щепа и куски штукатурки, били мне по голове и по лицу. Дым и пыль, поднявшиеся в коридоре, вместе с туманом, делали точную стрельбу невозможной. Все стреляли вслепую.

Затем я услышал крик позади, обернулся и увидел, как Чешир и Нортон борются с двумя мужчинами. Я схватил мачете и встал на ноги, не обращая внимания на свистящие вокруг пули. Один нападавший вцепился Чеширу в горло и душил. Я разбил голову человека, ощутив хруст от удара лезвия о череп. Он упал на спину. Нортон брыкался и катался, и вдруг его противник внезапно упал на пол. Нортон выстрелил ему в лицо и тут же подскочил на ноги, когда пуля угодила ему в плечо. Он бросился прямо в руки Чешира.

— Мак, надо наверх! — крикнул я.

Справа и слева доносились торопливые шаги, поэтому мы побежали по маленькой лестнице на третий этаж. Чешир помогал Нортону. Мы оказались в той части дома, что была закрыта для публики, отделенная Национальным фондов в качестве жилых апартаментов, поэтому карты, чтобы знать, куда идти, у нас не было. Мы бежали вслепую, по крайней мере, мы находились выше преследователей. Если повезёт, тут никого не окажется.

На площадке были четыре двери, мы открыли первую и забежали внутрь. Мы оказались в гостиной; плюшевые диваны, ковёр с глубоким ворсом, старый телевизор в углу. Вдоль дальней стены имелись многостворчатые окна, Чешир уронил Нортона на пол и подбежал, чтобы открыть одно. Мы с Маком придвинули диван к одной двери и перекрыли буфетом другую. Мы услышали стук шагов на лестнице и звук удара пуль в дверь.

— Двери из крепкого дуба, — сказал я. — Пуленепробиваемые, если только у них не найдётся тяжёлого пулемёта. Взрывать они тоже не станут, потому что пол весь деревянный, и они не станут рисковать всё тут обрушить.

— Прекрасно, — произнёс Мак. — Они не смогут войти, а мы не сможем выйти.

— Э! — Чешир высунулся в окно и крикнул через ров. — Нам тут помощь нужна.

Мы с Маком подбежали к нему. Снаружи мы увидели группу мальчишек и пленников, толпившихся невдалеке. По всей видимости, они спорили друг с другом, но мы не слышали, о чём. Из окна под нами раздалась очередь, и они пригнулись. Очевидно, это прочистило им головы, поскольку несколько секунд спустя восточный мост чуть левее нас взорвался облаком камня и извёстки.

— Пиздец нам всем, — произнёс Нортон, присоединившийся к нам у окна, его плечо представляло собой кровавое месиво, а лицо было белым, как простынь.

Он прав, нам пиздец. И во всём виноват Мак.

Я встал и посмотрел на человека, который привёл нас сюда. Я подумал о Матроне и Бейтсе; вспомнил скрючившиеся тела ребят из Территориальной армии, Дейва, Дерека, и того, чьего имени я не узнал; вспомнил Уильямса, держащегося за перерезанное горло.

Я ощутил в ладони весь вес своего оружия. * * *

Утром 28 марта 1918 года Джеймс Б. Грант находился в составе отряда, направлявшегося на штурм рощи где-то в Бельгии. Среди деревьев расположился немецкий пулемётный расчёт, который должен был это наступление сдержать. Гранту и его людям был отдан приказ устранить препятствие.

Пусть Грант и был лейтенантом, штурмом руководил не он. Командовал новый офицер, только что из Оксфорда и Сандхерста[16], по имени Уильям Снид. На фронте он находился первую неделю и жаждал проявить себя, как герой, стремился заполучить первую медаль. Его наивность и несгибаемый энтузиазм делали его опасным.

Грант прослужил с этими людьми несколько лет. Они повидали ужасные вещи; пережили битву на Сомме, потеряли множество друзей и товарищей, ползали по грязи и крови до такого изнеможения, что я и представить не могу. Но они доверяли друг другу, даже любили друг друга, как могут только люди, которые рискуют друг ради друга жизнью.