Заснеженная юдоль

5. Покушение

Когда Сиха наговорился, все утолившие своё любопытство покинули усыпальницу и вспомнили о том, какой беспощадной бывает горная местность. От таких проказ природы получал удовольствие один Ваши, несмотря на то что обычно он не надевал шапку или варежки. Настолько он привык к тому, в каком месте жил. Или на нём была наложена печать, прикинул Солар, мерно следуя за провожатым. Сиха и Реда со стражей снова отстали, но в этот раз Ваши предлагал их дожидаться, мало ли что при спуске может случиться.

— А что может случиться? — уточнил Солар, прикрываясь от ветра.

— Например, — заговорил зачарованно Ваши, — скользкий участок. Когда поднимаешься, намного проще, когда спускаешься, идёшь вниз, только и делая, что перебирая ногами, остановиться забываешь.

Солару казалось, что скользкий участок опасен как при подъёме, так и при спуске, но, когда он поднимался, не обратил внимание, были ли такие участки вообще.

Как только Сиха и Реда достигали их, Солар и Ваши выдвигались вперёд, спускались до поворота и снова ждали. Несмотря на то, что спуск менее энергозатратен, в целом проще и не ощущается как родовое испытание семьи Касьи, Солар замёрз сильнее. Как только они добрались до дворца, Ваши предложил выпить по чашечке чая, чтобы отогреться и решить, куда направиться дальше, если наследный император желал ещё куда-нибудь сходить. Не кривя душой, Касья хотел отдохнуть, ветер не располагал к приятной прогулке, но Солар понимал, что время пребывания в Наксе ограничено, ему хотелось использовать его на полную, выжать весь ресурс, увидеть все места, которые могли рассказать о Наксе и его жителях намного больше, чем энциклопедия Оф-Накского хребта.

Чай и угощения подали в банкетном зале, где состоялся сегодняшний завтрак и вчерашний ужин. Из угощений были галеты с вареньем из ягод с низин: красная и синяя смородина, крыжовник и морошка. Варенье из рябины подавалось как отдельное блюдо. Что-что, а угощения у Солара вызвали больший восторг, нежели мясо. Этим он тихо поделился с Ваши.

— Рад я, что нашлось то, что по душе наследному императору, — улыбнулся тот.

— У нас не принято варить ягоды, — сказал Солар. — Потребляем их в чистом виде. Когда завозят. У нас их довольно мало, только на границе с Наксом достаточно лесов.

— Не знал я, — ответил Ваши. — Но это… разумно. Подумать только стоило, — посмеялся он. — Куда пойти хотите далее вы?

— Я и советники? — Солар кивнул на Реда и Сиху, которые в окружении других членов делегации пылко делились впечатлениями об усыпальнице: Реда — напыщенно агрессивно, а Сиха — с научным интересом.

— Как пожелаете вы.

— Тогда вдвоём, — кивнул Солар и откусил галету. — Когда мы ехали во дворец, я видел театр. Он работает?

— Театр? — повторил удивлённо Ваши.

— Это было здание, — Солар описал руками дугу, — с огромным куполом.

— Эи! — воскликнул Ваши и прикрыл рот. — Это не театр. То есть не совсем театр. Это… это гаха… В вашем языке нет такого слова. — Но несмотря на его отсутствие, Ваши силился его подобрать. — Искусство, наследный император. Это дом искусства. Танцуют там, поют, ставят спектакли, играют на музыкальных инструментах.

— И всё в одном месте? — поразился Солар.

Ваши закивал и развернулся на стуле:

— Больше не надо нам. Выбираются даты, составляется расписание, и, когда хотите, приходите. Очень люблю вечера музыки я. Когда поют. Это будет в ваш последний день, посетить хотите? Выделяется для приближенных к государю людей отдельное ложе. Мешать не будет никто.

Касья никогда не предполагал, что его занесёт на Накс, что он будет сидеть в банкетном зале и разговаривать напрямую с представителем государя как со своим давним другом, не думал, что посетит усыпальницу и увидит такую неприятную сторону дружественного государства, и, конечно, он никогда не предполагал, что познакомиться с бытом наксов на том уровне, когда можно посещать «театр» и слушать народное пение. Наверняка, музыка Накса, как и всё его устройство, отличалось от фонтанирующей эмоциями и чувствами музыки Бимы. Солар представил себе пение мужчин и женщин как нечто скромное и невыдающееся, но, по меркам Накса, достойное быть услышанным.

— Безусловно, посетим, — согласился Солар. — Но что мы сегодня будем делать?

— Хотите обойти окрестности? Дойдём до границы, а потом вернёмся обратно?

Солар продрог от осознания того, что только на тахтах они добирались в гору сорок минут. Сколько же идти на своих двоих придётся? Но быть в чужой стране и сидеть за стенами — совсем не годилось. Когда ему ещё выпадет шанс покинуть Биму? Когда отец скажет «да»? Когда отправит его в Паттан или Сбилию, для заключения договора о продлении мира и торговли, пользовании морским пространством? Когда отец будет рассматривать его как «наследника», а не книгу, которую можно начинить различными знаниями?

— Неприятен вам ветер? — аккуратно спросил Ваши.

Солар поднял на него алые глаза и остановил качающуюся ногу.

— Климат у нас суровый, не поделать с этим ничего.

Касья предпочёл отвлечься.

— Вы говорили, что на низинах заклинатели используют печати, чтобы управлять ветром, почему здесь этого не делаете?

Ваши мягко улыбнулся.

— По той же причине, почему раскочегаривать не даём огню трубы, которые проложены по всему Наксу. — Солар не скрыл своего непонимания. — Это повлияет на Накс, на его климат. Разрушит его устройство вмешательство человека, и, представить страшно, что будет с Наксом. Наследный император, понимаете? Если изменит течение реки человек, то иссохнет прежняя часть природы.

Наксы несут ответственность за то, что делают. Они понимают, насколько природа важна и к чему их действия могут привести. Они смотрят на несколько шагов вперёд. Солар принял эту мысль с тяжёлым примирением. Бима… была совсем другой.

— Если идти не хотите, посидеть можем в библиотеке. Спросить хотел бы о некоторых словах я.

— Есть то, чего вы не знаете? — искренне удивился Солар, делая последний глоток чая.

— Истинно так.

— Можете показать их после того, как вернёмся.

Ваши сложил руки перед собой.

— Славно!

— И в усыпальнице… вы хотели мне что-то сказать.

Ваши сосредоточенно кивнул.

Через пятнадцать минут они покинули дворец и направились к городу. Наследный император настоял на том, что отправится без стражи — хотелось хотя бы здесь остаться без вечного надсмотра.

Солар поскользнулся несколько раз, Ваши успевал его подхватить и удержать на ногах. Касья понял на себе, о чём тогда, на спуске из усыпальницы, говорил Ваши.

Несмотря на обгладывающий до костей ветер, в городе было многолюдно. Все, укутанные в шубы серых лику с такими же серыми шапками на головах сновали туда-сюда: заходили в дома и тут же выходили, дети бегали по площади, играли в снежки, звонко смеялись. Жители узнавали Ваши и кланялись ему, на что он кланялся в ответ. Были и любопытные, которые спрашивали, кого Ваши сопровождает. Выдавали в Соларе чужеземца не только торчащие из-под шапки красные пряди, но и загорелая кожа, округлые глаза с неестественным для Накса оттенком и даже рост. Только государь Вилаш был такого роста, как Касья, остальные — ниже, однако в Биме Солар едва ли считался высоким. На накском Ваши представлял наследного императора и переводил ему запросы от людей: в основном они состояли в том, откуда у него такие глаза и волосы, как много солнца в Биме, бывает ли там снег, а лику? Как ему, собственно говоря, Накс? Лучше он или хуже? Солар примирительно улыбался и честно отвечал на вопросы, а на последний — он сказал, что страны слишком разные, чтобы их сравнивать, каждая хороша сама по себе, хотя в Наксе ему до жути холодно, в Биме даже снег — редкое явление. Наксы удивлённо выслушивали Ваши и хлопали глазами. Не понимали, переводил Ваши, как это — без арцы. Снега на накском.

— Привыкли к вниманию, наследный император? — спросил Ваши, когда они продолжили путь.

Ночью Солар не приметил, но дома оказались не только из серого камня, но и из белого. Здание гахи было как раз из такого. Огромное, монументальное строение. Касья предположил, что там не меньше тысячи мест, а если помещение ещё уходит вниз, то и все две.

— Вокруг меня всегда носилось много людей, — Солар убрал прядь с лица и попытался спрятать её под шапку, — я привык к тому, что меня окружают люди. А разговаривать… мне всегда приходилось много разговаривать. Отвечать на уроках, отчитываться перед отцом, у меня был целый предмет, посвящённый ораторскому искусству… так что разговоры — это навык, который я приобрёл.

— Славно! — восхитился Ваши.

— А вы?.. Как вы вообще оказались рядом с государем? Вы ведь ещё совсем молоды, но, похоже, заслуг у вас больше, чем у меня.

— Наследный император! — шутливо укорил Ваши. Ветер стих. — Накс не сравнится с Бимой. Понимаете это вы? Понимаете. Не нужно много заслуг мне, чтобы быть рядом с государем. Достаточно, — его улыбка сошла с губ, — знать три языка, разбираться в устройстве страны, — шаги его стали медленнее, подошва сапог отчётливо врезалась в снег, — желать сделать её лучше и вносить свои предложения. Нужно, чтобы варила голова, — Ваши достал руку и тыкнул пальцем в висок, — это самое главное.

— Говорите вы об этом так… будто вас это не устраивает.

— Быть может, — улыбнулся Ваши и посмотрел на Солара, пряча ладонь. Это была не запечатанная лелейная улыбка, не искренняя и не полная довольства, Солар такую ещё не видел, и она отзывалась глухим стуком его собственного сердца. — Честно, не знаю я, чего хочу… от своего положения. Сначала выйти хотел из бедности я. Существует в Наксе бедность, но совсем не похожа на бедность Бимы или Охвота она — рассказывали мне, что представляют из себя они, и здесь… проще. Легче. Тут помогут. Приютят, накормят. Но жить не хотел от дома до дома я… хотел большего. Хотел свой дом, свою одежду, своё… всё. Моам, — знакомо проворковал накское слово Ваши. — Моам — это всё, от начала до конца. От момента создания мира до момента его смерти. Это больше, чем всё… Понимаете? — Солар не мог уместить в своей голове настолько обширное понятие, но кивнул. Это то, что так просто не получить. — И сейчас получить хочу это я, но теперь знаю, что это невозможно, и жить пытаюсь я, чтобы чувствовать меньше моам.

— То есть вы чувствуете пустоту, которую ничем не заполнить?

— Истинно так, — кивнул Ваши, и ветер задул с новой силой, приводя в беспорядок и без того спутанные волосы. Солар слышал, как бусины бьются друг о друга. — Искренне прошу прощения, — неожиданно произнёс Ваши и поклонился.

— Вам незачем! — прокричал сквозь завывания ветра Касья. — Я понимаю это… может быть, не так, как это чувствуете вы, но я знаю… эту пустоту.

Заявление удивило Ваши, но расслабило его лицо. Он подошёл к Солару, взял того под руку и уверенно повёл вниз, повышая голос:

— Скоро спустимся к лесу мы! Там будет легче!

И там действительно оказалось легче. Деревья шатались под суровым напором ветра, с верхушек обваливался снег, такой вполне мог придавить, но Ваши успешно огибал опасные места и привёл Солара к небольшой пещере, в которой, по ощущениям, было даже теплее. Солар гнал подальше от себя мысли, как они будут возвращаться обратно. Стоило ли настоять на тахтах? Стоило, определённо стоило.