Упрямый доходяга

Глава 14. Пока ты спишь

— Уииии!!

— Мееее!!

— Йухх-ууу!!! Элли, догоняй! Догоняй!!

— Так нечестно!! Подожди!!

— МЕЕЕ!!

— Она не хочет ждать! Ты догоняй!!

— Я стараюсь!!

Приложив руку к лицу, я смотрел за тем, как до усрачки напуганная коза с Эльмой на спине пытается убежать от левитирующей над травой Эллы. Ни призрачная, ни настоящая девочка не понимали, что животное не радуется жизни, а пытается её сохранить, убежав от призрака, чего у бедной козы по причине высокого забора не получалось. Положение усугублялось ржущей до икоты Нимеей, давшей добро на это приключение. Из мер безопасности были применены тряпки, плотно окутывающие рога животного.

— Что-то мне идея попросить тебя помочь с ребенком перестает нравиться, — кисло сказал я волосатой худышке, сверкающей белоснежной улыбкой.

— Потому что ты зануда! — от меня легкомысленно отмахнулись, но тут же добавили, — И извращенец!

— В каком месте я извращенец?!

— Ты лапал меня всю дорогу! — помявшись, выпалила покрасневшая как помидор мулатка, удостоверившаяся, что увлеченные девочки её не слышат, — А под конец вообще раздел! На глазах у всех!

— Когда скачешь позади кого-то, то тебе нужно за что-то держаться, — рассудительно начал я, кося одним глазом на голосящих девчонок, — Поправь меня, если ошибаюсь, но держаться чисто физически можно за грудь, за талию, либо за задницу, хотя последнее мне кажется чересчур непрактичным. Насчет раздевания я вообще не при делах, у тебя просто штаны порвались.

— Зануда! — в очередной раз заклеймили меня, надуваясь, как мышь на крупу и отворачиваясь в сторону.

Я лишь усмехнулся, закуривая. Нет уж, эти игры мы проходили в первой молодости. Заводчица коз девочка премиленькая, с точеной миниатюрной фигуркой и веселым, хотя и слегка шебутным характером, но в качестве своей возможной подруги я её рассматривать не собираюсь, как и отвечать на эти неумелые попытки флирта. Нимея Хиггс — типичная «славная девочка», любимица всех окрестных фермеров. Она в том возрасте и состоянии души, когда стоит лишь обнять, а она уже построит в своей голове целую счастливую жизнь, где её любящий супруг, выплативший Долг, возвращается домой после охоты на ихорников, везя торт и букет цветов, а она, возясь с тремя спиногрызами, счастливо улыбается при виде его фигуры на горизонте.

…в подавляющем большинстве случаев таких «славных девочек» портит какой-нибудь козёл, который потом исчезает вдали, оставляя её с растущим животом. И козами.

Мне, конечно, нужна женщина, но не с риском войны со всей Средней зоной. Ровные и спокойные отношения, построенные на взаимопонимании, комфорте и похоти, как и полагается для людей моего возраста. А девочка… ну, найдет себе кого-нибудь. Здесь. В Незервилле. Наверное. Ну или как минимум, я точно не буду виноват в её разбитом сердце, ну а большего-то, в общем, и не нужно.

Малодушно успокаивая себя, я ловко сдёрнул с мимопробегающей козы дочь, ухватив девочку за шкирку. Эльма, в очередной раз взвизгнув, тут же кинулась обниматься. Улыбающаяся во весь рот Элли висела в воздухе рядом, слегка завистливо дергая дочку за уши. Та, хихикая, советовала призраку дождаться, пока коза чуть-чуть успокоится — тогда вполне можно будет к ней подкрасться, чтобы ухватить за рога или хвост. Услышавшая план Нимея весело хмыкнула, сказав, что времени для развлечения с козой у девчонок только до ужина, а вот потом всё, Герда будет занята.

— Коза? Занята? — почесала ухо недоуменно хмурящаяся Эльма, — Чем может быть занята коза?!

— Она будет ужином! — в улыбке Нимеи блеснуло что-то дьявольское, от чего девчонки хором икнули.

Разграбить дом Мадре мне не дали. Ахиол и Бальтазар, эти два иудея сверхъестественной национальности, постановили так — ключи у тебя есть, домом пользоваться можешь, железки на дело носи спокойно, но чтоб ни одной скрепочки к себе не тащил, пока не будет железно точно известно, что Эскобар помер. На этом месте я не удержался от того, чтобы не съязвить шестирукому богу в лицо — мол, как же он не может определить, где находится один из тех, кто прошел ему посвящение?!

А мне взяли… и ответили. Мол, Эскобар «пропал с радара» бога, что тревожит этого самого бога не меньше (а теперь уже и больше), чем дефицит Должников в Незервилле. Ахиол мог найти кого угодно на всей территории, принадлежащей городу, достаточно было лишь сосредоточиться… что и вызвало у шестирукого в свое время большой конфуз. Он не знал, что подобное возможно вообще, а из теорий мог предположить лишь «перепосвящение» кида другому богу, что в Хайкорте было делом невозможным.

Потом я спросил, а как вообще коррелируются взаимоотношения Ахиола с Богом-из-Машины, порождением которого Мадре и являлся, на что мне ответили грубо и коротко — «никак». Киды вольны делать, думать, говорить всё, что захотят или смогут, пока они выполняют нормативы и задания Деуса. До остального, в том числе и до их души и веры, последнему дела нет.

«Надеюсь, мастер Криггс, больше не услышать от вас имени этого божества в моем присутствии. А в идеале — и на территории Хайкорта».

Черт.

В общем, следующим моим шагом было погружение в Купель и чудное открытие новых граней этого места. Проблема же была в разнице времени суток между настоящим и призрачным миром. Желтоглазые обитатели Незервилля «жили» в своем волшебном королевстве по ночам, из-за чего и мне придётся «нырять» туда ночью, отсыпаясь днём возле телефона Мадре, куда переведут мои вызовы. Кому-то нужно было последить за Эльмой и мой выбор пал на единственное существо, имеющее в моих глазах крохи адекватности.

Сейчас, глядя на чрезвычайно старательно выпяченную по направлению ко мне задницу Нимеи, успокаивающей будущий девчачий ужин, я слегка засомневался в собственных выводах.

Ай ладно, свалю-ка от греха подальше. Эльма как-нибудь выкрутится, она не маленькая. Даже замуж уже чуть не выскочила…

Почему все не могут быть похожи на Каруса? Вот вывел я шкрасса из его берлоги, и тот спокойно чешет, куда мне нужно. Раз в пару недель накормил кота до отвала, налил ему два-три ведра молока, и все! Остальное время этот шерстяной бегемот безмятежно спит в своем закутке, выходя из него лишь раз в трое-четверо суток, чтобы облегчиться. Его не трогают? Замечательно! В состоянии покоя этот красавец начинает отращивать тут же линяющую шерсть, постоянно отираясь боками о стенки своего жилища, превращая его в самую настоящую шерстяную нору. Великолепная зверюга, полезная до невозможности. А если взять ту же Пенелопу… вот зачем такую заводить в доме? Ругается, бухает, эксплуатирует животных, язвительная и взрывная…

Следующей моей остановкой был полицейский участок. Пораскинув мозгами, я стянул со своего стола в архиве свою же замечательную табличку. Шериф еще не понял, какой силы инструмент против себя же мне выдал! Стоит мне её показать любому, кто меня вызовет, как на скелета обрушится вал критики! Как же, к ним прислали специалиста по «всякой херне»! Но этим нужно будет очень аккуратно, а главное — коварно (!) воспользоваться.

Шериф в кои-то веки оказался занят, поэтому я провел увлекательные полчаса, собачась с нашей телефонисткой, совершенно незаслуженно носящей пафосное имя Целестия Теттершайн. Мелкая и юркая желтоглазая меня невзлюбила едва ли не с первого взгляда, норовя сказать гадость при каждом удобном случае. Её не устраивало буквально всё — мое происхождение, рост, худоба… но особо — семья. По неизвестным мне причинам, наличие у меня Эльмы заставляло эту худую особу буквально вибрировать от негодования, подозревая меня во всех смертных и не очень грехах, среди которых тяга к малолеткам была лишь мягким укором. В глазах этой нежити моя сероволосая дочь была кем угодно, но не родственницей, так как «киды по определению не могут испытывать человеческие чувства!». В устах немертвой это звучало особенно обидно.

— Милая Теттершайн, вы сегодня в особом ударе, — прокомментировал я, закуривая мятую сигарету, — В Купели случилось что-то хорошее? У вас был секс?

— Заткнитесь, Криггс! — тут же взвизгнула желтоглазая, подскакивая, как будто ей воткнули иголку в зад, — Похабник! Бесстыдник!

— Вы так смело подозреваете меня в жутких вещах, что я обязательно должен совершить с девочкой, но совершенно не держите ответный удар, мисс Теттершайн, — ухмыльнулся я, — Что ж так плохо-то?

— Запомните раз и навсегда, — прошипела перегнувшаяся через стойку нежить, наконец-то полыхнувшая настоящей злостью, — Мы. Не. Говорим. О. Купели. Здесь. Там, мастер Криггс, наш настоящий дом! Наш храм! Наше особенное место! Будь воля каждого жителя Хайкорта, подобного мне, ни вы, ни Мадре, ни кто-либо еще никогда бы туда не ступили!

— …и это не ответ на главный вопрос, мисс Теттершайн, — вновь поддел я диспетчершу её пронзительно незамужним и глубоко влюбленным в шерифа статусом, — За что вы меня-то так не любите?

— Потому что я очень хорошо знаю, что вы такое, мастер Криггс! — отрезала зловредная худышка, разворачиваясь ко мне спиной, — Видят боги, я бы очень дорого заплатила, чтобы забыть!

— Очень интересно… — протянул я, но продолжить дискуссию не удалось. Баунд освободился.

Спеша за широко шагающим скелетом по направлению к дому Эскобара, я вовсю черкал в своем блокноте новые вопросы. Откуда местная нежить могла бы знать кидов с их неприятной стороны? Почему Целестия так резко и заметно напряглась, когда я упомянул Купель? Худенькая злыдня моментально ведь сменила тон с бурчащего на воистину озлобленный… да еще и назвала Купель храмом. Какой, простите, в жопу, храм? Ахиол тут единственный бог, причем весьма умеренный, да и далекий от своих божественных обязанностей. Он, насколько я понимал, в связи с своим воплощением, утратил львиную долю божественных сил, но получил широкую автономию. Ему не молятся в привычном смысле этого слова. Мэрия вовсе не святыня. Загадки…

— Ну что же, шериф, покажите мне дорогу в мир иной! Будьте моим проводником! — торжественно произнес я после того, как мы оказались в подвале дома Мадре возле саркофага.

— А? Что? — нежить резко крутанулась на месте, нависнув надо мной всеми своими двумя метрами, — Я там никогда не был.

Что?!

— Ну вот так вот, — развел руками скелет, щуря свои синие шары в глазах, — Я здесь, чтобы нанести на комнату охранные руны и воззвания к Ахиолу. Мы же не можем позволить тебе пропасть как Эскобару?

— Аа… как я… попаду?

— Всё просто. Ложишься, надеваешь шапочку, пристегиваешь ремешок, а затем нажимаешь вот эту кнопочку. Только намочи вот эту губку, её нужно подложить под шапочку.

— Ой…

Интерлюдия

Симпатическая мана-связь была одной из немногих магических технологий, отработанной большинством прогрессивных государств. Хотя, «отработанной» — термин не совсем верный. Создаваемые гномами из ряда ценных металлов артефакты, будучи разделенными на части, были грубой и затратной возможностью провести переговоры на расстоянии. Оно, это самое расстояние, не имело для частей симпатического артефакта значения, но работать долго такие устройства не могли. Годами накапливаемый в друзах кристаллов заряд мог позволить лишь полчаса разговора. Что еще хуже, устройства были одноразовыми, нуждаясь после каждого использования в еще одной многолетней перезарядке в вулканических пещерах, расположенных около одного горного хребта.