Нерожденный (Рождество Слотера)

Людей не переделать.

- Что она натворила, майор?

Я подвинул графу кресло, налил едва теплого кофе и, обойдя стол, сел напротив.

- Что она натворила? - горько повторил Бенедикт. - Что она творит! Я... Свет небесный!.. Я даже не знаю, как это сказать. Просто... люди умирают, Иоганн. Сначала я думал, что это совпадение, но теперь, когда мертва Розанна Сите...

Я мысленно застонал.

- Чрево мессии! Ты говоришь о той самой Розанне Сите? О мадам Сите?!

О, поверь, Ламар, год назад это имя было знакомо каждой второй аристократке Блистательного и Проклятого!

Официально мадам Сите занималась тем, что продавала богатым дамам афродизиаки, благовония, косметические масла и всяческие пудры и притирки для кожи. Настоящий же доход ей приносили товары и услуги иного рода. Розанна Сите считалась лучшей травницей Блистательного и Проклятого из числа тех, что специализируются на женских недугах.

Она пользовала дам, подцепивших соромную заразу или лютецианскую болячку, снабжала графинь да баронесс зельями, облегчавшими лунные циклы, помогала парам, не способным зачать дитя. И, конечно, наоборот, устраняла последствия необдуманной связи.

Говорили, что никто лучше мадам Сите не умел вытравить нежелательный плод без ущерба для здоровья матери.

Судя по годам Олетты, речь вполне могла идти и о такой услуге.

- Два часа назад Розанна Сите покинула мой дом, - медленно, подбирая слова, рассказывал Бенедикт Уоррик. - И не успела пройти десяти шагов от крыльца, как ее сбил проезжавший мимо экипаж. Лошадь ударила ее грудью, уронив, а затем колесо проехало прямо по шее. Она умерла мгновенно, но меня до сих пор преследует выражение ужаса, застывшее на ее лице.

- Это... могла быть случайность, - осторожно сказал я, хотя все инстинкты кричали, что случайностями здесь и не пахло.

Граф Суззский не бросился бы ко мне через весь город, не имея на то оснований!

- Грум, сбивший ее, уверял, что Розанна сама бросилась под колеса. "Она как будто увидела рядом с собой что-то страшное и бросилась в сторону, не разбирая дороги" - это его слова.

Я машинально сделал пометку на листе бумаги.

- Ты сказал: "люди". "Люди умирают". Розанна Сите стала не первой жертвой?

- Третьей. - убитым голосом произнес Бенедикт. - Сначала погибла Эви. Помнишь ее? Веснушчатая озорная девчонка, что прислуживала за столом, когда ты нанес нам визит в последний раз? Эви была внучкой моего дворецкого. Герберт Оик верой и правдой служит нашей семье более двенадцати лет, и мне казалось само собой разумеющимся взять на службу в городской дом его отпрыска. Неделю назад Эви упала с лестницы, выходя из комнаты Олетты, и разбилась насмерть. Приложилась виском о ступеньку, да так сильно, что череп раскололся, как яйцо... А три дня назад погиб мессир Киран Боун, эскулап. Последние полгода он был личным врачом нашей семьи. Сам знаешь, у Сесилии бывают жуткие мигрени, и ей нужен регулярный присмотр. Но в тот вечер доктор Боун осматривал Олетту. Он ушел сильно смущенный, даже не попрощавшись толком, а на следующее утро его тело оказалось в телеге Мусорного патруля. Как я узнал, тело доктора нашла экономка - оно лежало на полу в рабочем кабинете. Мессир Боун порезался собственным ланцетом и истек кровью, не сумев оказать себе помощи.

- Жизнь иногда бывает ироничной сукой, - сказал я.

Просто чтобы что-то сказать.

Граф Уоррик в ответ посмотрел на меня с такой укоризной во взгляде, что стало неловко.

- Доктору Кирану Боуну было пятьдесят семь лет, - с расстановкой, точно учитель, выговаривающий худшему студенту в классе, какой он бездарь, произнес мой друг. - Тридцать три из них он практиковал. Его рекомендовала моей жене лично герцогиня ад`Конах. Какие по-твоему шансы зарезаться у такого специалиста?

Я промолчал.

Жизнь, безусловно, та еще стерва, однако, чтобы поверить в несчастный случай с эскулапом медицины Боуном, следовало отбросить смерть служанки за три дня до него и гибель мадам Сите через три дня после.

Три трупа, связанных с одной девушкой, за неделю это не ирония судьбы. Это ее судорога.

- Мне нужна помощь, Иоганн, - настойчиво повторил граф Уоррик.

Я кивнул и начал потирать подбородок, перебирая в уме варианты.

- Все это сильно смахивает на проклятье или порчу. Я могу дернуть пару ниточек в Колдовском Ковене Ура. Они предоставят лучшего специалиста по прикладному экзорцизму. Мессир Кунцо Сальери обязан мне за то, что "Хроники" опустили кое-какие подробности в истории с бойней, приключившейся по вине магов в квартале Ткачей, где пострадала семья арборийского посла Лаврина. Кроме того, есть выход на епископа Лейна, который может рекомендовать по-настоящему хорошего экзорциста...

Бенедикт замотал головой.

- Никто из них не будет хранить конфиденциальность, и не даст гарантий. Иоганн, я долго думал... мне нужен Ублюдок.

Я так растерялся, что невольно прикусил язык.

Ублюдок... весь город называл его так, но я - ни разу.

Его настоящее имя Сет Слотер, и никто не приходит к нему за помощью по собственной воле. Всех приталкивают мертвецы.

Ты не родился в Уре, Ламар, однако с первых дней, проведенных здесь, должен был узнать то, чему матери с пеленок учат каждого ребенка. Что есть четыре семьи, служащие истинным проклятием Возрожденного города, и вокруг них всегда клубится хаос, тьма и зло. Ибо пусть четыре - священное число мессианской церкви, определяемое по количеству архангелов, павших за наш мир, эта четверка - несвятая. Они посланы нам в наказание за грехи и гордыню рода человеческого.

Безумные Треверсы.

Кровожадные Морганы.

Коварные Малиганы.

И могущественные Слотеры - худшие среди прочих.

Их пращуров породила сама Лилит, Герцогиня ада, и в жилах каждого ее потомка ныне течет Древняя кровь, отравленная адом. Она пахнет серой и дымится на свету, неся с собой одновременно проклятье и благословение.

Теологи всего мира по сей день спорят - кем же считать отродий Первосуки: нифелимами, потомками связи ангелов и смертных женщин, или просто демонами в человеческом обличии, порожденными похотью Лилит? Простые же люди давно определились.

Выродки - вот кто это.

Человекообразные создания, двуногие паразиты, живущие в обществе простых смертных, но числящие себя далеко за гранью людских законов, правил и морали. Развращенные, порочные, жестокие... опасные.

И можно себе только представить, каков тот, кого даже Выродки именуют меж собой Ублюдком.

Выродки и весь город - но не я.

- Его зовут Сет. Сет Слотер. Он убивает чудовищ.

- Да-да! Я знаю, наслышан! Да весь город знает! - с жаром воскликнул Бенедикт. - Этот Выродок... он не просто охотник, но еще и специалист по разгребанию магического дерьма. Говорят, если он взял задаток, то доведет дело до конца, чего бы это не стоило.

- Это не все, что о нем говорят. Ты должен знать, Бенедикт, что далеко не все заказчики бывают рады, когда Слотер сдает им свою работу, - с нарочитой жестокостью добавил я. - Сет предпочитает решать проблемы... радикально. Там, где другие кладут на лоб холодный компресс, он предпочитает отрубить голову.

Уоррик посмотрел на меня в упор и медленно покачал головой.

- Ты говоришь о своем друге, Иоганн.

Ну, началось...

Дружба с Сетом Слотером сродни клейму во всю рожу, выделяющему тебя среди прочих смертных. С одной стороны, она способна избавить от множества неприятностей за счет одной только его грозной репутации, которая не теряет в весе, даже будучи пущенной в оборот, точно золотая марка. А с другой - создает вокруг тебя зону страха и отчуждения.

Публично назваться другом Выродка это все равно, что выбрать профессию золоторая или некроманта. Всякий раз, проходя мимо приличных людей, ты краем глаза будешь замечать, как они тихонечко морщат носы, принюхиваясь: а не потянуло ли в воздухе дерьмом и мертвечиной?

Не могу сказать, что я прямо сожалею, как все сложилось, но не замечать очевидного - глупо.

- Ты знаешь поговорку про него и покойников, Бенедикт?

Я предпринял последнюю попытку отговорить графа, но тот только кивнул с мрачной решимостью и продекларировал:

- Никто не приходит за помощью к Слотеру по своей воле. Всех толкают в спину мертвецы.

- Поверь, она возникла не на пустом месте.

- А у меня уже три мертвеца за спиной, Иоганн! Я все обдумал, и мое решение твердо. Я хочу знать, кто проклял мою дочь, и стал причиной несчастий, связанных с моей семьей. Это нужно остановить, а виновного - уничтожить. Это еще одна причина, по которой я не хочу связываться с Ковеном, Палатами правосудия или церковью. Мне не нужно официальное разбирательство, предъявление обвинений и суд. Мне нужен охотник и убийца. Тот, кто молча принесет в мешке голову виновника. Мне нужен Ублюдок.

- Бенедикт, я хорошо его знаю... поверь, ты можешь пожалеть. И не раз.

- Да. Но сначала пусть пожалеют те, кто все это начал. Помоги мне, Иоганн. Во имя нашей дружбы!

Ну, и что мне оставалось? ...

Сет Слотер принял нас вечером следующего дня. Не у себя дома, на Аракан-Тизис, где он арендует меблированные комнаты, а в забегаловке неподалеку, скабрезно именующей себя "Луженая глотка".

Сказать по правде, я никогда не мог понять очарования этого обшарпанного и непритязательного места, но Слотеру оно определенно нравилось. Иногда он проводил там по несколько вечеров кряду - просто сидя за столом, в полном одиночестве, мрачно глядя в пустоту перед собой и медленно наливаясь вином из Южного Тарна, которое дородный хозяин покупает для него специально.

Он и в этот раз сидел там один, если не считать за компанию пузатый кувшин с остатками соломенной оплетки на горлышке. К моменту нашего визита кувшин был полон едва ли на четверть. Рядом лежала закрытая книга - по виду очень старая, переплетенная в пористую кожу и с медными заклепками на уголках. В угловатых буквах я узнал енохианский алфавит, но мои познания в "языке ангелов" были недостаточны, чтобы прочитать слова, в которые они сплетались.

Бенедикт Уоррик и без того сбитый с толку уровнем заведения, куда я его привел, невольно сжался и отстал на шаг, словно рассчитывая укрыться за моей спиной. Его решимость вдруг чуточку подувяла. И, надо сказать, я его прекрасно понимал.

Даже сидя за столом Сет Слотер производил впечатление. Громадный и монументально тяжелый, он походил на обшарпанный, выщербленный ветрами и годами валун, о который могут разбиться любые невзгоды и неприятности. Я почти не уступаю ему ростом, а в плечах уже всего на ширину ладони, но в присутствии Сета всегда начинал чувствовать себя отвратительно мелким и беспомощным. Он буквально источал первобытную животную мощь, лишь слегка обтесанную цивилизацией.

На Слотере был простой колет из темной толстой кожи, пошитый на сантагийский манер - то бишь, с рукавами и десятком пуговиц из темной меди вместо шнуровки. Такие любят носить бретеры, поскольку вываренная кожа служат неплохой защитой от ножей и кинжалов; отсюда и простонародное название - "душегрейка". Насколько я знал Сета, снаряжаясь на драку, он не гнушался одевать поверх колета еще и нагрудник из бычьей шкуры, ничуть не опасаясь при этом проиграть в проворстве или ловкости.