Каталог оккультных услуг

Эпилог

По окнам спальни Нор стекали капли позднего майского дождя. Стекло запотело от ее дыхания. Ночь озарилась мутными красно-синими огнями мигалок двух полицейских машин. Нор оглянулась на семейство животных, расположившееся в ее спальне: Пустячок и лисенок свернулись рядышком на кровати, Древность сидела на полу. На тумбочке восседала Кикимора, ее золотистые глаза следили за каждым движением Нор.

– Сидите здесь, – попросила их девочка.

Бабушка обнаружилась на лестничной площадке второго этажа. Снизу доносились голоса Апофии и Рубена: те поприветствовали полицейских и провели их в дом. Решительные и неумолимые шаги загрохотали по деревянному полу. Тени, похожие на чудовищ, прокрались вверх по лестнице.

– Как думаешь, чего им надо? – спросила Нор.

– Ты не хуже меня знаешь чего, – хрипло ответила Джадд. – Они хотят знать, на что мы способны. Хотят знать, так ли мы опасны, как она.

Чары Ферн спали с ее поклонников, как только она умерла, а с тех пор прошло чуть больше двух месяцев. Миллионы людей со всей страны внезапно освободились от ее власти, выбрались из тумана, окутавшего их глаза и мозги. Они с ужасом поняли, что заплатили за заклинания Ферн Блэкберн далеко не только деньгами. Их желания – успех, сила, красота – сбылись, но ценой чьих-то жизней. Снедаемые чувством вины, верные Ферн посмотрели в зеркала и увидели там лица, которые не желали признавать своими.

Поднялась волна самоубийств. Воды под мостом Золотых Ворот и Ниагарский водопад заполнили распухшие тела тех, кто не смог себя простить. Станция метро «Манхэттен» на пересечении Юнион-сквер и Четырнадцатой улицы тоже стала излюбленным местом желающих наложить на себя руки.

Все новости заполонила пропаганда гонений на ведьм. Лавки эзотерических товаров вроде «Ведьмина часа» подверглись массовому вандализму. В школах запретили красить ногти в черный. Владельцы черных кошек заперли животных дома, боясь за их жизни. Общественность охватила паника. Как люди могли защитить себя и близких, если не знали, от чего – или, вернее, от кого – нужно защищаться?

– Потому что, – как вдохновенно трепался ведущий какого-то ток-шоу, – скажите, какова вероятность, что в мире всего одна Ферн Блэкберн?

В надежде успокоить устрашенный народ президент собрала пресс-конференцию. На ней она в своей простой и четкой манере уверила всех, что правительство приложит все усилия. Она объявила «практикующих чары» угрозой национальной безопасности и призвала граждан, владевших информацией о тех, кто занимается колдовством, сообщить об этом.

Сосед тут же восстал на соседа. Уже не казались такими уж безобидными ни старушка-ведунья, славящаяся домашними средствами от простуды, ни местная толковательница таро со зловеще точными предсказаниями.

Общество, называвшее себя «Общий Гнев Обратим на Неестественное» (ОГОН), устроило митинг перед Капитолием. Их кличем было: «На виду!» Во всех книжных магазинах страны закончился «Молот ведьм», руководство для охотников на ведьм. Это было бы забавно, если бы столько народу не приняло текст 1486 года всерьез.

Вообще говоря, Нор чувствовала, что рано или поздно выйдут и на них с бабушкой. Она просто не ожидала, что это случится так скоро.

– А если мы просто будем отрицать, что мы ведьмы? – спросила она бабушку. – Скажем, что это все клевета?

– Женщина рода Блэкберн никогда особо не умели заметать следы, – прямо ответила Джадд. – И нам уже поздно учиться. Так что будем с ними сотрудничать. Мы добровольно пойдем с ними, ответим на их вопросы, и, надеюсь, они поймут, что мы не представляем угрозы, и отстанут. Только послушай, девонька, – прищурилась она, – сейчас не время для глупостей. Не показывай им ничего такого, что они хотели бы увидеть.

Несколько часов спустя Нор вели сквозь стерильно чистый полицейский участок. От тошнотворной вони апельсинового дезинфектанта крутило живот. Полицейский, за которым она шла, казался куда приятнее, когда помогал ей сесть в машину. Ладно, может, «приятнее» – это слишком сильно сказано. Пожалуй, точнее было бы – «спокойнее».

Сержант Спокойный оставил Нор в кабинете и с громким щелчком захлопнул за собой дверь. Комната была унылой, и это еще слабо сказано. В ней стояли стол и железный стул без обивки, проскрипевший по полу, когда она отодвинула его, чтобы сесть. Одно окно выходило на стену, жалюзи были погнуты и поломаны, стекло – заляпано отпечатками пальцев и, похоже, засохшей кровью. Другое выходило на улицу, где по-прежнему дул ветер и стучал по машинам и пешеходам ливень.

Как так получалось, что беда никогда не наступала посреди дня, когда полуденное солнце отбрасывало на пол кухни солнечные зайчики? Почему она всегда выбирала темноту и непогоду?

Нор постаралась помнить то, что сказала Джадд: нельзя давать им увидеть ничего значительного. «Будь незаметной! – напомнила себе Нор. – Легко». По крайней мере, у нее был богатый опыт.

Сержант Спокойный вернулся с еще двумя железными стульями. Он поставил их к столу напротив Нор и тяжело опустился на один из них.

Следом зашла женщина в отглаженном белом костюме и туфлях на низком каблуке. Чуть помедлив, она чопорно присела на стул, демонстративно отвернувшись от сидящего рядом полицейского. Нор не могла ее осудить. Идущий от него запах немытой головы и дешевого кофе прекрасно чувствовался даже через стол.

Наконец, вошел и третий, так тихо, что, если бы он не закрыл за собой дверь, Нор могла и не заметить его появления. Его в целом симпатичное лицо было изрыто оспинами. Встав сбоку от стола, он улыбнулся Нор, обнажив зубы, такие белые, что почти отливающие синевой.

Женщина достала из кармана бумажный платочек, прижала его к носу и уткнулась в свой планшет, быстро бегая по экрану пальцами. Свет экрана освещал ее острые черты лица неоновым фиолетовым светом.

– Ну-ка, посмотрим, – пробормотала она. – Нор Блэкберн? Родилась тридцать первого октября 1998 года, значит, т…

Сержант Спокойный прищурился.

– Хэллоуинское дитя.

«Ты в это веришь, тупой кусок?..» – кисло подумала Нор.

– Значит, мне семнадцать, – вмешалась она.

Женщина раздраженно прикусила губы.

– Да. Я собиралась сказать, что по закону ты еще не достигла совершеннолетия. Однако всего через несколько месяцев ты станешь взрослой. – Она цокнула языком. – Кстати, еще это значит, что и осудить тебя можно будет по-взрослому.

– И за что меня осудят?

– Пока ни за что. И все же ведите себя прилично, мисс Блэкберн. – Женщина снова сверилась с экраном. – Посмотрим. Дочь Ферн Блэкберн и Куинна Суини, обоих нет в живых. Все верно?

Нор кивнула, не в силах забыть ни выражения на лице скрывшегося под водой отца, ни ужасного образа развеивающейся на глазах матери. Девушка судорожно сглотнула.

– Мисс Блэкберн, вам ясна цель сегодняшней встречи? – спросила женщина.

«Встречи? Так вот это как называется?» – подумала Нор.

– Ну, наверное, вы хотите знать, ведьма ли я. – Она помолчала. – Как моя мать.

Женщина яростно заморгала на Нор.

– Мы и так знаем, что ты ведьма, – чуть ли не прошипела она. Последнее слово сорвалось с ее языка, как зловонный плевок. – Нас интересует, не представляют ли твои… способности угрозы для жизни и здоровья других, как у твоей матери.

– Я могу только сказать вам, когда закончится дождь, – развела Нор руками, старательно принимая жалкий вид. – Кстати, скоро.

– Так ты предсказываешь погоду? – Женщина отложила планшет и сложила руки, как прилежная ученица. – Какое чудо, – без выражения добавила она.

Снаружи в окно била стена ливня, а по небу плыли темные и зловещие грозовые облака.

– Дождь идет уже почти неделю без перерыва, – фыркнул полицейский. – Что-то мне не кажется, что он собирается заканчиваться.

Женщина пропустила его реплику мимо ушей.

– Мисс Блэкберн, можно поточнее? Что конкретно значит «скоро»?

– Это значит, что он уже кончился.

Взгляд в окно лишь подтвердил то, что мгновение назад казалось невозможным. Небо расчистилось, и на темнеющем небосводе горело огнем закатное солнце.

– Какого?.. – выплюнул полицейский.

– Ты можешь предсказывать что-то еще? Засуху? Землетрясение? – впервые подал голос стоящий в углу мужчина. Он с интересом смотрел на Нор, и его иссиня-белоснежная улыбка Чеширского кота предназначалась ей. «Черт».

Нор покачала головой.

– Только дождь, – принялась она врать на ходу. – И то я почти всегда ошибаюсь.

– Но на этот раз ты не ошиблась. – Во взгляде, которым он смотрел на нее, был какой-то странный голод.

Нор сглотнула.

– Мне повезло.

Она уже видела такое выражение лица: голодное, жадное, как будто его владельца замучила неутолимая жажда.

– Это не удача, – пробурчал сержант Спокойный. – Это против природы, вот что я скажу.

Мужчина из угла подошел поближе.

– А какой у тебя радиус? Ты можешь, например, предсказать цунами на Филиппинах?

Нор помедлила.

– Только если сама буду на Филиппинах, – наконец ответила она.

– Короче говоря, – вмешалась женщина, – ты умеешь предсказывать погоду. Ты умеешь как-нибудь ей управлять?

– О, нет-нет, – замотала головой Нор. – Могу только сказать, когда начнется или закончится дождь, а тут этим никого особо не удивишь. – Сержант, кажется, ей не верил. – Мама всегда считала меня полным ничтожеством, – серьезно добавила она.

– Что ж, для нас это хорошая новость, – без тени улыбки сказала женщина. – И для тебя тоже. – Они с сержантом Спокойным переглянулись.

– И, я уже сказала, – самым робким тоном, на который была способна, вставила Нор, – обычно я ошибаюсь.

Мужчина в углу долгую минуту смотрел на нее, а потом отвернулся обратно к окну. Там снова шел дождь.

Джадд ждала внучку снаружи, под навесом у входа в участок. Дождь с радостным плюханьем бил в ткань навеса. В луже у ее ног лежал чей-то потерянный зонт.

Лицо бабушки оставалось таким же суровым, как обычно, но, когда она достала свою трубку розового дерева, Нор заметила, что рука Джадд слегка подрагивает.

– Что случилось? – прошептала Нор.

– Они слышали, что я целительница, – ответила бабушка. – Похоже, им донесли сразу несколько наших соседей.

У Нор аж челюсть отвисла. Джадд всем им помогала – а они просто взяли и предали ее? По первому зову?

– И что ты сделала?

– Да что я могла сделать? – наконец ответила Джадд. – Вылечила этой женщине головную боль.

Дождь бил Великанше в лицо, вода скапливалась в темно-лиловых мешках под глазами и морщинках в уголках ее рта. Она выглядела… старой. Почему это пугало Нор сильнее всего, что случилось за день? Даже сильнее, чем то, что та женщина могла вбить себе в планшет. Даже сильнее, чем мужчина с улыбкой Чеширского кота.

– И?.. – Нор задержала дыхание, молясь, чтобы боль не вышла в каком-нибудь устрашающем обличье.

Джадд потерла виски.

– Лепестки роз.

Нор облегченно выдохнула.

– Могло быть хуже.

Джадд долго молчала.

– Мне неприятно это говорить, – наконец начала она, – но нам с тобой пора начинать готовиться к тому дню, когда действительно станет хуже.