Рождественский ангел

      Девушка обмякла и опустилась на край дивана. На кончиках ее длинных ресниц задрожали слезы.

      – Или… – сделал театральную паузу лорд Хенсфортс, – я дам вам время подумать до рождественского бала у леди Керолайн. Вы наверняка уже слышали о нем? Вас тоже пригласили?

      Стефани лишь кивнула, не в силах ответить. Она с сестрами потеряет отчий дом через считанные дни! Как им прожить на улице без средств к существованию?!

      – Тогда решено, – кивнул лорд, – либо в рождественскую ночь вы станете моей, либо моим станет Ривер-Веллей.

      Он подошел к девушке, наклонился и оставил легкий поцелуй на ее нежной щечке. Усмехнувшись и перехватив поудобнее трость, мужчина покинул Стефани.

      Первым ее порывом было бежать к леди Керолайн. Но о чем просить? Баронесса и так сделала достаточно, приняв ее в компаньонки и исправно выплачивая деньги. Погашать огромные долги за чужое поместье пожилая нанимательница точно не будет. Никому нет дела до чужой беды, люди шарахаются от такого, как от проказы.

      Когда Дерил снова пришел в себя в той же комнате с камином и тяжелыми бархатными шторами, то не поверил собственным глазам. У его постели на невысокой табуреточке сидел ангел. У ангела был слегка курносый носик, пухлые розовые губы, созданные для поцелуев, кожа цвета взбитых сливок и каштановые локоны, забранные в высокую прическу, которую Дерил не видел прежде ни у одной из знакомых девушек. На коленях прекрасный ангел держал какую-то книгу, но, похоже, мыслями витал где-то далеко, потому что тонкие пальцы нервно натирали уголок страницы, не собираясь ее переворачивать, а из груди то и дело вырывался горестный вздох.

      Лицом девушка походила на девочек, которых Дерил видел в этой комнате ранее, и он пришел к выводу, что они наверняка родственницы. Да и платье прекрасного ангела тоже выглядело словно сошедшим со страниц учебника истории. Мужчина по-прежнему пытался найти какую-то связь между своими последними воспоминаниями и мрачной холодной комнатой, в которой его теперь держали, и не находил.

      Оглядывая помещение, Дерил удивлялся, почему раньше ему было здесь так жарко. Он успел приметить иней на подоконнике и ощутить, как свежо обнаженным плечам, не укрытым шкурами. По телу разливалась странная слабость, из носа текло, а горло словно драли наждаком.

      Мужчина дернул рукой и с неудовольствием узнал, что до сих пор привязан. Заметив движение, девушка посмотрела на него огромными синими как южная ночь глазами. У Дерила разом мысли вылетели из головы. Такого пронзительного и печального взгляда он не встречал у женщин. Как будто перед ним сидела маленькая старушка, на чьи хрупкие плечи обрушились все тяготы мира.

      – Развяжете меня, наконец? – грубовато бросил он, размышляя, медсестра ли она в этом госпитале.

      – Зачем? – девушка продолжала разглядывать Дерила с такой опаской, как если бы он был зеленым гуманоидом.

      – Может быть, затем, чтобы я высморкался? – он красноречиво шмыгнул носом.

      – Ой…

      Ему удалось смутить ее. Ловкие пальчики быстро освободили руки Дерила, и он потер запястья. Затем девушка вынула из складок платья льняной платок, не очень новый, зато идеально чистый, и протянула мужчине. Он взял этот кусочек ткани, созданный скорее, чтобы вытирать лица куклам, нежели нормальным людям, и хорошенько прочистил нос, заставив ее поморщиться.

      – Что вы читаете? – спросил Дерил, пытаясь загладить неловкий момент.

      – А, это… – девушка посмотрела на обложку книги, которую держала на коленях. – «Сэр Августин и девы Туманных островов». Моя любимая. Перечитываю, чтобы понять, как действовать в безвыходной ситуации. Вот сэр Августин нашел же выход. Не читали?

      Дерил вскинул бровь. Его никогда нельзя было назвать книголюбом, а уж о каком-то сэре Августине он точно не слыхал. Единственным сэром, ему известным, был Элтон Джон, но о его приключениях, особенно с девами, вроде бы пока не писали романов…

      – Вы помните свое имя? – осторожно поинтересовалась девушка, откладывая книгу на столик у кровати, и снова посмотрела на мужчину так, будто тот выжил из ума.

      – Дерил, – недовольным голосом буркнул тот, – Дерил Макдауэлл. А что?

      Прелестные розовые губки собеседницы тут же округлились буквой «О», а огромные синие глаза стали еще больше.

      – Так вы – родственник леди Керолайн?! – ахнула она. – Насколько я знаю, у нее не было детей. Может, вы… – девушка смерила его оценивающим взглядом, определяя возраст, – … внучатый племянник?

      Этого Дерил уже не мог выдержать. Если его решили разыграть, то еще неизвестно, кто посмеется последним.

      – Послушай, милочка, – ехидно произнес он, подтягиваясь на руках повыше, отчего шкуры сползли, открывая его грудь, а девушка стала красной как рак, – что ты заладила: «сэры», «леди»? Это уже не смешно. Лучше скажи, из штаба за мной уже приезжали? Сколько я тут провалялся? Кто меня сюда привез?

      – Из штаба? – она быстро-быстро захлопала ресницами.

      – День сегодня какой? – рявкнул Дерил, понимая, что розыгрыш продолжается.

      Девушка назвала дату. Он рассмеялся и попросил назвать еще раз, только без шуток. Она покусала губы и снова назвала дату. Ту же самую. Дерил провел пятерней по отросшему «ежику» волос и пришел к выводу, что добиться правды будет не так-то просто.

      – Может, мне послать слугу к леди Керо…

      Девушка не договорила, потому что Дерил откинул шкуры и вскочил с постели. Босые ступни обожглись о ледяные доски пола, заставив его выругаться. Девчонка вскрикнула слабым голосом и стала оседать на своем стульчике, а он, повинуясь порыву, схватил со столика книгу и открыл на титульной странице, бросив взгляд на дату выхода. Протер глаза и еще раз тщательно рассмотрел каждую цифру. Всего годом ранее даты, названной девушкой. Но если книга выпущена так давно, то должна уже превратиться в прах! Эта же выглядела достаточно новой, пусть и замусоленной в уголках.

      Отшвырнув печатное издание, Дерил повернулся к странной собеседнице. Ее хорошенькое прежде лицо пошло яркими пятнами, грудь вздымалась так высоко, что, казалось, лиф платья вот-вот порвется, а в глазах метался дикий ужас. Проследив за ее взглядом, он понял, что стоит в чем мать родила. Кто-то раздел его догола, воспользовавшись потерей сознания.

      С диким рычанием сорвав с постели шкуру, Дерил обмотал ее вокруг бедер наподобие юбки и свирепо посмотрел на девицу. Она тут же вскочила и отбежала к двери, дрожа как осиновый лист на ветру. Раньше он и не подозревал, что может вселять такой страх в особей женского пола, всего лишь оставшись без трусов. Впрочем, девушке стоило отдать должное – она так и не покинула комнату, лишь вцепилась в дверную ручку, готовая вот-вот рвануть прочь.

      – Простите, что напугал вас, – прочистив горло, пробормотал Дерил.

      – Ничего-ничего, – ее голос дрожал так же, как ее руки, – после приключений сэра Августина я слегка наслышана о строении мужских трупов.

      – Трупов?!

      Она громко сглотнула.

      – То есть, тел. Я хотела сказать – тел. Простите, это не подходящая тема для беседы, не могли бы мы обсудить что-нибудь еще?

      – Тема для беседы? – скривился Дерил. Он оглянулся, пытаясь понять, не снимает ли его из какого-то угла скрытая камера. – Может, мою одежду вернете?

      – О-она слишком тонкая для зимы.

      – Ну, конечно! – завопил он, взмахнув рукой, отчего шкура едва не спикировала на пол, и девушка снова испуганно ойкнула. – Ведь там, где я был, зашкаливало за сорок градусов в тени!

      В ее глазах не мелькнуло ни тени понимания.

      – У нас холодно, – только и сказала она.

      – Хорошо, – смирился Дерил, – могу я в любом случае получить обратно свои вещи?

      – Я спрошу у тетушки Адель. Она забрала куда-то вашу одежду. И кочергу тоже.

      – Кочергу?

      – Ну, трубка такая, – девушка жестами попыталась описать предмет. – Черная. Длинная.

      – Кочерга?! – опять взревел Дерил, уже не сомневаясь, что она издевается. – Это же М-16!

      Он тряхнул головой. Ну кому придет на ум назвать винтовку кочергой?!

      – Позвольте вас оставить, – пролепетала девушка и все-таки выскочила за дверь.

      Прислонившись спиной к стене, Стефани стояла в комнате, примыкающей к той, которую занял гость. Разговор с мужчиной, назвавшимся Дерилом, взволновал ее до глубины души. Она пришла всего лишь посидеть у постели больного, как обязывал моральный долг, а точнее – уединиться от цепкого взгляда тетушки Адель и немного поразмыслить. Но Дерил проснулся и сразу начал разговаривать с ней таким тоном, будто Стефани была его служанкой. Она старалась держаться в рамках приличия так долго, как смогла. Но терпению даже самой благовоспитанной леди рано или поздно приходит конец.

      Во время беседы Стефани обратила внимание на странную манеру гостя разговаривать. Он говорил быстро, отрывисто, иногда проглатывая окончания фраз, что очень резало слух по сравнению с плавной и тягучей речью самой девушки и ее окружения, где было принято четко и неторопливо доносить до собеседника свою мысль. И уж конечно, его речь была слишком эмоциональной. В высшем обществе считалось дурным тоном изливать свое негодование на собеседника, а гость Стефани совершенно не стеснялся этого делать. Но говорил Дерил грамотно, и этим отличался от любого слуги или крестьянина, которые могли коверкать слова в разговоре или заменять их более грубыми аналогами.

      Девушка продолжала теряться в догадках, кто же он. О каком штабе шла речь? Что же такое на самом деле эта кочерга? Стефани поняла лишь, что черная трубка сродни священному магическому жезлу для Дерила. Он побледнел и затрясся, когда решил, что трубка пропала. Оставалось надеяться, что тетушка Адель еще не успела найти ей новое применение.

      Успокоив трепещущее сердце, Стефани вышла в коридор. Из-за двери в спальню гостя раздавались голоса: Дерил спорил о чем-то с тетушкой Адель. Памятуя о его грубоватой манере общения, девушка хотела уже вернуться и сделать замечание, но тут дверь распахнулась, и мужчина сам выскочил, едва не затоптав Стефани.

      Она невольно вздрогнула, увидев его в одежде своего покойного отца. Расшитый камзол благородного темно-зеленого оттенка хорошо сел на широкоплечую фигуру гостя и сочетался с цветом глаз, белый накрахмаленный воротничок рубашки подчеркивал четкую линию упрямо выдвинутой нижней челюсти. Высокие ботфорты, похоже, тоже пришлись впору. Не хватало сабли или охотничьего ножа, который отец любил носить на поясе. Вместо этого на плече мужчины висела та самая черная трубка. Еще Стефани смущала слишком короткая стрижка Дерила – вопиющее нарушение моды. Может, посоветовать ему до поры носить парик?

      – Я теперь еще и лорд! – с ходу напустился гость на девушку. – И меня уверяют, что это – единственная подходящая одежда. Для лорда.