Броня Презрения

I

ПВН было аббревиатурой, и это произошло в Подвале. В подразделении было двести сорок три скальпа, и основная часть из них была для части «Н» в названии. В первый день Крийд никого не знал, и стоял в одиночестве, руки в карманах. Это заслужило несколько разъяснительных слов от инструктора, Строевого Мастера Кекси.

— Ни один чертов Гвардеец, даже такой поносный скальп, как ты, не держит руки в карманах! — высказался Кекси. Кекси был два метра двадцать, и выглядел так, как будто был сплетен из вяленого мяса. Он медленно говорил, как будто у него было все время мира, чтобы браниться и испепелять взглядом, а слова вылетали из его сухого, безгубого рта, как трассеры: горячие, яркие и обжигающие. Если бы он заорал в ночи, вы бы увидели его слова, прошивающие темноту, как фосфорные капли.

У Строевого Мастера Кекси была палка. По причинам, которых никто в отряде не понимал, он называл ее «Сару». Это была толстая балка изогнутого твердого дерева, сорока сантиметров в длину, и напоминающая как офицерскую дубинку, так и ножку стула. Кекси любил подкреплять определенные слова и фразы вместе с Сару. На «поносный скальп», Кекси ударил Сару по левой руке Крийд, которая все еще была в кармане. Вспышка резкой боли пронзила костяшки кулака Крийд. На «как ты», Сару посетила правую руку Крийд.

Слова «держит руки» сопроводили Сару прямо между ног Крийд. Крийд упал на металлический настил, втягивая воздух.

— Встать, руки по швам. Больше никакая поза недопустима для Бога-Императора, меня, или Сару. Это ясно?

— Да, инструктор.

— Эх, — сказал Кекси, наклоняя голову. У него была привычка, как они поняли, подчеркивать свою речь особенным звуком. — Эх, называешь это четкой зарядкой?

— Эх, что за дерьмовая попытка! Это самое лучшее, что ты можешь предложить, эх?

— Эх, — сказал он, — я не верю, что Сару тебя слышит, да, скальп?

— Да, инструктор! — закричал Крийд. — Все ясно, инструктор!

— Встань, — фыркнул Кекси, и повернулся к остальным.

Некоторые из остальных были весьма развеселены. Прошло едва десять минут первого дня, а один из них уже растянулся на палубе с глазами, мокрыми от боли.

Они были уродливой толпой, большинство из них были остатками от различных полков. Крийд уже придумал имена трем или четырем самым запоминающимся. По крайней мере, прозвища. Здесь был Форбокс, который был высоким, крепко сложенным шутником из 33-го Колстекского. Он был в ПВН, и он гордо заявил им, когда они собрались, что он «дрянной во всем». Красотка была женщиной-танкистом из Хауберканцев. Она уже третий раз проходила ПВН, хотя это был ее первый раз со Строевым Мастером Кекси. — Я не люблю приказы, — единственное, что ответила она, когда Форбокс спросил ее, какая у нее причина находиться здесь.

В Красотке действительно что-то было. Темноволосая и смуглая, она казалась такой же опасной, как и незачехленный нож в ранце.

Глыба, как это часто бывает с прозвищами в Гвардии, принадлежало юнцу, который не заслужил этого.

Глыба был маленьким и тощим, худым, дальше некуда, еще одним Колстековцем, как и Форбокс. Крийд подразумевал, что кувалда иронии Имперской Гвардии ударила по Глыбе рукояткой. Хотя он был мелким, и выглядел затравленным, ему было тяжело сопереживать. У него был пронзительный хохот, и он использовал его, чтобы донести свое удовольствие от боли других. Глыба был послан в ПВН своим командующим офицером за — прикрепление штыка к реактивному гранатомету, хо-хо-хо.

По сложившемуся мнению Крийд, всего за десять минут, Жидкий был настоящей отравой в отряде. Жидкий напомнил Крийд Майора Роуна: высокий, смуглый, красивый и злобный. Он знал, что хорошо выглядит, даже в полинявшей одежде ПВН, и он награждал их всех пренебрежительным молчанием. Когда они впервые собрались, Форбокс спросил его «за что он здесь», а Жидкий просто закрыл глаза и отвернулся.

— Ооо, крутой парень, хо-хо-хо! — захихикал тогда Глыба, а Форбокс с несколькими другими громко засмеялись.

Жидкий повернулся, распрямил указательный палец левой руки, и вставил его в рот Глыбе под верхней губой, а потом согнул палец и поднял губу Глыбы к ноздрям. Глыба фыркнул от боли, но, как рыба на крючке, не мог освободиться.

— Я не «крутой парень», — сказал Жидкий. — Я не твой чертов друг. Если я нужен тебе, ты спрашиваешь Жидкого. А тебе я никогда не буду нужен.

С этими словами он отпустил губу Глыбы. С этого момента все относились с уважением к Жидкому.

— Танит занырнул! — сдавленно засмеялся Форбокс, когда Инструктор Кекси опрокинул Крийд на палубу. — Первый и единственный, говорят они. Первый и единственный, кто шлепнется!

— Танит плачет, — присоединился Глыба. — Гляди, гляди! Как маленькая девочка! Бу-ху! Хо-хо-хо!

— Вали домой к мамочке, маленький Танитец! — крикнул Форбокс.

— Она вытрет тебе слезки и снова сделает тебя красивым, — давилась от смеха Красотка. — Чмок! Чмок! — добавила она, изображая поцелуи. — Вот так лучше!

— Моя мать… — начал Крийд, вставая. — Моя мать выпустила бы ваши фесовы кишки…

— Ой, я так чертовски напуган! — заявил Глыба. — Так напуган, что обоссался, хо-хо-хо!

— Я знаю твою мамочку, — крикнул Форбокс. — Она слегка сопротивлялась, но с ней все было в порядке. Она все еще пишет мне. «Ох, Бокси, когда мы снова будем вместе? Я скучаю по твоему горячему--»

— Хватит! — вклинился Инструктор Кекси. — Заткнулись, поносы. Эх, я повидал подразделения в свое время, но вы просто срань. Собраться, построиться!

Шевелитесь, шевелитесь! Встань и в шеренгу, Крийд. В шеренгу. Это шеренга, дерьма кусок? Встать в нее! Шесть шеренг, сейчас же! Быстрее! — Кекси обходил шеренги, вертя Сару в своих мозолистых руках.

В отдающем эхом Подвале было холодно. Их дыхание оставляло пар в воздухе. Как и все промозглые места, Подвал был сырым и нетопленым. Его стены были покрыты пятнами ржавчины и гниющего металла, а воздух вонял застоявшейся мочой и растворителем, которые протекали через потолок.

— Ладно, леди и леди, — сказал Кекси. — Я полагаю, что это самое лучшее, что вы можете изобразить. Черт. Я видел новобранцев, которые составляют лучшие шеренги. Вы – дерьмо, слышите меня? Самые худшие из худших. Вы – ПВН, и моя цель сделать вашу жизнь невыносимой, что дано мне лично Богом-Императором Человечества. Эх, мне нужно сделать из вас настоящих чертовых Гвардейцев. Вы пришли ко мне, как поносы, а я верну вас назад, как настоящих солдат. Или… вы умрете.

Он сделал паузу и пробежался взглядом по их тихим шеренгам.

— Кто-нибудь хочет сказать что-нибудь смешное об этом? Ну же, давайте. Говорите открыто.

— Ну, вы можете попробовать, — предложила Красотка.

Сару ударила ее по горлу, а затем по задней части головы, когда она упала.

Красотка лежала на палубе, задыхаясь. Крийд сделал движение, чтобы помочь ей.

— Никому не двигаться, мать вашу. Никому! Пусть она впитает это. У кого-то еще есть, что сказать? Нет? Нет? — Кекси остановился и встал, глядя на них. — Добро пожаловать, сукины сыны и дочери, в подразделение ПВН. Давайте убедимся, что означают эти буквы. «П» – это… я жду?

— Переподготовка, инструктор, — пробормотали они.

Кекси ударил Сару по своей ладони. — Я не думаю, что Сару слышит вас…

— Переподготовка! — закричали они.

— А «В» – это…?

— Воспитание, инструктор!

— Отлично. Хорошо. А «Н»? Вы все знаете, что это значит?

— Наказание, инструктор!

Кекси кивнул. — Хорошо и хорошо. Эх. Давайте-ка я вас пересчитаю. Я полагаю, что большинство из вас, скальпы, здесь по причине «Н». Покажите руки.

Большинство из подразделения, включая Глыбу, Жидкого и Красотку, подняли руки.

Кекси снова кивнул. — А кто здесь из-за «П»?

Немногие, включая Форбокса.

Кекси провернул Сару в руках. — Представьте мое удивление, если кто-то из вас здесь из-за «В». Кто-нибудь? — Поднялись восемь рук. Крийд был одним из них.

— Дерьмо, — сказал Кекси. — Восемь? Ладно, восемь. Выйти вперед. — Крийд вышел вперед с остальными семью. Они выглядели, как мальчики, все они, с этими самыми длинными конечностями, округлыми плечами и духом взросления.

— Смотрите и учитесь, поносы, — сказал остальным Кекси. — Это восемь девственников. Девственные чертовы скальпы. Никогда не видели жара войны. Никогда не стреляли в ярости. Лучше вам делать чертовски лучше, чем они, или я лично приставлю болт-

пистолет к вашим вискам и буду улыбаться, когда спущу курок.

Кекси пристально посмотрел на восьмерку «В» кандидатов.

— Пятьдесят отжиманий, — сказал он. — Сейчас же.

После часа отжиманий, подразделение забиралось по канатам три часа, или около того, а затем делало круги по Подвалу с нагрузкой. К концу пятого часа они были вялыми и отупевшими от усталости.

— На канаты! — прокричал Кекси.

Форбокс, потный и раскрасневшийся, больше не мог подниматься по канатам к потолку Подвала.

— Если кто-то провалится, все подразделение начнет заново! — проинформировал их Кекси.

— Поплюй на ладони, — прошептал Крийд Форбоксу. — Поплюй на руки и у тебя будет лучший хват--

Форбокс сделал это, и начал подниматься.

— Кто тебя научил этому? — прохрипел он.

— Мой отец, — сказал Крийд, в нескольких метрах выше и закрепившись.

— Как его зовут?

— Какого именно? — спросил Крийд.