Честь клинка ночи

Глава 5

Она шла лишь несколько дней, но Аса уже устала оглядываться. Какое-то время люди опасались клинков, но теперь на Асу и ее вид охотились, они стали мишенями.

Она привыкла к подозрению во взглядах, страху на лицах прохожих. Раньше путники могли угостить ее едой, а теперь на нее бросали взгляды. Никто не делился и не говорил с чужаками, даже не клинками. Она всегда была на грани, всегда ждала нападения. Она снова и снова думала об этом случае в дороге. В один момент она была полезным незнакомцем, а в следующий — врагом, ради которого стоило рискнуть жизнью. Переход казался невозможным за такое короткое время.

Аса устала. Постоянная бдительность была непривычной, изматывала ее, как точильный камень, стирающий когда-то острый нож.

Два дня Аса уходила от дороги, всегда держась северо-востока. К сожалению, необходимость заставила ее вернуться на людные тропы. Она недостаточно хорошо знала территорию, чтобы бродить по ней без проводника. Ей нужно было держаться поближе к дороге, как бы она ни ненавидела эту идею.

Временами она задавалась вопросом, станет ли ей легче после нападения. Ей не терпелось провести тренировку, но сейчас у нее не было шанса. Если бы кто-нибудь ее увидел, ее бы безжалостно преследовали.

Несмотря на ее настороженность, никто не напал на нее во время путешествия. Она слилась с морем людей, уходящих от Убежища, прочь от войны.

Она почти не заметила знак Края Реки, сбитый у обочины дороги. Кто-то прибил к тому же сломанному столбу еще одну табличку с надписью «НЕТ ЕДЫ — НЕТ КОМНАТЫ». Буквы были ярко-красными, впились даже в измученное сознание Асы.

Аса не нуждалась в пище или укрытии, она смутно помнила, что в Крае Реки была станция для клинков. Если ей не изменяли смутные воспоминания, маленькая деревня находилась всего в получасе ходьбы от дороги.

Она решила изменить курс. Горы на северо-востоке будут там и позже, но Аса увидела шанс найти место для отдыха. На станции будут койки и еда. Она могла тренироваться, не опасаясь охоты. Предложение было слишком хорошим, чтобы отказаться от него.

Дорога в деревню была почти полностью заброшена, и Аса решила пойти по ней, не видя причин заблудиться на незнакомой территории.

Когда она впервые увидела Край Реки, ее сердце упало. Руины станции ничем не отличались от руин Убежища, которые тлели через несколько дней после того, как сгорели. Ей не нужно было спрашивать, что случилось. Хотя в деревне насчитывалось менее сотни человек, казалось, что каждый сердито смотрел на руины, проходя мимо, как будто одним своим взглядом мог разжечь пламя.

Остатки промежуточной станции резко контрастировали с природной красотой города. Большинство домов недалеко от центра города были двухэтажными, роскошными по большинству стандартов. Глаза Асы следили за рекой, и она предположила, что, хотя деревня была небольшой, ее жители жили в достатке за счет торговли по реке.

Если бы не сгоревшие остатки станции, деревня выглядела бы мирно. В Крае Реки не было шума и суеты такого города, как Убежище, но его магазины были хорошо снабжены едой и специями. На заднем плане мягкие звуки реки.

Аса села рядом с рекой, текущей через город, совершенно измученная. Все, что осталось, — это унылый, казалось бы, бесконечный путь. Она не хотела так жить.

Ее голова была подперта руками, когда она услышала за спиной дружелюбный голос:

— Простите, мэм, но вам нужно где-то остановиться?

Аса подняла взгляд и увидела пожилого мужчину, может, пятидесяти лет, смотрящего на нее с озабоченным лицом. Он был в обычной одежде: свободную накидку бесчисленное количество раз залатывали, а еще сандалии и широкая шляпа. На первый взгляд он казался невзрачным, но, изучая его, она поняла, что он держался хорошо, почти с балансом мечника.

Она почти сказала «да», но воспоминания о встрече с семьей у дороги остановили ее.

— Это очень любезное предложение, но я в порядке, спасибо.

Седовласый мужчина выглядел бодро, что не сочеталось с возрастом. Его взгляд пронизывал, и он улыбался, хотя Аса просто пыталась быть вежливой.

— Чушь. Я знаю, как выглядит уставший путник. У нас достаточно еды, и у нас есть удобная комната для гостей, ведь сын ушел служить в армию. Я не приму ответа «нет».

Асе следовало сказать «нет». Но перед его энергией и добротой было невозможно устоять. И она устала. Слишком устала, чтобы отказаться от предложения, которое, как она была уверена, плохо кончится.

Аса вздохнула и поклонилась.

— Большое тебе спасибо. Я очень благодарна.

Пожилой мужчина привел ее к своему дому на окраине деревни, что мало что говорило. Всю деревню можно было пройти быстрее, чем варился рис.

Мужчина быстро рассказал ей о себе. Его звали Дайки, и он был и фермером, и торговцем. Он продавал мебель и некоторые выращенные им культуры. Он жил дома со своей женой Аяно. Их единственный ребенок, Акихиро, был частью армии Исаму, и хотя он хотел узнать о мальчике, Аса ничего не могла ему сказать. К сожалению, она была не в курсе последних новостей.

Их дом был маленьким, но за ним находилась красивая мастерская, гордость Дайки. Снаружи дом был не примечателен, но столы и инструменты внутри были прекрасно обработаны. Резьба на ножках стола была изысканной, а дерево было отполировано, и Аса увидела свое отраженное лицо. Она едва могла различить стыки. Она была удивлена. Этому человеку, по всей видимости, небогатому, строители мебели позавидовали бы.

Аяно уставилась на Дайки взглядом, который мог расплавить камень, когда он вошел с Асой. Женщина была крупной и сильной, знающей тяжелую работу. Хотя ее гнев был очевиден, он быстро рассеялся мягкостью Дайки.

— Я знаю, что тебе не нужны гости, но она уже несколько дней находится в пути, без отдыха. Она выглядела так, будто вот-вот заснет на улице. Я ничего не мог поделать, но позволил ей остаться на ночь.

Взгляд Аяно смягчился, и Дайки воспользовался возможностью, чтобы извиниться. Он утверждал, что у него есть работа, которую нужно закончить до захода солнца. Когда Аса смотрела на пару, ей казалось, что она смотрит спектакль, который артисты разыгрывали сто раз.

Как только Дайки вышел из комнаты, Аяно вздохнула, глядя на Асу.

— Он хороший человек. Возможно, слишком хороший для грядущих времен, если верить слухам, которые мы слышим с ветром.

Аса поклонилась, стараясь не раскрыть клинок, спрятанный на спине. Она не повторит эту ошибку.

— Спасибо, что открыли мне двери. Я очень благодарна.

Аяно внимательно смотрела на Асу.

— Пожалуйста. Как ты оказалась в дороге одна?

Аса знала, что приближается этот вопрос — невысказанное подозрение. Она боролась с этим на протяжении всей жизни, будучи женщиной, путешествующей по дорогам в одиночку, инкогнито в роли клинка. Ложь давалась ей легко, практика всей жизни позволяла ей не дрогнуть.

— Дом моей семьи сгорел в Убежище. Я пыталась найти их в лагерях, но безуспешно. До меня доходили слухи, что они отправились на северо-восток. Когда я увидела табличку с деревни, я решила попытать счастья.

Глаза Аяно сузились.

— Мне жаль слышать о твоей потере. Чем занималась твоя семья?

— Мой отец был кузнецом.

Взгляд пожилой женщины расслабился.

— Хорошая профессия. Тяжелый труд всегда вознаграждается. Сколько тебе лет?

— Девятнадцать, — еще одна ложь, но если бы она сказала правду, Аяно удивилась бы, почему она не замужем. Ей едва могло быть девятнадцать.

— Выглядишь старше, — тон Аяно был ровным.

Аса улыбкой попыталась обезоружить внимательную женщину.

— Мой отец всегда говорил, что я выгляжу старше.

— Почему ты не замужем?

Вопрос был слишком грубым. Если бы Аяно задала такой вопрос публично, ее бы избегали в вежливой компании долгие годы. У Асы создалось впечатление, что женщина все равно спросила бы. Она была прямолинейной и несгибаемой, как камень.

Аса посмотрела на пол, как и ожидала от незамужней девятнадцатилетней девушки. Она говорила тихо:

— Мой отец искал подходящую пару, когда в Убежище начались проблемы. Он сказал, что нашел кого-то многообещающего, но тот тоже пропал.

Аса опустила голову, используя чувство, а не зрение, чтобы судить о реакции Аяно. Вес женщины сдвинулся, и она внезапно обняла Асу. Аса на мгновение запаниковала, но сообразила, что ее мешок все еще был привязан к спине, защищал ее клинки от нежелательного обнаружения.

— Добро пожаловать в наш дом. Сзади есть вода, если хочешь помыться. Ты выглядишь грязно.

И Аса стала частью семьи. Она поклонилась доброте Аяно и пошла мыться.

Той ночью Аса ела, как не было больше месяца. Они втроем ели говядину и овощи с крепким вином. Асе позволили все чашку из-за ее возраста, но весь ужин был вкусным. Аяно чудесно готовила.

После они сидели, сытые. Дайки рассказывал истории из своего времени в армии Исаму. Несмотря на усталость, Асе было интересно. Дайки был типичным пехотинцем, и его точка зрения была такой, какой Аса никогда не слышал. Больше всего его бывший отряд беспокоили хулиганства, и большая часть историй Дайки вращалась вокруг шуток и скучных высших командиров.

Она никогда по-настоящему не думала о войне и сражении с точки зрения тех, кто к ней был ближе всего. Если бы во время службы Дайки вспыхнул конфликт, он был бы одним из первых, кто погиб. Аса, как клинок ночи, использовалась бы с осторожностью любым разумным командиром, в то время как Дайки был бы брошен в гущу битвы, никто не думал бы о его личной жизни.

Между рассказами и тоном, которым он их рассказывал, была поразительная разница. Эти рассказы сделали его пребывание в армии Исаму ужасным: бесконечные бюрократические распри, больше правил, чем можно сосчитать, и знание, что вас могут призвать в бой в любой момент. Несмотря на это, Дайки словно говорил о давно потерянном друге. Асе было достаточно любопытно, чтобы спросить его о разнице.

Дайки засмеялся.

— Ты права. Дело в том, что каждый день моей службы, наверное, был ужасен. Если бы мне пришлось пережить те дни, я уверен, что я бы бесконечно жаловался, как и все мы тогда. Но были и хорошие воспоминания, а время смягчает грани боли.

Впервые за всю жизнь Аса почувствовала себя расслабленно. Возможно, из-за вина, а может, компании. Дайки и Аяно не могли быть более разными, но сила связи между ними была очевидна даже за то короткое время, которое Аса провела в их компании.

Аса иногда думала о доме и семье. Еще месяц назад всю ее жизнь двигали мысли о мести. Теперь, когда она убрала убийцу своего отца, у нее появилась возможность. Раньше ее никогда не искушали, но, сидя здесь с этой парой, она начала видеть притягательность. Это ждало ее дальше?

Она подумала о Коджи. Из всех, с кем она недавно знакомилась, он был любопытнее всего. Он убил короля. Подвиг. Она ожидала, что он сбежал. Он был слишком силен, чтобы его легко поймали.

Она поздно поняла, что ей задали вопрос. Она вздрогнула, посмотрела на улыбающегося Дайки.

— Простите, что?

Дайки отмахнулся от вопроса.

— Не нужно извиняться. Было грубо так задерживаться. У нас давно не было гостей, и я забыл, что ты устала после пути.

— Нет, вы оба были очень добры. Простите, но я давно не была так расслаблена. Я искренне благодарна.