Холодный рай

Гл. 13

Утро просыпается, умывается росой, которая сверкает на бархатистых стеблях, словно нанизанный на них жемчуг и воздух светлеет. Солнце пытается приподняться над скалами, отчаянно цепляясь размытыми красными лучами за перистые облака, но пока без шансов на успех показать своё заспанное лицо миру.

Виктор, вздрагивая от заползающего под куртку холода, очнулся от сладкой дрёмы, осторожно стягивает куртку, бережно накрывает безмятежно спящую женщину, тихо поднимается и в недоумении округляет глаза, на его пути стоят клетки с курами, лодка, кастрюли, ножи, в дерево воткнут топор, на земле лежат спиннинги.

— Откуда? — спрашивает он невозмутимого Викентия Петровича.

— Ночью к берегу АПЛ класса «Борей» подходила. Интересовались, есть ли женщины, я дурака включил, сказал, что кроме меня и Антона никого нет. Вот, пожалели, подарки скинули. На наше счастье сильно торопились, на Тибет идут, иначе проблем у нас было бы немало.

— Подводная лодка, с людьми? — едва не выкрикнул Виктор.

— С военными, — исправляет его Викентий Петрович. — Ты даже представить не можешь, какой опасности мы избежали. В душе я молился, определённо, бог помог, — суеверно произносит он и привычно крестится, становясь обычным священником.

Событие с АПЛ взбудоражило весь лагерь, кто-то воспылал надеждой, что сохранились города и вскоре придут «добрые дяди» и всех выдернут в светлый цивилизованный мир, но других этот незапланированный визит напугал, их вмешательство может полностью разрушить, то хрупкое равновесие, которое словно балансирует на кончике смертельно заточенной иглы — здесь три варианта, или ты свалишься, или тебя проткнёт той же иглой, или ты сможешь взлететь с неё, отрастив крылья. Надо отращивать крылья, сидеть на игле не стоит. Виктор улыбается своим мыслям, странно, он во сне летал, словно какой-то мальчишка, желающий стать взрослым.

День начался по намеченному плану, женщины занялись благоустройством лагеря, мужчины, вооружившись дубинами, направились к скрытым под нависающими скалами бухточкам, где нашли прибежище морские животные. Сложно сказать кто, что испытывает в предвкушении жестокой бойни, вероятно, это стоит опустить.

Охота началась по всем правилам, часть стада отгоняют от моря, и понеслось: взмахи дубин, рычание людей и животных, бьющая в разные стороны кровь, вопли, дикие крики, конвульсии умирающих животных и запах — ни с чем несравнимый запах смерти.

Наконец утихает, берег завален трупами морских котиков, на камнях лужи липкой крови и она парит как талая вода весной. Викентий Петрович опирается на длинную палку, на лице удовлетворение, а в стороне от всех, Толик из группы спелеологов, рыдает в кустах, пытаясь об листья оттереть кровь несчастных животных, которых он со всеми убивал.

— Какое потрясение для мальчика, — вздыхает Виктор, ему тоже на душе тяжело, но он мыслит философски и видит в мёртвых животных спасение от голода и поэтому на губах змеится слабая улыбка.

— Привыкнет, — Викентий Петрович гладит взъерошенную бороду. — А он молодец, сделал дело, а там можно, и расслабиться и никаких к нему претензий. Это не Гурий, сославшись на любовь к животным, позорно сбежал. Но больше чем уверен, кушать мясо будет и нахваливать при этом громче всех.

— Смотрите, касатки! — Мирослав вытягивает руку, в глазах загорается суеверный страх.

Виктор быстро поворачивается и ему кажется, что сталкивается взглядом с той самкой, что его спасла:

— Несколько зверей сбросьте в море, — принимает он неожиданное решение и никто не стал ему перечить, стягивают вводу четырёх морских котиков.

Касатки с удовольствием принимают угощение, а детёныш даже подкидывает одну тушу в воздух, вероятно тренируется.

— У них хорошая память, — обращается Виктор к товарищам, — теперь они нас не обидят, когда мы выйдем на лодках в море.

— Невероятные животные. Они словно обладают разумом, — произносит Павел Сергеевич, с восхищением глядя на огромных хищников.

— У них есть разум и не слабее нашего будет, — с трепетом произносит Виктор. — Это морская цивилизация и у них свои правила. Хочешь с ними дружить, выполняй их законы.

— Это спорный вопрос, — неожиданно рядом возникает умное лицо Гурия.

— А пошёл ты! — взрывается Виктор.

— Не понял, куда именно? — теряется бортмеханик.

— Именно… в жо…у, — с присущим ему смирением произносит батюшка, также спокойно опираясь на окровавленную палку.

Даже исходя из того что отдали касаткам, мяса осталось столько, что ни один месяц можно спокойно прожить, не думая о еде. Чтобы переработать это за один день, нет и речи, Виктор и рад этом, но нетерпение отравляет душу, он знает, что время неумолимо движется и в лагере Идара используют каждое мгновение для увеличения своих сил. Не исключено, что долина, в которой скрывается Виктор со своими людьми, уже известна врагу. К ледяной пещере приходится подходить с невероятными предосторожностями, она находится в окружении остроконечных глыб и мощных деревьев, засаду устроить легко, но мясо надо где-то хранить и приходится рисковать.

Пост Викентий Петрович расположил на соседней сопке, обзор хороший, место удачное, но неожиданно появился неприятный нюанс, в редком лесочке поселилась стая одичавших собак и с нехорошей озабоченностью начала проявлять интерес к людям.

Виктор хотел было выдавать постам автомат, но Викентий Петрович качает головой, он мудро заявляет, это оружие единственный шанс против вторжения Идара. Не дай бог пост снимут его разведчики и хрупкое равновесие рухнет. Приходится посту вооружаться луками и камнями и каждый день таиться в укрытии в великом напряге. Псы чувствуют себя хозяевами на плато и совсем распоясались. А один раз Виктор наблюдал за собачьей свадьбой и с удивлением наблюдал, как огромный оседлал весьма похожую на волчицу самку.

— Ты правильно удивляешься, это действительно течная волчица, — с интересом наблюдает за необычной парой Викентий Петрович.

— Откуда здесь волки? — округляет глаза Виктор, но сразу вспоминает разговоры о табличке с надписью: «Зоопарк». — Значит, в клетках же были звери. Интересно какие?

— Да какие угодно, от тигра, до медведя. одна забота, — в сердцах сплёвывает батюшка. — А ведь их кто-то выпустил… сердобольная душа, — он хотел выругаться, но смолчал, вспомнив свой статус священника.

Каким-то образом дикие собаки нашли путь в долину, где строится посёлок. Оказывается, в скалах есть неизвестная пещера, ведущая через скалы. Одичавши псы, едва не загрызли Свету, но Нина была на высоте, с криками бросилась на свору, швыряя камни и куски земли, и к ней присоединились другие женщины. В этот раз они смогли отогнать собак, но не факт, что так получится в следующий раз, собаки, огрызаясь, скрылись в зарослях, а в их холодных глазах совсем нет страха.

Подножья скал полностью прочесали, но даже Викентий Петрович не смог найти секретный лаз. Его это весьма беспокоит, раз собаки знают про ход, то и враги могут его найти.

Усиленными темпами начались тренировки всех без исключения мужчин. Векентий Петрович тесно сотрудничает с тренером тайских бойцов, который к счастью прекрасно владеет холодным оружием.

Режим построения дня сумасшедший. Как только забрезжит рассвет — подъём, затем, лёгкий завтрак. После него часть женщины уходят в поле, другая начинает заниматься хозяйством. Мужчины до обеда тренируются на износ, затем небольшой отдых и до самой темноты начинается строительство и лишь перед сном есть небольшое время для отдыха.

Неделя пролетела как сброшенная ураганом крыша, затем снесло вторую. Виктор, верный своим словам, готов идти походом против Идара, но прежде думает произвести разведку. Решено идти на лодке, так можно за день подобраться к его лагерю. Касаток не видно, но вроде как с ними подружились, так что можно рассчитывать на их благосклонность. Но вот с большими белыми акулами не подружишься, как только касатки уходят, неизменно появляются они. Этих тварей словно перемкнуло, могут напасть на любой движущейся по морю объект. Люди часто наблюдали, как акулы набрасывались даже на дрейфующие брёвна и, кроша зубы, рвали крепкое дерево в щепки. Виктору непонятна их агрессивность, может, переклинило гены. Сейчас многих переклинило, даже люди людей стали есть.

На резиновую лодку грузят длинные копья. Виктор берёт с собой Антона, вешает на шею бинокль Мирослава, резко отталкивается веслом от берега, лодка проворно прыгает на волну и легко скользит по морю. А на берегу застыла Нина, в глазах отражается свет утренней Луны и сейчас она похожа на сказочную нимфу, такая прекрасная и зыбкая в утренних сумерках. губы слегка дрогнули:

— Берегите себя! — она взмахивает рукой. Голос слегка дрожит, но в явственно прослеживаются нотки гордости за своего мужчину.

Викентий Петрович привычно перекрестил воздух, поправляет автомат, с усмешкой глянул на насупившуюся Аню, у которой в глазах тоже надежда, но какая-та мрачная. Игнат пытается обнять, но она передёргивает плечами, эротично колыхнув полными грудями, что-то со злостью говорит и уходит, а он покорно следует за ней, в растерянности почёсывая густую бороду. Павел Сергеевич уже привычно обнимает за талию Виолетту Степановну, очень похоже, что их отношения приближаются к весьма понятному финалу. Толик Белов и Света, держатся за руки, словно школьники на выпускном вечере. Парень выпячивает перед ней грудь, а она застенчиво улыбается и краснеет под его взглядом, но иной раз, да и стрельнёт взглядом из приспущенных ресниц на тренера бойцов Николая Андреевича. Одним словом, жизнь налаживается со всеми своими житейскими проблемами.

Море с ночного сна не успело разболтаться, лениво шлёпает лёгкой волной по скалистому берегу, тёплый ветерок обдувает лица, а воздух пронзительно чистый и вкусный, что хочется дышать и дышать. Вытряхнув со своего могучего тела людей, словно кусающихся блох, Земля стремительно выздоравливает. Некому сейчас гадить в атмосферу, извергая клубы вонючего дыма из многочисленных труб. Нефтяные пятна скукожились и, без постоянной подпитки, скручиваются, рассыпаются и уходят в глубину, а там на них как звери накидываются голодные бактерии. Лёгкие Земли — растения, получив приток свежего кислорода, расправляются, всюду стремительно поднимается изумрудная трава, и вытягиваются ветви — будущие исполинские деревья.

Антон берётся за вёсла и с удовольствием гребёт, стараясь не уходить далеко от берега:

— Такое чувство, что мы на рыбалку собрались, вот так с батей выходили на ловлю кефали, — с ностальгией вспоминает он.

— Сейчас кефаль не поймаешь, — замечает Виктор, — больше тунец ловится, рыба вкусная, но согласен, иногда так хочется черноморской ставридки, окуней, да и от ершёй не отказался.

— Мне ставридка нравится зажаренная до хрустящей корочки, можно даже с косточками есть. Сейчас бы полную тарелку и холодным пивком запивать, — закатывает глаза Антон.

— Ты в море сильно отворачиваешь, — беспокоится Виктор, — акулы могут появится… от пивка я тоже не отказался, — продолжает развивать тему он и поднимает к глазам бинокль: