Mid game. Часть 2

Глава 16

— О, смотри, это он.

— А, Вилл…Это надо так обгадиться. Вёл три минуты, ради него столько людей полегло. Позорище.

Проходящая мимо компания бросила очередные недовольные взгляды. Вилл даже не посмотрел в её сторону. Таких недовольных групп за минут пятнадцать прошло минимум пять. Каждая считала своим долгом бросить презренный взгляд и вставить ядовитый комментарий. Многие проходящие одиночки молчали, но в их глазах тоже не было тепла.

Окончание турнира стало главной повесткой вчерашнего вечера и сегодняшнего утра. Каждый знал из чужих уст или игровых журналов, что Вилл решил сделать странную замену — взял второго хила, а слот дд занял сам.

— Вилл, ну что, повыпендривался?

— Поиграл в урон? Думал, что самый крутой?

Вилл холодно посмотрел на очередную проходящую группу. Один из них, самый недовольный, был стражником, который участвовал во вчерашней заварушке. Об этом красноречиво говорили рассечённый лоб и серые глаза, полные злобы и презрения. Проходя мимо скамьи, он плюнул прямо под ноги, едва не попав на кровавые сапоги. Смотря уходящей группе в спину, Вилл не чувствовал ничего, кроме сосущего равнодушия.

Их гнев легко понять. Не видя всей картины в целом, они думали, что причина поражения — странное решение заменить полноценного дд на жалкое подобие. Вилл не стал рассказывать, что если бы не решение сохранить жизнь Намтику, то они бы победили. Не хотелось, чтобы шкала недовольства сместилась в сторону разбойника — недалёкие игроки способны быстро накрутить лишённую логики цепочку, что он — главный виновник. Вилл всем дал короткое объяснение — «проиграли, потому что так получилось». Как бы ни кривили носы игроки, это самый честный ответ.

История помнит победителей. Проигравших знает лишь малый процент, и то больше ради статистики и разбора их ошибок. Вилл мог сходу назвать любому желающему сотню причин их поражения. Низкие планки урона в ключевые моменты боя. Мелкие ошибки, в совокупности отнявшие доброе количество секунд. Наконец, рандом, из-за которого Намтик и решил пожертвовать собой. В этом нет смысла. Они — проиграли, «Символы» — выиграли. Всё. Причины поражения тем более будут неинтересны системе, которая вечером разошлёт награды. Проиграй они даже на сотую доли секунды — система бы равнодушно выдала призы согласно итоговой таблице.

Худшие опасения подтвердились — «Символы» действительно «Невозвращенцы». На это указывала как обычная логика, так и расследование, проведённое командой игровых журналистов. Они подняли с тысячу логов и нашли убедительные доказательства связи «Символов» с игроками из чёрного списка. Может быть, именно поэтому с утра Совет был так мягок — всё внимание досталось Лодапу, который больше всех топил за чистоту неизвестной пятёрки. Так ли это было или нет, но вместо заточения Совет назначил штраф в пятнадцать тысяч золотых. Не успел Вилл ничего вставить, как вмешался Эрайз, сказав, что штраф покроет гильдия.

— Заходите.

После окончания небольшого слушания Эрайз дал знак, что хочет поговорить. Уксилинс, отвечающая за работу с новичками, проводила их в свой кабинет. И без того небольшая комната была завалена букетами всех форм, расцветок и размеров. В отличие от цветов реального мира, игровые букеты вяли не так быстро и долго сохраняли форму и красоту. Из ближайшего букета с цветами, похожими розы, торчала записка «От твоего Хиалса».

— Я вас оставлю, — раскрасневшаяся Уксилинс поправила круглые очки и вышла из комнаты.

Эрайз убрал пышный букет с одного из стульев и присел.

— Спасибо за помощь, — Вилл искренне поблагодарил Эрайза.

Эрайз был единственным человеком, которому Вилл рассказал о случившемся. С учётом его помощи несправедливо скрывать правду. Даже Совет, несмотря на настойчивые вопросы, не получил никаких подробностей. Эрайз же не показывал виду, что был в курсе.

— Я всегда повторяю, что мой долг как главы — помогать товарищам. К тому же, если бы не заплатил, то тебя бы отправили лично курировать новичков. У них и так стресс, а тут ещё и странный хил в кровавой одежде. Нет уж, надо беречь их и без того шаткие заточением нервы.

Вилл усмехнулся. Повисло небольшое молчание. После Собора Вилл всё рассказал Эрайзу, но обсуждение они негласно решили отложить.

— Хочешь поговорить о вчерашнем? — Вилл решил сыграть на опережение. — Сказать, что я поступил глупо, разменяв Намтика на десятки убитых игроков?

Эрайз молчал. Через небольшое окошко позади пробивались запоздалые утренние лучи. Часть из них плескалась в седых висках главы «Багрового очага», часть падала на багровые тяжёлые доспехи с огнём на груди. Эрайз так серьёзно смотрел серыми глазами, что на мгновение захотелось опустить взгляд. Наконец, он ответил:

— Да. И нет. Понимаешь Вилл, я один из немногих, кто прекрасно понимает, что ты чувствовал в тот момент и что ощущаешь сейчас.

Вилл хотел горько съязвить, но замер. Действительно. Эрайз ведь сам прошёл через подобное, когда попытался освободить похищенных девушек.

— Восемнадцать девушек. Стольких мы спасли. Стольких я спас, побудив остальных игроков ослушаться воли Совета и отправиться на их освобождение. Двадцать три. Стольких мы потеряли в той операции, и, если бы не твоя помощь, потеряли бы впустую. Восемнадцать. Двадцать три. Не проходило и дня, чтобы я не спрашивал себя — правильно ли поступил? Справедливый ли это размен? Мы освободили девушек от унижений, пыток и, возможно, смерти, но потеряли на пять человек больше. Одни игроки отдали жизни ради других.

Вилл молчал. Как бы тяжело ни было на душе после вчерашнего, Эрайз, наверное, в тот день ощущал себя ещё хуже.

— Я видел радостные лица друзей и подруг спасённых девушек и видел скорбь и печаль в глазах товарищей тех, кто отдал за девушек жизнь. Это разрывало моё сердце на куски. Правильно ли считать, что одна жизнь дороже другой? Имеем ли мы право жертвовать одной, двумя, восемнадцатью жизнями ради блага других игроков? И кто тот судья, способный вынести справедливый вердикт о человечности подобного торга? Время шло, а ответ так и не приходил.

Взгляд Эрайза наполнился грустью и скорбью.

— Мне сказали, что всего вчера погибло пятьдесят семь игроков, — тихо сказал Вилл. — Если бы мы победили, их жертва не была бы напрасной. Я спас Намтика, но обесценил старания остальных. Я всю ночь не смыкал глаз и думал, какой это поступок — благородный, ведь я отказался торговать жизнью человека, или же малодушный и эгоистичный, поскольку мне не хватило духу принять сильное решение.

Эрайз вновь выдержал небольшую паузу.

— Я не судья, поэтому не дам верного ответа. Его и не существует. Ты поступил верно, что не бросил товарища и спас ему жизнь. Однако, если бы ты его бросил, то тоже поступил бы правильно. Выиграв турнир, ты бы мог использовать артефакты для скорейшего освобождения. Понимаешь, Вилл, правильного ответа нет. Я скажу вот что. Будь готов столкнуться с последствиями своего решения.

«Будь готов столкнуться с последствиями своего решения». Представить, в каком русле развернутся будущие события, было невозможно. Вечером, во время рассылки наград, «Невозвращенцы» получат артефакты. Единственное, что может немного подпортить им картину — рандом, который подкинет не самые мощные артефакты под класс. Но если рандом улыбнётся, и «Невозвращенцы» получат пять имбалансных вещей, вроде кинжалов Намтика с х10 уроном, то их сыгранная группа поднимет на уши весь игровой мир.

Вилл вздохнул и посмотрел на таймер. Без пяти минут пятнадцать. После собрания Вилл проверил почтовый ящик, и среди десятка гневных сообщений нашлось письмо от девушки с ником Ирмоти. Она просила встретиться сегодня в три часа дня, недалеко от главной площади Товира. Вилл очень бы хотел встретиться в локации более высокого уровня, вдали от глаз других игроков, но настаивать не стал. В конце концов, встреча в безопасной зоне гарантировала отсутствие проблем.

Никаких дел после собрания всё равно не было, поэтому Вилл отправил короткое письмо с согласием. В восемь вечера, ровно через день после окончания турнира, придут награды. До этого момента все занимались своими делами: Вилл даже не объявлял выходной, все всё поняли и так. Мория с утра отправилась на прокачку вместе со своей пати, с которой они впервые собрались после конца турнира. За что Вилл ценил свою девушку, так это за умение тонко чувствовать его душевное состояние: Мория вела себя как ни в чём не бывало и спокойно оставила его в одиночестве до вечера.

Ситуация с таинственным НИПом Десятки разрешилась просто. Он…ушёл. Сразу после турнира они вернулись в Тёмный треугольник, но кроме постоянно возрождающихся скелетов они никого не нашли. Вилл очень сомневался, кто НИПа похитили, а о том, что он ушёл по своей воле, говорил набросанный от руки символ целителя Десятки. Ди предположила, что он так сказал «Спасибо». Вилл на всякий случай решил сохранить нарисованную на клочке пергамента благодарность.

— З…здравствуйте.

Тихий девичий голос раздался справа. Вилл так сильно ушёл в мысли, что не заметил, как к нему подошла девушка. В отличие от остальных людей, она смотрела на него не со злобой, а с волнением в янтарных глазах. Выглядела она так юно, что если бы не возрастное ограничение в шестнадцать лет, Вилл легко бы дал ей около пятнадцати. Миловидные черты лица выглядели ещё милее между спадающими с плеч двумя белокурыми косичками. Одета девушка была просто — в квестовые серые доспехи, а два простых, даже без эффекта зачарования, кинжала говорили, что её уровень меньше двадцатого. Это красноречиво подтвердила плашка над головой, показывающая девятнадцатый уровень.

— Привет. Зачем ты меня…Точно! Как я мог забыть! Ты — девушка Намтика, верно?

После этого вопроса девушка настолько густо покраснела, что её щёки превратились в два перезрелых помидора. Вилл усмехнулся. Да уж, судя по всему, такая же скромняшка как и Намтик.

С Ирмоти разбойник познакомился недавно, поэтому простительно забыть о ней в круговороте прошедших событий. Намтик всего пару раз обмолвился о новой подруге, не рассказывая лишних подробностей. Ирмоти, по-прежнему горя от смущения, присела на другой край скамьи и сложила руки на ножках.

«Занятно», — думал Вилл. Люди часто повторяли мысль, что в отношениях противоположности притягиваются. Вилл понятия не имел, кто придумал это правило, но на деле всё получалось иначе. Самым ярким примером был он сам и Мория. Игроманы и хилы до мозга костей, которые ценят личные границы и не привязаны друг к другу словно цепями. Другой пример родился перед глазами — скромный Намтик и не менее скромная Ирмоти, которая минуту не могла согнать краску с лица. В играх часто встречались парочки вроде спокойного парня и чрезвычайно токсичной девочки (или наоборот), но они быстро разваливались.

— Так о чём ты хотела поговорить? — спросил Вилл, когда Ирмоти немного успокоилась.

Ирмоти опустила глаза и разгладила складку на штанах.

— Я…Матвей мне всё рассказал…только не ругайте его! — Ирмоти испуганно подняла глаза. — Вот…я…я хочу сказать Вам спасибо! Спасибо, что не бросили его и спасли…