Рождественский ангел

      За его спиной маячила обескураженная тетушка Адель, а из-за угла уже слышалось перешептывание и сдавленное хихиканье тройняшек.

      – Мы подозреваем, что вы – лорд, раз уж вы – Макдауэлл, – ответила Стефани, глядя на него снизу вверх во все глаза: очень уж он произвел на нее впечатление схожестью с отцом. Подумав, она добавила: – Сэр.

      – Я не лорд, – с угрозой в голосе произнес Дерил, сжимая и разжимая кулаки.

      – Как вам будет угодно, милорд, – невозмутимо кивнула она. – Но, думаю, вам стоит повидаться с леди Керолайн. Раз уж вы – Макдауэлл. Сэр.

      Он издал звук, похожий на стон раненого зверя.

      – Дайте мне телефон. Я имею право хотя бы на один звонок?

      – Простите, что, милорд?

      – А, чтоб вас! Неужели во всем доме нет телефона? – Дерил посмотрел на Стефани долгим взглядом и помрачнел еще больше. – Хорошо. Тогда вызовите мне такси сами. Я могу отсюда уехать? Мне нужно найти свою группу, и как можно скорее.

      – Можете, милорд. Но… так-си?!

      – Я все понял, – нервно хохотнул он. – Меня чем-то обкололи. Вы не настоящие. Вы все. Вы – мои галлюцинации. Похоже, меня здорово контузило.

      – Галлюцинации?

      – Выдумка. Приход. Фантом. Пшик!

      Дерил щелкнул пальцами, а затем развернулся и стремительно направился прочь по коридору. Стефани не успела открыть рот, чтобы предупредить его о темном отрезке без окон, когда вдруг раздался грохот, лязг покатившегося по полу ведра, которое подставляли в том месте, где протекала крыша, и отборная ругань.

      Стефани, тетушка Адель со свечой и девочки, шурша юбками, бросились за угол, где обнаружили гостя прыгающим на одной ноге. За другую ногу он держался обеими руками и простонал:

      – Что тут у вас такое?

      – Галлюцинация в виде ведра и разбухших половых досок, – охотно подсказала Стефани.

      – Я себе все пальцы отшиб!

      – Это галлюцинация в виде боли.

      Дерил фыркнул, отпустил ногу, круто повернулся на пятках и пошел дальше, но натолкнулся на Теодора, прибежавшего на шум.  У старого слуги покачивалась голова, а рукой он держался за сердце, показывая, что перепугался.

      – А это кто?

      – Галлюцинация в виде моего конюха.

      Стефани настолько понравилось слово, что она решила при случае подсказать его леди Керолайн и применить в книге.

      Дерил снова рванулся к двери.

      – Там галлюцинация в виде мороза! – попробовала остановить его Стефани. – Наденьте хотя бы галлюцинацию в виде шубы!

      Так же порывисто как уходил, он вернулся обратно и схватил девушку за локоть. Теодор крякнул от ужаса при виде такого грубого обращения с хозяйкой, тетушка Адель всплеснула руками, а тройняшки взвизгнули.

      – Еще одно слово про галлюцинации, – прошипел Дерил в лицо Стефани, обдавая ее губы теплым дыханием, – и я не знаю, что с вами сделаю.

      На какой-то миг они оба застыли, сообразив, что стоят слишком близко друг к другу. Взгляд мужчины скользнул по лицу девушки и остановился на ее губах. Она во все глаза уставилась на тонкий белый шрам, проходящий по его подбородку. Ей следовало бы возмутиться вопиющему нарушению этикета, но почему-то хотелось оставаться рядом с Дерилом и ощущать мурашки, побежавшие по коже от его прикосновения.

      – Но вы же сами сказали… – пробормотала Стефани.

      Он закатил глаза, отвернулся и все-таки вышел из дома.

      – Без шубы далеко не уйдет, – рассудила тетушка Адель и на всякий случай подперла дверь засовом.

      Как и предсказывала тетушка Адель, Дерил вернулся обратно примерно через час. Несмотря на протесты гувернантки, Стефани приказала его впустить, проводить в гостиную и принести горячего чая. Голова и плечи мужчины был припорошены снегом, уши и нос покраснели, и зуб на зуб не попадал от холода.

      – Это невозможно, – обреченно произнес Дерил, когда Стефани присоединилась к нему за чаем.

      – Что именно, милорд?

      – Я думал, что это розыгрыш. Но невозможно ради одного меня переодеть столько людей. Я прошелся по округе… – он в отчаянии посмотрел на девушку, – расскажите еще раз, как я к вам попал?

      Стефани вздохнула, размышляя, отвечать ли правду.

      – Мне кажется, вы упали с неба.

      Дерил тут же вскочил, едва не перевернув сервированный столик.

      – Послушайте… э-э-э… как вас зовут?

      – Меня зовут Стефани, – ей пришлось снова задрать голову и смотреть на гостя снизу вверх, – мы так и не были представлены раньше. Вы сейчас находитесь в моем поместье Ривер-Веллей, и успели повидать мою гувернантку, конюха и сестер.

      Он медленно опустился обратно.

      – Сестер? Я видел только одну.

      – Они тройняшки. Увидите сами. Потом.

      Стефани вкратце рассказала, как нашла его в лесу, и к каким выводам пришла. Так как Дерил продолжал утверждать, что находился за много миль отсюда, в жаркой стране, название которой девушка слышала впервые, к чему-то общему они так и не пришли. С трудом Стефани удалось настоять на визите к леди Керолайн. В конце концов, женщина, написавшая столько удивительных историй о сэре Августине, просто не могла не дать им мудрый совет.

      Визит решили не откладывать, несмотря на то, что время было позднее. Правда, тетушка Адель забеспокоилась, узнав, что Стефани пойдет со странным гостем вдвоем, но девушка быстро отмела возражения. Если бы он хотел причинить им зло, давно причинил бы, и ни гувернантка, ни старый конюх не смогли бы ему помешать.

      Одевшись потеплее и вооружившись фонарем на железной ручке, они двинулись в путь. Валил снег, заметая все тропы, но Стефани столько раз бродила в окрестностях, что вполне успешно угадывала дорогу. Воздух был прозрачным, морозным. Крохотный огонек трепетал на кончике промасленного фитиля за фонарным стеклом, заставляя тени прыгать на белоснежном покрывале земли.

      Дерил шел рядом с девушкой, то и дело поглядывая на нее. По тому, как она поджимала руки, он догадался, что Стефани зябнет в тоненьком полушубке на рыбьем меху. Но невозмутимым выражением лица маленький ангел старался показать обратное. Выдавали лишь посиневшие губы и побледневшие щеки. Дерил знал, что когда человеку тепло на морозе, его щеки краснеют, а вот когда бледнеют – это плохо. Значит, холодно. Ему самому было вполне комфортно в теплых, почти не ношеных одеждах с чужого плеча, только горло продолжало саднить, напоминая о недавней болезни.

      – Значит, вы – леди? – спросил он, решив слегка разбавить молчание и скрип снега под ногами.

      Ангел покосился на него и поджал губы.

      – Да, я – леди Ривер-Веллей, хотя предпочитаю, чтобы меня звали просто по имени. Или хотя бы «мисс Стефани». Глупо называться леди, когда в штате слуг осталось двое человек.

      – А куда делись остальные?

      – Ушли, когда я сообщила, что не смогу им платить, – ее лицо сморщилось, словно девушка готовилась заплакать, но потом пересилила себя. – Я их не виню. Каждому нужно кормить своих детей.

      – А где же ваши родители? Почему они не беспокоятся о вас? Я плохо разбираюсь в леди, – Дерил усмехнулся, – но мне казалось, что они должны находиться под опекой старших.

      – Только если хотят удачно выйти замуж, – фыркнула Стефани и благодарно кивнула мужчине, когда он потянулся и приподнял большую еловую лапу над ее головой. – Обедневшей наследнице, как мне, такое не грозит. Никому нет дела, с кем я живу и как, потому что, грубо говоря, меня уже вычеркнули из круга. Только леди Керолайн не сделала еще этого, потому что нуждается во мне.

      – Вас вычеркнули только из-за отсутствия денег? – удивился Дерил. – Разве не будущий муж, а невеста должна иметь состояние?

      – О, – она посмотрела на него свысока из-под длинных ресниц, – как мало вы знаете о моем мире!

      «Моем мире». Он снова почувствовал себя зеленым гуманоидом от этих слов.

      – Кроме того, я уже старая, – трагическим голосом добавила Стефани.

      Дерил с трудом сдержал улыбку, поглядывая на нежные черты ее лица.

      – У женщин не принято спрашивать о возрасте… но сколько же вам?

      – Двадцать, – она произнесла это таким тоном, словно называла число лет на тридцать больше.

      – Тогда я уже старик, – рассмеялся Дерил. – Я на восемь лет старше.

      – О, милорд, – отрезала девушка тоном, не терпящим возражений, – для мужчин возраст совсем не имеет значения!

      Ему хватило благоразумия не спорить.

      – Так что с родителями?

      Стефани повела плечиком и тут же плотнее запахнула хлипкий воротник.

      – Мама умерла, когда рожала тройняшек. Их оказалось слишком много… на нее одну. Доктор, принимавший роды, сказал, что сможет спасти либо мать, либо детей, и предложил отцу выбрать. Мне кажется, это и подкосило его. Не доктора. Отца. Я всегда думала, что он до конца своих дней сомневался, правильный ли выбор сделал.

      – Он выбрал детей?

      Девушка кивнула.

      – Доктор разрезал мамин живот и вытащил девочек, одну за другой. Эжени была самой маленькой, даже не закричала, и сначала ее сочли мертвой. Но потом ожила. Папа надеялся, что среди них будет хоть один мальчик, но его ждало великое разочарование. А мама… – Стефани опустила голову, делая вид, что внимательно рассматривает снег под ногами, – …умерла. С разрезанным животом ведь не живут.

      – Еще как живут, – заметил Дерил. – Моей кузине делали кесарево, и она до сих пор прекрасно себя чувствует.

      И снова этот взгляд, полный недоумения.

      – Она живет с разрезанным животом?

      – Нет. Его аккуратно зашили.

      – А как же родильная горячка?

      – От этого есть антибиотики, и, конечно, операция проходила в госпитале.

      Стефани с недоверием покачала головой. Они снова замолчали. Впереди, между деревьев, мелькнули огни особняка.

      – А что стало с отцом? – спросил Дерил, опасаясь, что потом не получит шанса узнать эту хрупкую, но сильную духом девушку получше.

      – Он начал играть. По-крупному. К тому моменту, как умер и он, дела поместья шли уже из рук вон плохо. Говорят, отца убил кто-то из разъяренных кредиторов. По крайней мере, мне сказали так, когда привезли его тело.

      – И не было расследования? Никаких улик? – Дерил посмотрел в ее синие глаза и отмахнулся. – Ладно. Ответ я, кажется, знаю. Сейчас вы спросите: «что такое улики?»

      – Я знаю, что такое улики, милорд, – вдруг оскорбилась Стефани. – Сэр Августин однажды участвовал в разоблачении заговора против палаты лордов и, взяв в партнеры одного доблестного сыщика с Киллер-Стрит, успешно нашел виновных.

      Дерилу потребовалась пара мгновений, чтобы переварить информацию.

      – Кто такой этот сэр Августин? Ваш жених?

      Лицо у Стефани вытянулось, и какое-то время она походила на сову с немигающими круглыми глазами, а потом неожиданно залилась хохотом. Она откинула голову, горячий воздух клубами пара вырывался из приоткрытого рта, фонарь раскачивался из стороны в сторону, грозя потухнуть, а девушка все не могла остановиться. Иногда она начинала вздыхать и постанывать, словно порываясь что-то ответить, но все завершалось новым взрывом хохота.