Дитя дракона

Глава 13

ЛЭЙДОН

Теперь она знает. Знает о большом провале, который привел к падению моего народа. Я удивлен ее реакцией. Я думал… Не знаю, что я думал или чего ожидал. Калиста удивляет меня. Она пришла ко мне и предложила поддержку, а не накинулась с упреками и обвинениями. Мы были глупы. Мы считали себя королями Галактики. Эпис правил миром — никто в известной галактике не мог выжить или существовать без него, и все это контролировали мы.

Никто другой не мог собирать его. Только мы. Мы были высокомерными дураками. Своей жадностью мы сами погубили себя. Когда организовались фракции и вырвали контроль над поставками, ограничив поток эписа, мы думали, что это только обогатит нас. Вместо этого это привело к восстанию всех других рас. Они объединились и почти стерли нас с лица планеты.

Я был членом фракции. Я сыграл свою роль в уничтожении моей расы.

Я заблокировал свои воспоминания о временах, предшествовавших Опустошению. Я забыл, какую сыграл роль. Спрятал, похоронил так глубоко, что я больше не думал, что это я. Я стал другим мужчиной, но, увидев повторы — это не исчезло и не забылось. Просто спряталось и ждало, чтобы вернуться. Ждало, чтобы напомнить мне, что сейчас я ничем не отличаюсь от себя тогда. Мое проклятие в том, что я пережил Опустошение.

Мое наказание — бродить по пустому городу и знать, какую роль я сыграл в его падении.

У меня нет на это времени. Я отбрасываю воспоминания и иду в город. Сегодня мы отдохнем здесь, а завтра рано утром отправимся в пещеры, и я соберу эпис для Калисты. Я смотрю, как она идет рядом со мной, и вижу, что она слабеет. Ее слабое тело не приспосабливается к жаре.

Мы добираемся до моего дома, и я разгружаю свой рюкзак, чтобы приготовить последнее мясо гастера, зная, что это придаст ей сил. Как только мы поели, я повел ее к своей кровати, в которую мы укладываемся вместе. Она прижимается ко мне, и я нежно поглаживаю ее, желая снова доставить ей удовольствие.

Жара, должно быть, сильнее повлияла на нее, чем я опасался, потому что она слишком быстро проваливается в беспокойный сон. Я обнимаю ее, надеясь, что мое тело охладит ее, и проваливаюсь в беспокойные сны.

Я просыпаюсь раньше нее и лежу очень тихо, прислушиваясь к ее дыханию. Даже здесь, в прохладном здании, ее кожа теплая. Но все в порядке, потому что сегодня я заполучу эпис. Она потягивается и перекатывается ко мне, широко раскинув руки. Я улыбаюсь в темноте, когда она проводит своей ногой по моей.

— Доброе утро, — говорю я.

Она стонет и потягивается, потом ее веки распахиваются, и я вижу ее прекрасные глаза. По мне разливается умиротворенное спокойствие. Она — мое величайшее сокровище. Она что-то говорит, и я стараюсь следить за ее словами.

— Доброе утро, — медленно повторяю я.

Она подражает звукам, которые я издаю, и через мгновение говорит.

— Доброе утро, — говорит она на моем языке, улыбаясь от уха до уха.

Я вылезаю из постели и одеваюсь, жестом предлагая ей сделать то же самое.

— Сегодня опасно, — говорю я, указывая на свой лохабер.

Она переводит взгляд с него на меня, потом кивает. Она поднимает руку ко лбу, а затем резко опускает ее, хихикая. Я улыбаюсь, не зная, что означают эти движения, но это делает ее счастливой. Я готовлю завтрак, а потом собираю припасы, которые нам понадобятся на день. Пещера находится по меньшей мере в двух мирах ходьбы. Сам я могу сделать это быстрее, но небезопасно оставлять ее одну. Защитный купол не работал в течение многих лет, и сюда часто вторгаются стаи опасных животных. Мое присутствие — единственное, что держит их под контролем.

Я закидываю припасы на спину, и мы выходим, когда солнце едва показывается из-за горизонта.

Путешествие в пещеру проходит без происшествий. Калиста говорит почти без остановки, но мне нравится слушать звук ее голоса. Я нахожу его успокаивающим, почти музыкальным. Слушая ее, путешествие пролетает быстро, и вскоре вдали вырисовывается высокий холм. За ним скрывается длинная черная расщелина, которая ведет вниз, в пещеры. Я притягиваю Калисту к себе и жестом показываю, чтобы она держалась рядом.

— Близко, — медленно говорю я. — Очень опасно. Опасность.

Она кивает, и ее губы дрожат. Я ненавижу вызывать у нее страх, но, если бы у меня был выбор, я бы не взял ее с собой вниз. Достав свой лохабер, я готовлю его и достаю из сумки маленький факел, затем дышу через внутренние горловые железы, зажигая его. Я держу его высоко над головой, чтобы его свет не ослепил нас. Мы идем в темноту. Свет дня исчезает позади нас, и факел — наше единственное освещение.

Я тщательно выбираю путь вниз, чтобы не привлекать ненужного внимания. Многие из наиболее враждебных созданий Тайсса живут в пещерах, потому что они прохладны и являются желанным убежищем от постоянной жары поверхности. Внезапно Калиста спотыкается и сбивает несколько камней. В почти безмолвных пещерах звук громогласен и эхом отражается от каменных стен. Эхо перебивает визг, потревоженных сисмисов. Воздух наполняется звуком их кожистых крыльев.

Сисмисы несутся вниз как орда — шелест крыльев, скрежет зубов и когтей. Я хватаю Калисту и падаю на землю. Сисмисы в основном слепы и охотятся, ориентируясь на звук. Какое-то мгновение она борется подо мной и замирает только тогда, когда я шиплю. Сисмисы шныряют и летают вокруг в поисках добычи, пока, наконец, не возвращаются на свои насесты под потолком.

Я откатываюсь и позволяю ей встать. Я зажимаю рукой рот, чтобы дать понять, что нужно вести себя тихо, а затем указываю на потолок. Она пристально вглядывается в тени, прежде чем кивнуть в знак понимания. Взяв ее за руку, я веду ее вглубь пещеры. Пол приобретает уклон вниз, затем проход сужается, и мне приходится поворачиваться боком, с трудом протискиваясь.

Когда мы выходим из прохода перед нами открывается просторная пещера. Пол пещеры тонким слоем покрывает вода, а по обе стороны стены покрыты красными волнистыми гребнями, уходящими вверх. Эпис растет с потолка длинными переливчатыми нитями. Мне больше не нужен мой факел, так как растение испускает мягкое бело-голубое свечение.

У входа Калиста ахает. Пещера довольно красивая. Я смотрю на нее свежим взглядом, представляя, что она должна увидеть. На Тайссе не так много мест, где изобилует жизнь, но пещера эписа — это сама жизнь. Однако красота таит в себе страшную опасность. Волокнистое растение растет только в этих подземных бассейнах, которые гигантские песчаные черви называют домом. Здесь мы подвергаемся большому риску нападения.

Девушка ходит и осматривается, ее ноги мягко шлепают по воде, пока она вытягивает шею, чтобы все рассмотреть, и все время говорит на своем родном языке. Я улыбаюсь в ответ на ее радость.

Однако мы не можем оставаться здесь долго, поэтому я забираюсь на ближайший валун и срезаю светящуюся прядь нитей. Свет тускнеет, когда она падает на землю, и я спускаюсь вниз, чтобы осторожно собрать прядь.

Когда я опускаюсь на колени, у меня под ногами вибрирует и трескается земля.

Я поднимаю глаза, но уже слишком поздно. В нескольких метрах передо мной из земли с визгом вырывается личинка землии. Я бросаю эпис через плечо в сторону Калисты.

— Калиссста! Беги! — кричу я, вскакивая на ноги и размахивая лохабером наготове.

У меня нет времени оглядываться, так как червь нацелился на меня. Он плюется, поэтому я пригибаюсь и перекатываюсь к нему. Камень, где я был, шипит, когда слюна существа приземляется и проедает его. Размахивая лохабером, я поражаю червя прямо там, где он появляется из земли. Мой клинок едва царапает его защитную шкуру, когда я пропускаю зазор между пластинами. Черт возьми.

Я слышу, как кричит Калиста, и одно сердце перестает биться, в то время как другое начинает стучать в два раза быстрее. Все еще сидя на корточках, я поворачиваюсь на одной ноге. Она с эписом в руке отступает ко входу в пещеру, но ее крик привлек внимание монстра. Он ныряет под землю, а затем земля бугрится и рассыпается, когда он мчится к ней.

— БЕГИ! — кричу я, расправляя крылья.

Я иду по следу монстра. Земля под моими ногами вздрагивает и вздымается, когда червь норовит поднырнуть под меня. Я всего в нескольких шагах от нее, поэтому прыгаю, но как только моя нога отрывается от земли, червь появляется подо мной. Я нахожусь на нем, когда он поднимается к потолку. Он открывает пасть, и я балансирую по обе стороны, стараясь избежать падения на его острые зубы. Челюсть захлопывается, потом снова открывается. Я яростно машу крыльями, набирая как можно больше высоты, чтобы продолжить свой танец на краю смерти.

Я перепрыгиваю на кончиках пальцев ног с одной стороны его открытой пасти к другой, одновременно ударяя хвостом, причиняя ему такую боль, что его челюсти захлопываются. Я поднимаю свой лохабер над головой, прежде чем вонзить острие со всей силы. На этот раз мне удается просунуть его между перекрывающимися чешуйками защитной шкуры, найти мягкую, уязвимую плоть. Монстр бешено мечется взад-вперед от боли, отчего меня отбрасывает в сторону.

Я кубарем падаю вниз.

Расправив крылья, я пытаюсь взять под контроль свое вращение, но сила слишком велика. Мое правое крыло выворачивается, и одна из маленьких косточек ломается. Боль взрывается в моей голове, а затем и во всем теле, когда я ударяюсь о стену и соскальзываю вниз. Издалека я слышу крик Калисты.

Я трясу головой, пытаясь отогнать боль. Я безоружен, и одно крыло не функционирует. У меня будут проблемы, если этот монстр еще жив. Будем надеяться, что нам повезет и мы с сокровищем выберемся живыми из этой пещеры. Калиста опускается передо мной на колени, ее теплые руки касаются моего лица. Из ее глаз струится влага. Она расстроена, и ее эмоции, как шторм, проносятся передо мной.

— Беги, — повторяю я снова, с трудом поднимаясь на ноги.

Боль пронзает мое крыло и распространяется вверх по спине. Я весь в синяках и переломах, но за обеспокоенным лицом Калисты я вижу, как шевелится монстр. Я встаю на колени и касаюсь ее лица. Наклонившись, я целую ее мягкие губы и шепчу на ухо:

— Калиста, беги, — говорю я и указываю на расщелину.

Она качает головой, влага стекает с ее лица на рубашку.

— Нет, — говорит она. — Нет, нет, нет.

Нахмурившись, я хватаю ее за плечи и грубо поворачиваю к выходу. Я указываю жестким, резким жестом, а затем подталкивая. Как только я это делаю, червь снова поднимается, его пасть открывается и закрывается с громким щелчком. Он трясется из стороны в сторону, пытаясь сбросить мой лохабер. Калиста, спотыкаясь, делает два шага вперед, затем поворачивается и смотрит на меня, качая головой. Она движется недостаточно быстро, я должен увести монстра подальше от нее. Только так я могу защитить ее.

Она поворачивается и делает шаг ко мне. Я качаю головой и снова поворачиваюсь к землие. Широко раскинув руки, я громко шиплю, издавая вызывающий крик. Червь мечется взад-вперед, затем поворачивает ко мне свою пасть.

— Иди сюда, бесхребетный оживший навоз! Я, Лэйдон, прикончу тебя!

Он поднимается в воздух, готовясь раздавить меня своим массивным весом, поэтому я бегу к нему на полной скорости. Мои глаза останавливаются на моем лохабере, который торчит между чешуей твари. Моя цель была верной, но недостаточно глубокой. Если я смогу вонзить оружие еще глубже в монстра, это прикончит его. Если я потерплю неудачу, он раздавит меня, и я могу только надеяться, что выиграю достаточно времени, чтобы Калиста смогла сбежать. Наверняка она сама додумается, как принять эпис.