Универсальный доктор. Билет на выживание

Глава 10. В воде следов не отыскать

Соленая вода держала меня, словно мягкая перина. Ноги покоились в ее толще, а расслабленная спина каталась на едва заметных волнах. Я открыла глаза. Они тут же защипали, когда на роговицу с ресниц стекла соленая вода с песчинками. Лицо почти успело высохнуть, и на коже чувствовалась натянутость. Значит, я пробыла без сознания довольно долго.

Мир было не узнать. Если после первой волны еще хоть что-то сохранилось, теперь от прибрежной линии не осталось ничего. Я бы не взялась сказать наверняка, где раньше было море, а где — все остальное. Среди плавучего мусора лишь изредка показывались верхушки чудом сохранившихся редких пальм. Вода простиралась на сотни метров во все стороны, лишь вдалеке по правую руку виднелась полоса из остатков уничтоженной цивилизации.

Чтобы сохранить силы, я не стала переворачиваться на живот, решив плыть на спине и отталкиваясь от воды лишь руками. Система снова молчала, и это не могло не радовать. Значит, я все еще в игре. Никакого движения на поверхности воды, никаких звуков. Если в живых кто-то и остался, их следует искать среди гор мусора. В воде следов не остается, под водой не спрячешься. Ищи не ищи, а раз никого не видно, значит, и живых нет.

Когда голова уткнулась во что-то твердое, я, наконец, решила перевернуться. Деревянные доски попадались все чаще. Еще несколько метров, и можно попытаться выбраться на сушу. Ноги уже касались дна, но уровень воды пока что понижаться не собирался.

Над головой пролетел вертолет. Спасательная операция все-таки началась. Возможно, люди, сидящие в металлической птице, и заметили меня, но виду не показали. Не снижая скорости, вертолет ушел к горизонту.

Я повернула голову, услышав тихий стон неподалеку. Бедолага, переживший первую волну, не смог повторить свой успех. Стонущий мужчина оказался нанизан на обломанный тонкий ствол дерева, словно бабочка на иглу. Он не шевелился. Тело мужчины доживало последние мгновения, а его дух был уже где-то далеко, покинув слабую, вращающую обезумевшими белесыми глазами оболочку. Других живых поблизости не было.

Солнце переползло через зенит и стремительно уходило к горизонту, а я все еще шла по грудь в воде, не встречая на своем пути никого и ничего, кроме бесконечного плавучего мусора.

С заходом солнца стало холодать, к тому же мне нестерпимо хотелось пить. Находиться в воде и не иметь возможности вволю заполнить ею свой желудок — та еще пытка. Но на этот раз инженеры все-таки сжалились надо мной.

Хоть уже практически стемнело, мне удалось заметить проплывающую мимо ополовиненную бутылку с газировкой. Трясущимися руками я отвинтила пробку и с жадностью припала к горлышку. Колючая жидкость ударила в нос, заставив поморщиться, но, пожалуй, вкуснее я ничего в жизни не пила. Газировка кончилась очень быстро. Сладкая вода плохо утолила жажду, но это было лучше, чем ничего. Теперь следовало позаботиться о ночлеге. Провести ночь в стремительно остывающей воде стало бы верхом глупости.

Сорванная с петель дверь с трудом смогла заменить полноценный плот, но альтернативы не находилось, волна перемолом все более-менее крупные плавучие обломки хлама. Вскарабкаться на дверь оказалось не так-то просто. Строптивый кусок дерева норовил перевернуться или вовсе упорхнуть из рук. Кое-как мне все же удалось поместить на дверь свое тело. Под приличным весом она просела, и на ее поверхность сразу же натекла широка мутная лужа. О надежде полностью просохнуть пришлось забыть.

Выдрав застрявшую в мягкой земле деревянную жердь, я смогла направить импровизированный плот, отталкиваясь от дна, в нужном направлении. Вскоре густые заросли мятого тростника приняли мое жалкое судно с тихим шорохом. На ночь было необходимо закрепиться, чтобы с отливом меня не вынесло в открытое море. До возвращения на небосвод солнца предпринимать что-либо мне категорически не хотелось.

Ночью стало совсем холодно. Я отчаянно боролась со сном, но глаза слипались. Кое-как устроившись на шатком плотике, я задремала.

К утру почти вся вода ушла. Я проснулась на груде обломков, в которую превратилась курортная деревня. Не переставая удивляться, как накануне мне удавалось передвигаться в воде, скрывающей в себе столько мусора, я попыталась встать на ноги. Вязкий сырой песок утягивал ступни в свои зыбучие недра, не позволяя спокойно шагать. Ноги вырывались из плена с чавканьем, оставляя после себя глубокие следы.

— И как во всем этом отыскать двух детей? — обреченно спросила я небеса, осматриваясь по сторонам.

Повсюду, насколько хватало глаз, царил один и тот же пейзаж — перемолотые до состояния отдельных досок деревянные дома, поваленные деревья и тягучая жирная грязь. После очередного неудачного шага я напоролась на что-то острое. К счастью, разбитая бутылка лишь слегка поранила ступню. Со своей обувью я распрощалась после встречи с первой волной, теперь же с этим нужно было что-то делать.

Погибшие люди встречались часто, но все они, как и я, оказались босыми. Лишь спустя четверть часа осторожных блужданий мне посчастливилось найти кроссовки. Верхняя часть их обладателя была погребена под каменным завалом, оставив на поверхности лишь ноги. Надев обувь мертвеца, я почувствовала себя мерзко.

— Помогите! Пожалуйста, кто-нибудь!

Кричала женщина. Ее голос был совсем рядом, но мне никак не удавалось обнаружить сам источник. Спотыкаясь, и хватаясь за торчащие из раскисшей земли обломки досок, я двинулась в направлении, показавшимся мне верным.

— Помогите! — голос раздался совсем близко и откуда-то снизу.

Еще несколько шагов, и я увидела глубокую яму, до середины заполненную грязной водой. В самом ее центре, кверху задней частью, из воды торчала старая разбитая карета скорой помощи. Цепляясь за ее распахнутую дверцу, и второй рукой придерживая неподвижного ребенка, в мутной жиже барахталась молодая тайка. Я подошла почти к самому краю ямы, и тут земля под ногами поползла.

— Вами получена незначительная травма. Начислено два штрафных балла, — прозвучал голос системы, когда я, отплевываясь от грязной воды, вынырнула на поверхность.

Испуганная тайка тихонько заскулила, поняв, что потенциальная помощь теперь сама нуждается в спасении.

— Вы приняли дополнительное задание.

— Кто принял? Я? Система, у тебя глюк! Я его не принимала! — с негодованием взвизгнула я.

Система молчала, не желая давать пояснения или отменять навязанное задание. Мысленно ругаясь на чем свет стоит, я подплыла к тайке и довольно грубо осведомилась:

— Что с ребенком?

— Не… не знаю, она не дышит. Мы ехали в больницу. У дочки был сильный жар. Потом… потом я не помню, что произошло. Я потеряла сознание, а когда очнулась, всюду была вода. Моя дочь была в воде. Она…

Не дослушав женщину, я оттеснила ее в сторону так, что тайка едва не потеряла опору. Девочка все еще была жива. Она лишилась сознания, и каждый ее редкий вдох сопровождался громким хрипом с посвистыванием. Кожа на маленьком личике уже начала синеть, и пульс прощупывался с трудом.

— Похоже, она вдохнула воду.

Произнеся это, я, то и дело соскальзывая, стала карабкаться на торчащую из воды заднюю часть машины. Карета скорой помощи шаталась, но я надеялась, что в ближайшее время она не уйдет полностью под воду.

— Давайте ее сюда, — я протянула руки к девочке сразу, как только смогла закрепиться на ненадежной суше.

Уложив девочку на живот, я заставила верхнюю часть ее тела свеситься с края машины. Она повисла головой вниз, и в тот же момент что-то булькнуло. Тонкая струйка воды, просачиваясь сквозь безжизненные синие губы, потекла по ее лицу. Совсем немного воды, но достаточно для того, чтобы кроха никогда больше не открыла глаза. Я слегка пошевелила тело девочки, меняя угол наклона.

Когда все закончилось, я положила девочку на бок, радуясь, что обошлось без сердечно-легочной реанимации. Пульс все еще прослушивался слабо, но ее дыхание, избавившись от хрипов, начало выравниваться. Девочка была выдрана из лап смертельной опасности, но система продолжала молчать, не желая засчитывать задание. Я сидела и напряженно размышляла, что умудрилось упустить. И тут меня осенило.

— Легкие, вода, утопление… Точно! Воспаление легких!

Проникнув внутрь, вода непременно нарушила стерильность, а значит воспаление легких неизбежно. История человечества знавала массу случаев, когда откачанные после утопления счастливцы через пару дней, уже почти забыв о случившемся, умирали от скоротечного воспаления легких.

— Кажется, я наконец-таки начала понимать логику системы, — проговорила я, вновь окунаясь в воду.

В песчаной мути пришлось двигаться едва ли не на ощупь. Глаза не помогали — я видела лишь силуэты. Но для того, чтобы отыскать все необходимое, глаза были не нужны.

Карета скорой помощи была занесена на альтернативный остров из другого времени — из моего. Сразу после окончания академии я прокаталась на почти такой же машине два года с лишним и могла свободно ориентироваться в тесном мирке даже с завязанными глазами. Разве что теперь все, что в ней содержалось, шло вертикально, а не горизонтально.

Вот тут располагалась эргономичная койка с комплексом реанимации. Хм, ирония судьбы. Койка оказалась занята телом врача в развивающимся в толще воды, словно медуза, когда-то белом халате. Чуть глубже — бокс для новорожденных, чьи мамы не успели доехать до родильных домов. Еще глубже, почти у самой кабины, шкаф с лекарствами и мелким оборудованием.

К счастью, шкаф во время аварии не пострадал. Тугие металлические створки распахнулись, и я нащупала нечто продолговатое, больше всего похожее на портативный герметичный кейс. Ничего другого в шкафу не оказалось. В груди начало покалывать — пора было всплывать.

С трудом вскарабкавшись на поверхность машины в обнимку с оказавшейся весьма увесистой ношей, я расстегнула замки и откинула в сторону крышку. Первым, что попалось на глаза, оказался моток толстой веревки — совсем не то, что ожидаешь увидеть в ящике с лекарствами. Под веревкой — всего лишь один заряженный розоватой жидкостью шприц с защищенной колпачком иглой. Рядом с ним лежали пластиковый футляр с цельным остроконечным скальпелем и влагонепроницаемый пакет со сложенным в несколько раз листом бумаги внутри.

— Дополнительное задание выполнено. С вас снимается семь штрафных баллов, — прозвучало сообщение системы, как только моя голова показалась над поверхностью земляного провала.

Попытавшись отряхнуть руки от скользкой грязи, я с хрустом разогнула спину. Интуиция не подвела, шприц с содержимым действительно предназначался девочке. Веревка же позволила ним троим, пусть с трудом, но выбраться из западни. Сунув в карман длинных шорт скальпель в футляре, я осторожно разложила доставшийся мне листок бумаги. Это была нарисованная от руки карта. Что удивительно, карта местности уже пострадавшей от катастрофы.

— А что если… Система, сопоставить!.

Сработало. Все отметки, сделанные цветными карандашами, послушно легли на виртуальную карту. До места, обозначенного жирным крестом, а я была готова поклясться, что именно туда мне и надо, оставалось пройти совсем немного.