Броня Презрения

V

Два часа, кое-какое подобие битвы происходило на потемневшей площади. Нечистый туман, забитый мухами, вливался в боковые улицы, и крики эхом отдавались из зловонной темноты. Слышались странные, необъяснимые удары и грохоты.

Улицы поблизости горели. Некоторые Гвардейцы из наступающих шеренг убежали в руины, и это, возможно, спасло им жизнь, по крайней мере, от демона и телепатического столкновения.

Далин, Меррт, Форбокс и Жидкий бежали в ту сторону. Два Крассианца, одного звали Фирик, другого Бонборт, бежали с ними. Фирик потерял руку. Он либо не знал, как он потерял ее, либо был настолько травмирован, что не мог вспомнить. Меррт перевязал культю, и Фирик сидел один, время от времени всхлипывая от боли.

Они заняли укрытие в разбомбленном здании. Поблизости, одна из гротескных городских башен, монструозная вещь шипастой архитектуры и с насекомоподобными контрфорсами, горела в ночи.

Они сидели в тишине в дрожащих тенях, вздрагивая от каждого вопля или удара. Они слишком устали и вялы, чтобы говорить. Форбокс вытащил паек, но его пальцы были слишком неэластичными и дрожащими, чтобы открыть его. Меррт, казалось, был счастлив сесть и проверить свое оружие, осторожно осматривая его, как будто пытаясь исправить какую-то ошибку в мушке.

Далин сидел тихо так долго, насколько мог, понимая, что ему нужен отдых, но внутри него было тикающее нетерпение. Они не выбрались из всего этого, и каждый шаг казался, триумфально и невероятно, хуже, чем предыдущий. Он поднялся и ходил по руинам, всматриваясь в разбитые окна. Улица на одной стороне была полна уничтоженной вражеской техники, которая выглядела так, как будто выгорела от одной вспышки огненного шторма. Белый пепел покрывал их корпуса, как снег.

— Съешь что-нибудь.

Он бросил взгляд и увидел Меррта. Он качал своей головой.

— Тебе нужна еда, — сказал Меррт. — Это чудо, что кто-нибудь из нас все еще функционирует после последних нескольких часов. Отсутствие еды – это последняя вещь, которую ты замечаешь прямо сейчас, но ты гн… гн… поймешь это, когда будет битва. Съешь что-нибудь, и ты сможешь быть полезным еще какое-то время. — Далин вытащил паек и вонзился в него. Меррт помог Форбоксу открыть его упаковку, а затем дал остальным тот же совет.

Посасывая восстановленный бульон через соломинку, Меррт вернулся к Далину.

— Самая худшая вещь, которую ты когда-либо видел, так ведь?

Далин задумался, о каком особенном аспекте прошедшего дня говорил Меррт. Он просто кивнул.

— Вообще-то, однажды было кресло, — сказал Далин.

— Что?

— Когда я был ребенком, у меня был ночной кошмар, — сказал Далин. — За мной и моей сестрой гонялось кресло, которое собиралось съесть нас. Алекса из силы была там, с курицей под рукой, спрашивающая меня, завязал ли я шнурки.

Меррт поднял брови. — Зачем ты рассказал это мне?

Далин пожал плечами. — Потому что я, честно, не могу придумать ни одной нормальной фесовой темы для разговора прямо сейчас.

— Это правда, — согласился Меррт, и повернулся, чтобы посмотреть на покрытую пеплом улицу. — Возможно, символично, — сказал он.

— Что?

— Твой сон.

— Как так?

Меррт опять посмотрел на Далина. — Кресло? Это гн… гн… наверное, символ, правильно? Империума. Трона. Неважно, как сильно ты стараешься отсрочить это, но раньше или позже Империум съест тебя и твою сестру, как он съедает каждого. Империум гн… гн… получит нас всех, в конце концов. Он поглотит всех нас.

Далин нахмурился. — Ну если так говоришь. А что насчет Алексы и курицы?

— Это тоже часть Империума. Кормит тебя и одевает тебя, и присматривает за тобой так долго, насколько возможно.

— В твоей схеме интерпретации все связано с Империумом? — спросил Далин.

— Обычно, — сказал Меррт. — Империум или секс. Так легче.

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, так ведь? — улыбнулся Далин.

— Никакого фесового представления.

Они оба отпрянули от окна, когда кто-то, всего лишь темная оборванная тень, пробежала по улице и исчезла в руинах у начала дороги.

— Знаешь, — сказал Далин, — я не могу поверить, что провел всю свою жизнь, желая оказаться здесь. — Меррт фыркнул.

— Итак, ты собираешься рассказать мне? — спросил Далин, оглядываясь.

— Что?

— Мы знаем, как я оказался здесь. Я был так гаково отчаян, чтобы стать Призраком. Что насчет тебя? И в этот раз не давай мне какой-нибудь дерьмовый ответ.

— Потому что я был глуп и в отчаянии, — тихо сказал Меррт, — потому что у меня было все, и это забрали у меня, а я хотел все вернуть. Ох, ну и здесь вовлечена девушка. — Он повернулся к Далину. — Посмотри на меня, — сказал он. — Схватил удачу. Когда-то я был гн… гн… хорошо выглядящим ублюдком. Может быть, не таким жеребцом, как некоторые, но все таки. Плюс, у меня был глаз! Снайперский. Это было что-то. Затем я был ранен. — Он посмотрел в сторону. — Это забрало мое лицо. Забрало мой голос. Забрало мое мастерство. У меня трясется рука, и я не могу целиться в этой челюстью. Я живу на задворках жизни. — Далин не был уверен, что сказать.

— Выпивка помогала. Хотя, ни одна девушка не подходила ко мне. Я решил, что если бы я, может быть, разжился наличкой, я смог бы поправить вещи. Не полностью, ты понимаешь, но сделать их лучше. Гн… гн… достать лучший протез, чем эта печка. Может быть, трансплантат. Говорят, что на мирах-ульях, ты можешь купить нового себя, если есть деньги.

— Так говорят, — согласился Далин.

— Но где мне достать деньги? Заработать? Нет, сэр. Украсть? Я не жулик. Единственный способ, который я придумал, это выиграть. Так что я начал играть в карты.

— Н-да?

Меррт произвел звук, который Далин опознал, как смех. — Оказалось, что у меня такая же удача в этом. Я играл в карты годами, потерял больше, чем выиграл. Раньше или позже, это поглощает тебя.

— Что произошло?

— Я перепрыгнул через голову. Попал в драку. Комиссар спас мне жизнь...

— Гаунт?

— Нет, я имел в виду Харка. Он спас мне жизнь, хотя заслуга этого сомнительна. Но меня арестовали. Азартные игры, нарушение общественного спокойствия, дискредитирующее командование. Шесть недель ПВН. Вот, как я попал сюда. — Далин кивнул.

— Разве ты не видел, к чему идешь? — погодя спросил он.

— Ты видишь, куда гн… гн… мы идем сейчас? — спросил Меррт.

— Нет.

— Но ты понимаешь, как это может быть плохо, так ведь?

Далин кивнул.

— И ты не можешь остановить это. Так было со мной. Ох, и еще была гн… гн… девушка.

— Девушка?

— Она работала в притоне, в котором я играл. Место на душных палубах. Ее звали Сарат. Милейшая штучка. После того, как я был ранен, я присматривался к девушкам, естественно, но она была единственной, кто когда-либо смотрел в ответ. Это лицо не пугало ее. Она говорила со мной, и видела, как у меня дела. Мы не были вместе, понимаешь. Она была просто… я не знаю, может быть, она делала свою работу.

Павер платил им, чтобы они мило общались с гн… гн… игроками. Она казалась искренней. Поэтому я ходил туда больше потому, чтобы увидеть ее, чем играть в карты. Я начал думать, что смогу много выиграть, поднять денег, чтобы починить лицо, и она...

Он пожал плечами. — Думаю, что я двигался в этом направлении. Куда-то, где мне достанет смелости попросить ее стать моей, а она не рассмеется над моим лицом.