Холодный рай

Гл. 22

Сеня переминается с ноги на ногу, боится поднять глаза, бывший мент не совсем для себя понял, зачем он предал Идара Сергеевича. Какой-то театр абсурда, приходит большой неухоженный мужик и провозглашает себя царём, впору посмеяться, но за тем мужиком стоит старец Харитон, который одним лишь взглядом может вытряхнуть всю душу и низвергнуть разум в глубокое сумасшествие. Даже грот, где он обосновался, вызывает ужас, словно охраняют его мёртвые.

Игнат развалился на плетённом из лозы кресле, раньше на восседал Идар Сергеевич. Справа, на ящике, покрытым шкурой собаки, сидит Аня. взгляд горит торжеством, выпуклые прелести словно хотят разорвать лёгкую блузку, стоит лишь ей сделать более глубокий вздох, но присутствующие старательно отводят глаза, не по ним главная самка царя Игната Первого. Слева, елозит задом на неудобном камне, Гурий. Весь его вид выражает печаль и великую скорбь. Залысины блестят от пота, и он часто промокает его несвежей тряпочкой. А сзади, в окружении крепких мужчин, четверо из которых вооружены автоматами, закрыв лицо капюшоном, опирается на посох сам старец Харитон. Бурый и Репа маячат у грота, с энтузиазмом изготавливают колья из стволов молодых деревьев.

— Как же так, — с хрипотцой в голосе допытывается до Сени Игнат, — первым делом людей к воротам надо было послать, теперь разыскивай его по всему Караби.

— Виноват… э-э-э… — Сеня не знает, как обращаться к Игнату.

— Называй меня просто, — Игнат покровительственно улыбается, но вы глубине глаз затаилось ожидание, вперемешку с иронией и каким-то холодом, — государем или — Вашим Величеством.

В толпе раздаются смешки, но старец небрежно поправляет капюшон и смех замолкает.

Сеня несколько секунд собирается духом и с трудом выдавливает:

— Он от нас никуда не денется…. Ваше Величество.

— Надеюсь, — с угрозой произносит Игнат, затем внимательно оглядывает толпу: — Почему здесь не все?

— Почему не все? — удивляется Сеня. — Здесь собралось все свободные граждане города… до единого человека.

— А те кто? — Игнат указывает на людей, привязанных к огромному бревну.

— Так то ж, не люди… в смысле, неграждане — это рабы… Ваше Величество.

Игнат хмурится, о чём-то думает, усмехается, поднимает взгляд на Сеню:

— Всех освободить, я рабство отменяю.

Его слова встречают тягостным молчанием, и никто не сдвигается с места. Аня с недоумением быстро глянула на Игната, даже плечами повела, Гурий, напротив, светлеет лицом.

— Я что-то не так сказал? — тихо произносит Игнат.

— А кто камни будет крошить, котлованы копать, да те же помои выносить? — вкрадчиво вопросом на вопрос спрашивает крупный мужчина с одутловатым лицом.

— Хамишь. Где: Ваше Величество? — наклоняет голову Игнат.

— Да брось ты… Ваше Величество! — с насмешкой заявляет мужчина. — К чему нам этот цирк?

— Ты считаешь это цирком? — Игнат запускает пятерню себе в бороду, глаза краснеют от гнева.

— Нет, ну действительно, вам самому не смешно, — несколько обескуражено говорит мужчина и ищет глазами поддержки, но все почему-то отводят глаза.

— Подойди, — приказывает Игнат.

Мужчина оглянулся, криво усмехаясь, выходит вперёд, с некоторым вызовом смотрит на Игната.

— А помои ты будешь выносить… у Аньки, — хохотнул Игнат, целуя женщину в пухлые губы, она сразу отвечает, затем облизывает язычком губы: — В принципе, такой расклад меня устраивает, — Аня смотрит с обидной насмешкой на мужчину по возрасту годному ей в отцы.

— Рабство я отменяю, но слуги остаются, — внушительным тоном произносит Игнат. — Тебе выпадает великая честь, будешь служить при дворе.

— Да мне лучше издохнуть, чем убирать за твоей шлю… — мужчина резко осекается, но слово вылетело.

— Подержи его, — тусклым голосом произносит Игнат, — повернув голову к старцу Харитону. Старец некоторое время стоит без движения, затем ухмыляется:

— Как скажешь, Ваше Величество и скидывает капюшон, воспаленный взгляд впивается в мужчину и тот меняется в лице. Мужчина хочет бежать, но ноги словно вросли корнями в камень, ужас сковывает душу, но разум остаётся и от этого становится и вовсе невыносимо. Мужчина кричит тонко по-бабьи и это так не вяжется с его внешностью.

— Отпусти его, — бледнеет Аня.

— Нет, дорогая, это вызов и я его принял, — Игнат отворачивается и жестом подзывает Бурого и Репу.

Зеки не спеша подходят, озираются по сторонам, словно собираются совершить кражу.

— За вашу преданность я думаю сделать вам небольшой подарок. Этот… уже не человек, — Игнат покосился на старца, тот благосклонно кивает, — он ваш… печень и сердце можете взять себе, но прежде на кол посадите, но так, чтоб сразу не умер.

— Ты чего? — Аня дёргается, словно от удара током. — Ты шутишь?

— Сейчас не надо вмешиваться, — Игнат смотрит на и впервые от его взгляда Ане становится так страшно, что хочется убежать, спрятаться и забыться. Но она находит в себе силы и лепечет: — Игнатушка, не делай этого, пусть он лучше помои мои выносит.

— Я найду тебе другого, любимая… больше ни слова.

Аня видит в его взгляде нечто такое, что смиренно замолкает и опускает голову, а Гурий, тем временем, незаметно соскользнул со своего места и словно исчезает. Игнат недовольно поджимает губы, но приказывать его искать не стал.

Бурый приносит кол, несчастного сбивают с ног, в толпе взвизгнули, но старец метнул испепеляющий взгляд и воцаряется тишина.

— Ты жиром остриё смазал? — по-будничному спрашивает Репа.

— А то. Стягивай с него штаны.

Мужчина дико кричит, извиваясь всем телом, но с него сдёргивают одежду.

— Я буду держать, а ты камнем бей, — приказывает Бурый, — только вгоняй сантиметров на тридцать, не более.

Раздаётся первый удар, в толпе вскрикнули, и мгновенно раздаётся душераздирающий вой обречённого человека. Аня, не в силах сдержаться, тошнит прямо себе на ноги. Игнат смертельно бледнеет, но взгляда не отводит, его борода промокает от пота, руки трясутся. Но вот мужчина теряет сознание и замолкает. Игнат глубоко вздыхает, непослушным голосом произносит, заикаясь от напряжения:

— Кол… между… камней… закрепите… чтобы все видели.

Так называемый дворец бывшего правителя Идара Сергеевича, состоящий из двух просторных комнат и огороженной по периметру крепкой оградой и охраной вооружённой автоматами, по праву достаётся Игнату. Он заводит в дом Аню, на губах играет довольная улыбка:

— Это лучше нашего шалашика? Видишь, как оно славненько вышло, и сразу. Ты довольна? — он испытующе смотрит на бледное лицо.

— Ты меня пугаешь, Ваше Величество, — склонив голову, говорит она.

— Тю, не разочаровывай меня, ты же царица, — Игнат со скрипом чешет заросшую шею.

— Но от того что мне страшно… мне становится так сладко, — добавляет Аня, — скорее снимай штаны… я изнемогаю.

— Подожди, я хочу тебе сделать сюрприз, подожди меня в этой комнате, — загадочно улыбается Игнат.

— Ты куда, Игнатушка? — Аня уже оголила огромную грудь и в нетерпении покусывает губы.

Игнат нерешительно останавливается, бросая жадный взгляд нам круглые пятна цвета кофе с молоком и торчащие по центру напряжённые соски, но сурово сдвигает брови:

— Жди, — уходит в другую комнату и решительно закрывает за собой дверь.

Аня в раздражении натягивает на себя кофту, на губах появляется язвительная ухмылка и она шепчет:

— Козёл бородатый… ничего, найду момент и я наставлю тебе рога… большие, ветвистые, как у лося, — Аню так проняло, что она даже всплакнула.

Тем временем Игнат достаёт самую настоящую бритву, долго смотрит на и наконец-то решается, начинает с усердием бриться, поглядывая на себя в осколок зеркальца. Через некоторое время он уже рассматривает себя и не узнаёт. Лицо бледное, но достаточно мужественное, квадратный подбородок с ямочкой в центре, ярко выраженные скулы, а зеленоватые глаза на фоне не загоревшей кожи и вовсе позеленели.

— Теперь пора, — улыбается он, отворяет дверь. Аня едва удерживается на ногах, разум мутнеет, а сердце срывается в бешеный галоп.

— Ты ли это? — едва не со страхом выговаривает она.

— А вот теперь иди ко мне, — Игнат резко разворачивает к себе спиной и решительно сдёргивает потёртые джинсы, оголяя белоснежные ягодицы.

— Ты настоящий царь, Ваше Величество! — стонет Аня, поминутно теряя сознание от дикого наслаждения.

— Любовь моя! — рычит Игнат, налегая на всем телом: — Ты родишь мне наследника!

— Я согласна, мой государь, — Аня уплывает в сказочные дали. Как не странно, но сейчас она искренне этого желает и внезапно по-настоящему в него влюбляется.

………………

Существо выползает из-под земли, жмурится от яркого света, кашляет до рвоты, затем садится на корточки и тонко скулит, размазывая жгучие слёзы. Внезапно оно видит кол, а на корчится человек. Некоторое время оно наблюдает, принюхивается, приподнимается, вытянув в трубочку губы, взгляд принимает осмысленное выражение и встаёт. Выбрасывая непонятным образом вперёд ноги, шлёпает к умирающему человеку. Остановившись, смотрит на густую кровь, лужицей скопившейся у основания кола, осторожно тычет длинным, как спица пальчиком, высовывает язычок, слизывает и чуть ли не мурлычет от восторга. Некоторое время словно собирается с духом и, внезапно срывается с места, давясь и откашливаясь, начинает судорожно заглатывать кровь. Но вот оно насыщается, отползает в сторону и изгибается в конвульсиях, катается по земле, иссекая свою плоть острыми камнями, вдруг затихает, сворачивается в калачик и начинает преображаться. Непонятные формы тела, принимают округлость, конечности вытягиваются, появляются аккуратные пальчики и вот, скрючившись, на земле лежит худощавая женщина. Она глубоко вздыхает, открывает глаза и те, наливаются синевой, готовые соперничать с самим небом, улыбается, губки открываются и в уголках рта обозначаются два острых клыка.

…………….

— Репа, гляди, тёлка… голая! — Бурый от неожиданности едва не роняет нож, которым он хотел вспороть грудь несчастного человека.

— Действительно… голая, — Репа гнусно улыбнулся и женщина в ответ тоже улыбается. — А она хочет! — Репа радуется как ребёнок.

— Ты откуда здесь… такая? — Бурый присаживается рядом и водит по плоскому животу острым лезвием ножа.

— Откуда… здесь такая? — женщина хихикнула.

— А ты смазливая, — Бурый с бесцеремонностью пощупал груди и женщина выгнулась в восторге.

— Однако… какая сексуальная, — пустил слюну Бурый. — Репа, я первый, — тоном, не терпящим возражения, произносит он. — Сейчас… только брюхо мужику разрежем. А ты можешь отвернуться, — внезапно жалеет он женщину, но она с огромным интересом продолжает смотреть и Бурого это буквально заводит, он кромсает бьющегося в агонии человека и выдирает сердце. — Однако… впервые с таким сталкиваюсь, — он с удивлением смотрит на женщину, которая не выказывает никакого ужаса. — Репа… я повёл… а ты печень достань и костерок запали… сегодня мы оторвёмся на славу.

Он поднимает женщину с земли, с бесцеремонностью лапает, она стыдливо посмеивается и дышит ему на ухо, при этом легонько покусывая за шею и быстро касаясь язычком кожи. Бурый взвывает от восторга и волочёт в ближайшие кусты.