Узник вещего сна

Глава VI

Туман был густой. Такой, что можно разрезать ножом, словно масло. Сперва он нагрянул маленькими облачками. Затем его становилось больше и больше. Факелы, что крепились к деревьям едва могли служить ориентирами. Только вот горели они странным пламенем. Голубым.

Хьюго острожными шагами продвигался через сырую пелену, от факела к факелу. Деревья свесили свои костлявые несуразные ветки, будто пытались преградить путь. Но парень шагал мимо них, переступая торчащие корни. Сверху, сквозь темно-зеленые кроны лился свет бледного месяца. В лесу царила тишина, не считая легкой стрекотни кузнечиков в мокрой траве.

Юноша сделал несколько шагов и остановился. Перед ним стоял человек в потрепанном буром плаще. Свое лицо он скрывал под капюшоном, а в сухой руке сжимал посох с коим бродят странники.

— Кто ты? — спросил Хьюго.

Человек не отвечал. Он продолжал стоять в той же позе в какой встретил юношу.

Это молчание насторожило Хьюго. Мало ли какой-народ бродит по лесам, да еще и ночью? А этот, так вообще, скрывал свой лик. Но человек все же решил говорить.

— Уж не думаешь ли ты, что, стоя здесь получишь ответ на свой вопрос?

Густой басовитый голос звучал как будто издалека. Это и вовсе озадачило Хьюго.

Быстро оглядевшись, парень только сейчас понял, что находится невесть где. Взгляд не находил диковинные домики Культа Вепря и лестницы, ведущие наверх. Не было и самих служителей. Только глухое совиное уханье раздавалось с густых крон деревьев.

— Ничего ценного у меня нет, — взволнованно произнес Хьюго. — Грабить меня незачем.

— Я не из тех людей, что отбирают чужое, — успокоил незнакомец.

— Так чего же ты хочешь и что здесь делаешь?

— Ты сам сюда пришел, — продолжал монотонно вещать человек. — И пойдешь дальше, если не струсишь.

После этих слов незнакомец небрежно кинул на землю какую-то вещицу. Ничего не понимая, Хьюго вглядывался в темную траву, пытаясь найти выброшенный предмет.

— Иди дальше и ищи, — говорил незнакомец. Он медленно пятился назад и что-то выкидывал из руки.

Хьюго сам того не желая сделал несколько шагов. И только сейчас он увидел, что бросала таинственная персона.

Это были имперские марки!

Каждая с разным номиналом, они падали на сырую землю.

Чтобы убедиться в увиденном Хьюго поднял одну из них номиналом в пять марок. На аверсе был изображен император Таулеран III. Волна непонятного природного страха тут же захлестнула сознание юноши.

— Что это значит? — воскликнул Хьюго.

Но фигура уже развернулась и уходила в темный лес, скрываясь среди густого тумана. Тропа из имперских монет стелилась все дальше и дальше.

С озадаченным видом Хьюго стоял и смотрел то на монету, то в лес. Холодный пот катился по спине, а руки слегка подрагивали. Только он собрался разворачиваться и бежать прочь от этого места как услышал откуда-то из чащи леса.

— Начинать нужно с малого!

***

Проснулся он с тяжелым глубоким вдохом. В комнате было темно, у стены напротив во всю силу храпел Тоден, а в небольшой печурке еще тлели угли, отдавая последнее тепло.

Ошарашенный, с мечущимися в голове мыслями, Хьюго понял, что больше не уснет. Парень оделся, натянул сапоги и вышел на улицу.

Теперь он действительно был в лагере Культа Вепря. В этом таинственном лесном городке. Всюду горели масляные лампы, словно светлячки. Хьюго они придавали уюта и спокойствия. Правда, народу на улице не было. Очевидно, что все спали в позднюю ночь.

Прохладное дуновение ветра заставило Хьюго еще постоять на крыльце и насладиться тихой ночкой. Тут, взгляду попалось кострище, что горело посреди двора. Всего три дома окружали тот пятачок, где плясал огонь. Хьюго захотелось там посидеть, погреться.

Спустившись вниз по скрипучим доскам, юноша подошел к костру. Пододвинув колоду, что стояла рядом, Хьюго уселся на нее и протянул к ярким языкам озябшие руки.

К приятному удивлению юноши, пламя расслабляло и успокаивало. Тревожные мысли ушли прочь. Приятно было вновь почувствовать уют и покой. Он вновь вспомнил как они с Тоденом будучи совсем мелкими убегали за околицу к своему шалашу и разжигали там костер, а после рассказывали друг другу страшные небылицы. Тоден не смотря на свою силу и дюжесть всегда боялся рассказов Хьюго, который умел их эффектно подать. Тогда здоровяк хватал какую-нибудь большую палку и уже слушал истории, крепко сжимая свое орудие. Во всяком случае так ему было спокойнее. Как это было весело и интересно тогда: не знать о существовании Культа Вепря, думать, что боги были давным-давно и ныне их уже нет, рассказывать истории о выдуманных великанах. Но когда сказки оказываются правдой, становится не так весело.

Хьюго продолжал свои ночные раздумья под тихое стрекотание кузнечиков. Неужели теперь ему придется принять эту пугающую реальность? Смириться с тем, что байки, о которых он слышал такие же настоящие, как и он сам? Значит взрослые не просто так их рассказывали непослушным детишкам. Получается, что родители читали своим отпрыскам эти жуткие истории и при этом сами испытывали трепет и ужас. Интересно, как же эту данность принял Тоден? Осознал ли его друг безобразное безумство бренного мира?

— Что, не спится?

Хьюго обернулся. Юлиус Оду стоял за спиной держа руки на широком кожаном ремне.

— Кошмары… — ответил парень, подкидывая веток в огонь.

— Лично я предпочитаю разок другой принять перед сном, — Юлиус сделал характерный жест, стукнув пальцем по горлу. — Тогда спишь, словно божья благодать упала.

Юлиус подошел ближе к костру и уселся напротив Хьюго прямо на сырую землю.

— Что же тебе приснилось?

Сперва Хьюго засомневался: стоит ли все рассказывать этому своенравному человеку? К тому же сон вышел весьма непонятным и в каком-то смысле даже бредовым. Хоть Хьюго и привык к тому, что его называли сумасшедшим или выдумщиком, но вновь давать повод для издевок он не собирался. Однако Юлиус смотрел на него серьезным испытующим взглядом.

Что ж, во всяком случае он ничего не теряет. И Хьюго быстро пересказал Юлиусу тревожный сон. Как ни странно, но тот принял рассказ юноши серьезно, без каких-либо насмешек. Хьюго это немного успокоило, и парень вновь обратил взор на пламя.

Он завороженно глядел, как танцуют оранжевые языки. Это расслабляло и даже радовало юношу. Однако, что-то ему мешало. Хьюго чувствовал эту назойливую напасть, но разгадать ее все же не мог. Тогда он отвел взгляд от костра и посмотрел в ночную тьму, затем перевел взгляд обратно на костер. Языки все также плясали, но размывались, словно парень смотрел на них через стеклянную бутылку. И вот, Хьюго резко осознал, что именно не так. Пламя костра мутным пятном расплывалось в правом глазу.

— Вот только… — добавил Хьюго, потирая глаз. — Зрение у меня хуже стало. Словно туманом заволокло.

Юлиус все также невозмутимо смотрел на Хьюго. Быть может и мелькнула в глазах искорка сочувствия, но парень ее не заметил.

— Был бы кто поблагороднее на моем месте — сказал бы, что такова плата за дар. Но я скажу просто: не повезло.

И Хьюго все же увидел в темных глазах это сочувствие. Вернее, простое смирение, когда ты понимаешь, что ничем не можешь помочь человеку, а потому просто молчишь без лицедейской маски сочувствующей печали на лице. Парень заметил его. Хмурый взгляд, уставшего от всего, человека. Непонятно почему, но Хьюго захотелось продолжить разговор.

— Культ Вепря…Откуда это название?

— Я могу тебе пересказать лишь то, что сказали однажды мне, — Юлиус пригладил свои черные усы. — Давно боги ходили по земле и состязались друг с другом в величии и могуществе. А на людей им было наплевать. Не ровня мы им. Это понять, конечно же, можно. Только вот под горячую руку богам как раз люди и попадались. Много есть древних писаний, какие мы испытывали беды от богов, но я их не читал и не видел. Так вот, лишь один бог встал против своих братьев. Йоль. Этот бог являлся в обличии вепря. Он увел всех людей в леса, где сила и власть его были могущественны. Стоило какому-нибудь богу сунуться в лес, как вепрь являл ему свой гнев. Ну, а потом, боги оставили людей в покое. Вместе с ними ушел и вепрь. После, появились те, кто стал изучать искусство борьбы с нечистью богов. Их стали называть тропарями.

Юлиус хохотнул. Лицо его исказила ухмылка.

— По мне так неплохая байка для сельских детишек, — сплюнул он.

Да, рассказ и впрямь выглядел интересной легендой, но грянувшие недавно события заставляли Хьюго почтительно отнестись к услышанной истории. Как теперь отсеивать правду от вымысла? В пророческое значение своих снов он тоже долго отказывался верить, пока не сгорела Месалина. Эх, был бы сейчас рядом Ульдур, человек обладавший великим знанием, которого сам он боялся до самой смерти… Наверняка великий путешественник знал историю Культа Вепря.

— Ну и как же вы боретесь с нечистью? — продолжал расспрашивать Хьюго.

— А как придется, — спокойно ответил Юлиус. — Во многих случаях, конечно, необходим язык Древних богов. В иных — острый клинок и солдатская выдержка.

— Язык Древних…

— Ну, заговаривать надо, — отмахнулся Юлиус. — Но я в стариковских скороговорках не шибко силен, поэтому полагаюсь больше на сталь.

С этими словами воин похлопал рукоять меча, что выглядывала из-за пояса.

— А ты, как я погляжу, в солдаты не пошел? — спросил аккуратно Юлиус, смягчая свой грубый хрипловатый голос.

— Я? — заморгал Хьюго. — Нет. Я не такой как Тоден. Отец хотел, чтобы я лекарем стал или ремесло его перенял.

— Каким же ремеслом владел твой отец?

Хьюго тяжко вздохнул.

— Он торговал травами и специями, простой бакалейщик.

— Знаешь малец, за свою жизнь я понял, что опасаться больше следует тех, кто владеет словом и знанием, а не мечом.

— Ну, как мне кажется, умирают больше от мечей, нежели от слов, — возразил Хьюго.

— Это как сказать, — задумчиво произнес Юлиус. — Порой, несколько слов одного человека, могут заставить идти в бой тысячи мечей.

Хьюго задумался. А ведь прав Юлиус. Причем все его слова имели вес тяжелого жизненного опыта, что подтверждали шрамы на руках и шее, ссадины на лице, да и вообще угрюмый усталый взгляд. Только сейчас Хьюго разглядел этих людей. Он полагал, что Культ Вепря — это общество сродни великим орденам или императорской армии, где царят почтение к старшим и субординация. Но оказалось, что это лесной лагерь простых замученных жизнью людей. Таких людей, которые преданы своему долгу, таких, которые пожертвовали своим личным ради других. И Юлиус Оду был одним из них, несший за плечами свое нелегкое прошлое. Кроме того, Хьюго отметил в этом человеке сильную черту. Юлиусу было наплевать на все беды и невзгоды, которые окружали его. У него была храбрость и стальные нервы. Но что могло закалить такого человека?

— Пойдем малец, — махнул рукой Юлиус, вставая с земли. — Покажу кой чего.

С небольшой опаской Хьюго все же поднялся и последовал за тропарём.

Они миновали несколько домов, возле которых висели лампы, затем свернули в темную рощицу, где среди невысоких дубков стояла лишь одна хижинка. Густые заросли папоротника закрывали чуть ли не половину постройки. Подойдя к крыльцу, Юлиус Оду зажег висевшую на дверном косяке лампу и пригласил Хьюго зайти.