Что могут короли, или пособие по соблазнению

- Да вы что! Даже не смею мечтать! – всплеснула я руками, словно актриса-комедиантка. Скорчила мину фальшивого сочувствия, от которой Матиаса перекосило: – И канцлер за вами не прибежит? И Никас уже больше пить не может? – Последняя отравленная пуля, уже вдогонку: - И охотничий сезон закончился?

- Не устраивайте скандалы при подданных, - посоветовал мне муж, уязвленный навылет в самое чистое, светлое и ранимое, что у него было – свою мифическую честь. – Это неприлично! Все, что вы хотите мне сказать, сможете сказать наедине!

- Договорились, - кивнула я, пытаясь обойти его и закончить этот абсолютно беспредметный разговор. – Я буду писать вам письма, – сделала долгую паузу, тихо радуясь разгорающейся королевской ярости. Хмыкнула: - Если у меня будет на то желание. Бумага же все стерпит!

И опять стоны недобитой росомахи:

- Ваше величество, дело касается вашего батюшки! – Сдавленный хрип и удаляющиеся шаги многих человек. Надеюсь, канцлера сгоряча не прибили? Ну хоть не до смерти?

Но король быстро вспыхнул и еще быстрее погас, даже странно как-то:

- Какая же вы упрямая, Алиссандра, - вздохнул он, осторожно привлекая к себе и поглаживая по волосам. – И нетерпеливая. Поверьте, мне тоже тяжело находиться с вами в одной постели…

Новые сдвоенные вопли:

- Ваше королевское величество, к вам прибыли послы Орегондии!

- Все! – отскочила я от него подстреленным кроликом. – Хватит! – зажала уши ладонями. – Ничего не хочу слышать! – и сбежала, даже не видя, куда стремлюсь. Хорошо, Омаль успела отловить прежде, чем я заблудилась в бесконечных коридорах опротивевшего мне дворца, где жил мужчина, которого я не хотела любить, но любила вопреки своему желанию.

- Ну же, Алиссандра! – уговаривала меня маркиза, пока я горько рыдала на ее груди. – Все будет хорошо. Ты же видишь, как он к тебе относится. Что бы не двигало королем, он вскоре не сможет сопротивляться своему желанию…

- Знаю я, - всхлипнула я, вытирая глаза и нос батистовым платочком, - что им движет! И если он думает, что может мной манипулировать, потому что страшная девчонка с ума по нему сходит, то он сильно, - еще раз сморкнулась в платок, - сильно ошибается! – Погрозила кулаком потолку: – Я не дам ему возможности собой пользоваться, только потому что он такой красивый!

- Разве дело в красоте, девочка? – погладила меня по плечу Омаль с грустным видом. – Дело в том, что ты его любишь и думаешь, что король тебя - нет.

- И где тут неправда? – вскинулась я. – Ты хочешь мне сказать, что он меня любит?

- Возможно, - дипломатично сказала статс-дама. Попыталась пояснить: - Видишь ли, дорогая, любую другую за твою последнюю выходку ждало бы суровое наказание, а тебя, - она показала на новую груду драгоценностей и отрезов ткани на кровати, - одно поощрение. Мне кажется, его величеству нравится, когда ты его ревнуешь и домогаешься…

- Ах так! – отстранилась я от нее и, вскочив на ноги, забегала по спальне. Потом остановилась и сказала: - Знаешь, Омаль, он уже видел, как я его хочу, но даже не представляет себе, что все можно развернуть!

- Что ты имеешь ввиду? – забеспокоилась женщина. – Что ты еще придумала?

- Я больше не сделаю ни одного шага в его сторону, - пообещала я, сжимая и разжимая кулаки и невидяще глядя в темное окно. – Я устала быть первой. Пусть теперь он постарается доказать мне, что достоин моего внимания!

- Это опасная игра, Алиссандра! – встревоженно заявила маркиза. – Королям не отказывают в их желаниях. И потом, пожалей его величество, ему тоже несладко приходится. А если, к тому же, взбунтуется жена… его величество все-таки молодой мужчина с потребностями. И ему хочется получить поддержку и чуточку домашнего уюта. В противном случае, он…

- Неважно, - отмахнулась от нее я. – Приготовь меня ко сну и оставь одну. Фрейлин сегодня тоже не надо!

- Как скажешь, - настороженно кивнула статс-дама, но спорить не рискнула.

Меня раздели, обмыли под руководством деятельной Лары и уложили в кровать. Но как только за всеми закрылась дверь, я сползла с постели, взяла подаренное меховое одеяло и подушку и направилась в гардеробную. Там стояла достаточно широкая кушетка, на которой Лара подшивала мои платья.

- То, что надо, - обозрела я мебель на кривых позолоченных ножках, обитую бархатом. И удобно на ней устроилась, завернувшись в мех. Может, все это было и по-детски, но я больше просто не вынесу, если Матиас начнет свою игру и снова оставит меня с носом. Пора ему тоже почувствовать себя Буратино.

Незаметно сморил сон, принося с собой красочные сны о зеленых лугах и бабочках.

Кажется, я невидимой перемещалась по соседней стране, часть которой успела увидеть, пока ездила будучи королевской невестой. Летала наравне с птицами и бабочками, порхала. Я застала стражников, бдящих на границе. Когда пролетала мимо них, они внезапно подтянулись и отдали мне «честь». Я про себя похихикала - приснится же такое! Даже рассказать кому стыдно.

Я танцевала вместе с бабочками и снежинками над реками и колодцами, и вода в них начинала светиться. Я плясала с туманными духами воздуха над озерами и лугами – и пожухлая трава стала зеленой и высокой. Плавно шествовала над неубранными полями вместе с корявыми коричневыми духами земли и духами растений, зелеными и травянистыми стебельками. Когда мы шли, рожь и пшеница, уже убранные, но еще не перепаханные, выпустили стрелки из сухих корней, заколосились - и каждый колос налился силой. Огороды после наших визитов налились буйной зеленью, плоды дозрели, а клубни, распирая землю, полезли наверх от изобилия.

Вскоре к духам воздуха присоединились духи воды. Пошел мелкий теплый дождь. Мы вышли к лесам – и в лесах прямо на глазах из-под палой прошлогодней листвы полезли грибы. Орешник отяжелил свои ветви орехами, которые до того казались пустыми и порчеными. Дубы обогатились желудями. На глазах налились веточки всевозможных ягодников. Даже земляника, сезон которой прошел давным-давно, зацвела и вскоре заалела душистыми алыми брызгами.

А мы с духами земли, воды и воздуха все порхали над Глеховией, забираясь ввысь, и смотрели, как на иссушенные без влаги поля проливается благодатный дождь вперемежку с золотыми снежинками, и страна оживает. Смотрели, как одним махом становятся тучными стада, нарастает шерсть у баранов, как несутся домашние птицы сразу по два яйца в гнездо.

Золотисто-белая вьюга искрящимся пологом таинственного волшебства разносилась по стране, бушевала неистовым снегопадом, пока вся Глеховия не засияла мягким золотым блеском от края до края…

Тут я проснулась, словно меня ударили по голове. Пробуждение было тяжким и брутальным. Хорошо еще, что заикой не осталась, а могла бы.

- Я вас всех спрашиваю, где королева! – гремел грозный голос, вырывая меня из сонных грез. – Вам всем так надоели свои головы?

- И чего так орать посреди ночи? – пробурчала я в сердцах, сползая с кушетки и заворачиваясь в мех. И пошла посмотреть, за каким хреном король так блажит.

Зрелище было… мда! Посреди спальни стоял Матиас в льняных королевских подштанниках, перед ним на коленях стояли мои фрейлины, маркиза и Рауль с охраной, к ним присоединилась та самая пятерка не то шпионов, не то безопасников во главе с начальником - и все скорбно обозревали эти самые подштанники. Все, включая безопасников.

Я потерла нос, теряясь в догадках.

Ну, девушки-то ладно, я еще понимаю… некоторые белья мужчин вообще, и его величества в частности, никогда в своей жизни не видели. А Рауль с гвардией и безопасники что там отчаянно высматривают? Стильную вышивку? Или новый фасон?

Некоторые девушки давились слезами. Кто-то из дам упорно пытался упасть в обморок. Мужики стояли как на эшафоте. Эм? Фасон неудачный или вид голого короля кого-то сильно травмировал? А, может, царские подштанники на неокрепшую психику, что ли, так сильно подействовали?

- А в чем, собственно, дело? – нахмурилась я, не соображая спросонья. – Почему вы орете, как укушенный прыском в мягкое место, ваше величество?

- Это что? – вытаращился на меня супруг, прекратив метать королевскую икру. Видимо, это было все, что осталось, потому что по всей спальне валялись куски ткани, лепестки роз и драгоценности. А под кроватью залегла предусмотрительная Лара. Я даже почти проснулась от этого погрома.

- Это? – осмотрела я голубой мех. – Это песец, ваше величество!

- Все вон! – рявкнул Матиас, приближаясь ко мне. – Я с вами всеми завтра разберусь!

- Не имеете права, - спокойно сказала я. – По дворцовому уложению только я могу наказывать свою челядь и охрану!

- Вон! – еще раз рыкнул король, переключая свое плохое настроение на меня. Все уползли, кидая на меня сочувствующие взгляды, а на короля поглядывая с опаской. Я бы тоже опасалась: у них здесь прививки от бешенства не предусматриваются, а у короля наблюдается последняя стадия водобоязни: у рта пена выступила, на всех кидается. Вот как здесь, спрашивается, жить без прививок и куда подевалась медицина? – Где вы были, Алиссандра?

- Там, - показала я пальчиком на гардеробную. – И собираюсь там оставаться. Так что если вы перестали орать и смущать ночной покой придворных… - Я зевнула. - …То разрешите мне удалиться и досмотреть свои сны, - и удалилась на свою облюбованную кушетку, не дожидаясь разрешения.

И, вы думаете, он все просто так спустил с рук? Смолчал и утерся?

Ага, как же! Если у кого-то руки и коротки, то это не про Матиаса. Не-е-ет! Это венценосный засранец поперся за мной. Посмотрел, как я улеглась и… завалился рядом.

- Это как понимать? – подпрыгнула я от неожиданности.

- Муж и жена должны спать в одной постели, - нравоучительно заметил супруг, стягивая с меня мех и закутываясь. – Если вы предпочитаете это ложе, то мне остается лишь к вам присоединиться, дорогая.

- К королям это не относится, - промямлила я, не зная, как реагировать на его выходку. – Жрецы сказали, что у нас должны быть отдельные покои!

- Покои – да, - зевнул король, устраиваясь поудобнее и пригребая меня к себе, - постель – нет. Так что спокойной ночи, дорогая супруга.

- Здесь тесно, - попыталась я еще немного посопротивляться.

- Видимо, вам нравятся трудности, Алиссандра, - сообщил мне Матиас, распластывая меня на себе и укрывая нас мехом. – Но мой долг, как супруга, помочь вам их преодолевать! – и уснул, мерзавец такой!

Я поерзала, устраиваясь поудобнее, и тяжело вздохнула, признавая свое поражение. Моя непонятно откуда взявшаяся интуиция мне настоятельно подсказывала, что даже если я перебазируюсь в другое место, хоть бы и на пол под кровать, покоя от мужа мне и там не будет. Так и будем курсировать по всему дворцу, как мигрирующие лемминги. Еще раз вздохнула, уложила голову на теплую, надежную грудь и уснула.

И не моя вина, а сугубо по причине столь тесного соседства, что мне всю ночь чудились руки, нежно меня ласкающие.

- Ваши величества! – не хуже трубачей разбудили нас утром встревоженные голоса. Судя по всему, обслуживающий персонал шастал по спальне и настойчиво искал заблудившихся где-то монархов. – Вам пора вставать!

- Надеюсь, - зевнула я, не размыкая век, - под кроватью они нас уже искали. А то у Лары не будет укромного места.