Самый злой город

ПОБЕГ

Время в камере летело быстро. Прошло не более получаса, как снова загремели засовы двери и тюремщик внес в камеру большую корзину с ярко розовым бантом на ручке и множеством всякой еды.

- Это ему. – вздохнул дедок. – К тебе почему-то никто не пришел.

Он пожал плечами и вышел. Гоблин немедленно подставил корзину к себе. С ее края был подтолкнут розовый же конверт, пахнущий чем-то парфюмерным. Шакир не обратил на него никакого внимания, а, немало удивив Алену, стал вынимать свежие булки и разламывать их надвое, заглядывая в каждую. Алена некоторое время наблюдала за его действиями, а потом, когда гоблин, тяжело вздохнув, перестал это делать, спросила:

- Там что-то должно было быть?

- Да. Надеялся, что будет записка. – ответил тот.

- Так вот же она! – Алена выхватила конверт и покрутила им перед носом гоблина.

- Нет. Это не то.

- А если то? Посмотреть-то ты можешь!

Шакир двумя пальчиками демонстративно взял конверт и повертел его, приговаривая:

- Ах, какая красота! Кто бы мне мог это написать! Наверное, кто-то признается мне в любви! Ах!

Алена только покачала головой, наблюдая, как розовый прямоугольник крутится перед ее глазами. Вдруг она заметила, что на одном из уголков конверта, что-то меленько нарисовано. Сначала она подумала, что это просто рябит в глазах, но, выхватив письмо из лап гоблина и осмотрев его повнимательней, действительно увидела в углу маленький нарисованный язычок огня.

- У тебя с твоей любимой символика не в моде? – спросила она, рассматривая необычный рисунок.

Гоблин схватил конверт, тоже рассмотрел рисунок и, неожиданно совершенно нормальным, но немного волнующимся голосом, спросил:

- К тебе тот придурок, который был у меня свидетелем, случайно не подходил? – неожиданно спросил он у Алены.

- Голубоглазый? – уточнила она.

- Да.

- Подходил. Спросил, почему ты такой расстроенный. Я ему, чтобы отвязаться, сказала, что пропустил по радио любимую передачу. А что?

- Да ты просто умница! – обрадовался гоблин и, положив письмо на солому, принялся простукивать свои карманы.

Алене стало жутко любопытно и она, не спросив Шакира, что раньше бы себе просто не позволила, взяла конверт, вынула из него письмо и в полном недоумении уставилась на совершенно чистый лист бумаги.

- Это что? – не поняла она, демонстрируя гоблину свое открытие.

- Письмецо от товарища.

- А это почему?.. Он же чистый! В смысле лист!

- Мы не разговариваем. – усмехнулся Шакир и, достав из внутреннего кармана какую-то палку, ловко чиркнул ею об стену, зажигая на кончике огонь. Потом он поводил этим огнем над бумагой и на листе тот час стали проступать буквы!

- Тайное послание! – восхитилась Алена.

- Ага! – довольно произнес Шакир. – Мой дружок просто гений! Ты тоже молодец, его подсказку увидала.

- Что пишет? – как можно безразличнее спросила Алена, подбирая булку и начиная ее жевать. Шакир ведь обещал, что поделится!

- Пишет, что сегодня нас отсюда вытащит. – не отрываясь от листка, ответил гоблин. Было видно, что грамота ему давалась не совсем легко. – Тюремщик удрыхнет и… – Шакир махнул рукой, показывая это «и».

Дожевывая булку и, присматривая еще что-нибудь, Алена улыбнулась. При такой системе свершения законов, побег был бы очень кстати. Это будет нечто! Она, законопослушная гражданка своего мира, успела за один вечер вломиться на чужой участок, украсть санки. А в этом мире за один день успела сесть в тюрьму, быть на суде и дать взятку, а теперь еще и побег… Может сюда еще стоит прибавить похищение детей? Ведь девочку, с которой она везде носится, наверняка кто-то уже потерял, ищет… Мировая преступница! Жуть…

- Раз за тобой волочатся гирдеры, – меж тем продолжил Шакир вслух какие-то свои умозаключения. – то тебе бы самый раз было попросить защиты у Кипфера… Но… он исчез лет семь-восемь назад.

- Кто такой Кипфер? – тут же заинтересовалась Алена, ей совсем не хотелось встречаться соснежными дьяволами, а это имя она уже слышала второй раз.

- Кипфер? Добрый друид нашего мира. Когда он был на месте, все было о,кей! А как только пропал, Хартнер со своими гирдерами, везде главными стали. – гоблин немного отвлекся и, нащупав небольшой камешек, с неожиданной злостью кинул его в стену. – Это-то все фигня… Теперь вот зло поглощает город за городом. Скоро ни одного не останется! Устояли единицы. Этот вот, например… И я подозреваю, что ему это удалось только благодаря близости леса.

- А чем все-таки этот лес такой особенный?

- Говорят, там жил сам Кипфер, пока не исчез…

- А что же со злом совсем некому бороться?

- Сказочек в детстве много читала? – усмехнулся Шакир. – С ТАКИМ злом некому. Всем дорога своя шкура! А многие уже просто не могут. – снова повисла непродолжительная тишина. Было видно, что гоблину все это далеко не безразлично. – Мы ходили по городам, видели… Там такое творится! Волосы дыбом! Нас трое раньше было… Так оставили мы товарища в одном из городов…

- Почему?

- Чтобы не стать ему кормом. – быстро ответил Шакир и дал понять, что разговор окончен.

Он перевернулся на другой бок и прикрыл глаза. Алена еще некоторое время таращилась в темнеющее за решёткой небо и переваривала всё услышанное, а потом ее сморил сон.

Еще не пробило двенадцать, как на центральной площади города появился темный переливающийся круг. На площади в это время никого не было, поэтому, вышедшие из него пять человек, остались незамеченными. Круг исчез, как только на каменную мостовую вступил последний гирдер. Они осмотрелись. Один из гирдеров достал из кармана какой-то лист бумаги и, велел посветить ему. Чиркнуло огниво и тут же осветило небольшой чертеж.

- Так, если мы здесь, – палец главаря гирдеров ткнул в лист бумаги. – значит этот толстяк живет где-то там. Пошли, мимо не пройдем. Наверняка у этого жиртреста такой же обширный дом, как его брюхо!

Дружный хохот говорил о том, что подобные шутки в цене этой компании. Гирдеры нисколько не таясь проследовали в указанном направлении. Через пару улиц они остановились у большого освещенного со всех сторон дома, обнесенного высокой оградой. Замявшись у этого препятствия всего на пару минут, один из гирдеров, с легкостью пантеры, взобрался по ограде вверх, перелез через нее и, уже через несколько секунд, отпирал тяжелый засов на воротах. А еще через минуту, тяжелый кулак главаря гирдеров методически стучал по двери дома мэра города.

Гирдерам открыли сразу, как только те продемонстрировали какой-то знак. Они вошли, словно дом принадлежал им, протоптав грязную дорожку следов по светлому ковру, и расселись в гостиной. Вскоре появился и сам хозяин дома. В длинном халате, из под которого торчали края пижамы, и в ночном колпаке. Осмотрев незваных гостей и, как можно тщательнее стерев выражение недовольства со своего лица, мэр откашлялся.

- Чем могу быть полезен, господа? – последнее слово ему пришлось буквально выдавить из своего рта, так как назвать этих людей господами язык почти не повиновался. Разве что только одного, который выглядел более-менее пристойно и, судя по всему, был их главным.

- Нам нужны сведения. – начал тот, которого мэр выделил среди прочих. – В этот город недавно пришла женщина с ребенком. Она выделяется по внешнему виду от всех остальных. К тому же у нее нет документов. Сопоставив все это, мы пришли к выводу, что она должна быть остановлена вашими стражами правопорядка. Так вот, нам необходимо знать, так ли это.

Мэр задумался, почесал свою лысину и неожиданно расцвел.

- Ну, за этим вам следовало бы обратиться к судье! Это он знает все о нарушителях наших законов! Если эту женщину схватили с утра, то суд по ее делу уже состоялся, а если вечером – то он состоится только завтра. В любом случае вам нужно к судье! – мэру так понравилась причина, по которой он может отделаться от этих невежд, что он буквально лучился любезностью. – Я сейчас же прикажу проводить вас до его дома!

- Нет! – резко ответил гирдер, заставив мэра икнуть и неожиданно узнать того, с кем он разговаривал. Эти знания принесли еще больше паники в мысли мэра. Гирдер, который с ним разговаривал, был несомненно Мергер! – Мы считаем, что только вы можете справиться с этой задачей. Поэтому мы посидим тут и подождем, пока вы или ваши слуги узнают необходимую нам информацию. – Мергер сел поудобнее, дав понять, что он пока не собирается отсюда уходить. – А пока, мы бы не отказались перекусить. Вы же накормите нас? – последний вопрос был произнесен таким тоном, что заставил мэра буквально вылететь из гостиной и начать путано, но быстро отдавать приказания прислуге.

Уже через полчаса разбуженный судья вспомнил о такой заключенной, окончательный разбор дела которой было назначено на завтра. Далее он сообщил в каком участке она содержалась, и что никакого ребенка в момент ее ареста, при ней не было. Гирдеры были довольны. Справедливо рассудив, что арестованная до утра от них никуда не денется, они «спросили» разрешения мэра переночевать у него и вольготно расположились в паре его гостевых комнат, наказав приготовить завтрак пораньше. Несчастный мэр, как только «гости» разошлись по комнатам, спрятал шкатулку с драгоценностями жены и свои домашние заначки подальше, выставил у своей двери одного из слуг и только после этого сравнительно спокойно уснул.

В это время в участке, в котором находилась интересовавшая гирдеров заключенная, стало совсем тихо. Было даже слышно, как шевелится солома от дыхания гоблина. От этой вот тишины и проснулась Алена. Она к ней не привыкла. В городе, где она жила, постоянно что-то гремело, жужжало, кричало… Подобная тишина даже немного пугала. Полежав немного в темноте, стараясь вернуть к себе остатки сна, она поняла, что они не вернутся и села. А сев, Пшеничная неожиданно поняла, что не только тишина была виновником ее бессонницы. Было еще что-то в груди. Какое-то чувство тревоги, которое, словно будильник, тонкими проволоками стянуло грудину.

Неожиданно она услышала шаги по коридору, направляющиеся в их сторону. Это не были шаркающие шаги тюремщика, тем неменее тот, кто шел сюда, явно не таился, а спокойно вышагивал по каменному полу. Именно это непонятное спокойствие напугало Алену еще больше. Вообще она заметила, что в этом мире, все непонятное ее просто пугало. Неужели она трусиха?

Тем временем шаги начали приостанавливаться и их обладатель, для чего-то простукивал одну за другой двери камер! Пшеничная медленно отползла к гоблину и уперевшись в него спиной, незамедлительно принялась его трясти. Параллельно прислушиваясь к звукам за дверью, Алена не уловила тот момент, когда гоблин перестал сопеть. Лишь когда его лапа, почти каменными щипцами сомкнулась вокруг шеи девушки, она снова обратила на него внимание. Выпучив глаза, с недоумением уставилась на Шакира. Тот же поднес ее к своей морде и… тут же разжал пальцы.

- А, Лёна-Алена – это ты! Извини, спросонья не узнал… Что ты делаешь?

- Я, я… – начала она шепотом с хрипцой, нервно держась за шею. – Пытаюсь тебя разбудить.

- Ну, для этого совсем не обязательно меня так трясти! Можно было просто нежно поцеловать. – начал было Шакир и тут же перешел от лирики к реальности. – А зачем ты меня будишь?