Что могут короли, или пособие по соблазнению

- Вот и укрепите свою веру со жрецами, - посоветовал мне Матиас, вступая со мной на руках под своды королевской часовни. Он звучно произнес: – Приветствую вас, служители Марая!

К нам навстречу поднялись три жреца. Один высокий и тощий, второй – маленький и круглый и третий, что-то среднее между теми двумя, но в богатой простыне, расшитой золотом и драгоценными камнями.

- Приветствуем вас, ваши королевские величества! – проскандировал средний, пока остальные два взирали на наше явление с видимым неудовольствием.

- Здравствуйте, - пискнула я, почему-то оробев под осуждающими взглядами. – Многия лета!

- Негоже королеве начинать свое царствование с нарушения традиций, - разжал узкие губы длинный. Ткнул в меня пальцем: – Она покрыта шелком!

Матиас, ни слова не говоря, опустил меня на пол и сдернул плащ. Представляете себе, что они увидели? Жрецы они там или нет, но мужчинами остались. Два балахона и одна простыня тут же натянулись на пикантных местах. Что-то вокруг меня стало слишком много мужских штучек…

- Теперь вы понимаете, служители Марая, - скрипнул зубами король, снова укрывая меня плащом и перенося в кресло, - что ее величество не может находиться в таком виде даже в вашем обществе!

- Мы принимаем ваше объяснение, ваше величество, - мгновенно согласился толстяк, переглядываясь с остальными. – Мы поговорим с королевой и в шелке, если она готова нас слушать и внимать!

- Я вся внимание, почтенные, - заверила их, плотнее закутываясь в плащ и поджимая под себя ноги. Я старалась не касаться холодного пола. – Все, что вы скажете, будет услышано! – произнесла привычную формулу ответа.

- Если на то будет ваша добрая воля, - зыркнул на короля средний, - то покиньте нас, ваше величество, и дайте нам возможность просветлить разум королевы и наставить ее на путь истинный!

- Повинуюсь Мараю, - сообщил нам недовольный Матиас и удалился, успев сказать: - Когда закончите, дорогая, пошлите за мной, я отнесу вас в наши покои.

- Вы живете с королем в одних покоях? – вытаращился на меня длинный с непритворным ужасом. – Как такое возможно?

- А что, на этот счет есть запрет? – хлопнула я ресницами, поежившись от проникавшей под плащ прохлады. – Мне о нем никто не сообщил, к сожалению, - я щелкнула пальцами и к нам приблизилась маркиза с футляром для драгоценностей. – Позвольте в знак моего раскаяния в содеянном и стремлении искупить свою нечаянную вину преподнести Мараю в дар это рубиновый гарнитур!

- Я думаю, - важно сказал средний, пока толстый тырил побрякушки по карманам, - это простительно для молодоженов. Но в будущем лучше иметь отдельные покои, - он поднял указательный палец, - там можно встречаться с наставниками веры в более удобной обстановке!

- Спасибо за наставление, - скрыла я улыбку. – Чем еще вы осветите мой грешный путь?

Жрецы уставились на Омаль. Та тяжело вздохнула и сбегала за изумрудным гарнитуром.

- Это поистине королевское отношение к грехам, - важно кивнул средний, пока длинный ныкал по карманам изумруды. – И мы всегда готовы к тяжкому труду наставничества!

- Вот и замечательно! – обрадовалась я, выразительно глядя на статс-даму. Та душераздирающе вздохнула и сбегала за сапфировым гарнитуром. – А теперь у меня к вам есть предложение, благородные служители Марая! – заявила я, отвлекая их внимание от созерцания драгоценных безделушек. Добившись этого, откинулась на спинку кресла и сообщила: - И если мы достигнем взаимного согласия, то вас ждет гораздо больше, чем все это.

- Наши уши открыты, также, как и сердца! – пропел средний, запихивая себе под простыню ожерелье. – Чем мы можем осветить ваш путь, ваше величество?

- Не чем, - поправила его я, подвигая футляр с сапфирами поближе. - А куда… - И сообщила: - Я хочу, чтобы вы поддержали мои притязания на престол Глеховии!

- Но это… - растерянно переглянулась троица. – Это-то как-то…

- Омаль! – щелкнула я пальцами и перед жрецами появились драгоценности с бриллиантами и жемчугом.

- Мы все же…- заартачились жрецы.

- А так? – маркиза плюхнула сверху знак Марая из чистого золота с крупными камнями.

- И все же… - занудел свою надоевшую песенку средний. - Мы не совсем уверены…

Тут меня обдало такой волной ярости. Вокруг закружились золотистые снежинки, так давно не появлявшиеся, и стали метеоритами падать на жрецов сверху.

- О, Марай! – вытаращился на меня средний. Пару раз моргнул, как будто не мог поверить. Потом протянул руку, погладил одну из осевших на его простыню снежинок и переглянулся с остальными. Передо мной тут же выросла горка украшений, выуженная из различных нычек.

- Мы с величайшей радостью, - пала передо мной на колени троица, коснувшись лбом пола, - окажем вам, ваше величество, всю возможную поддержку! Да будет славно имя ваше в веках, королева Алиссандра!

Потом каждый из них поцеловал край моего плаща и еще раз поклялся в вечной преданности, пока я сидела истуканом, ничего не понимая. Маркиза стояла в точно таком же обалдении, наблюдая за разворачивающимся действием.

- Мы будем рядом, - чмокнул кончик выглядывающей из-под плаща цепи средний, - только позовите нас, ваше величество, и мы встанем рядом с нерушимой верой! – и уполз, сопровождаемый остальными.

- Это что было? – отошла я от шока и воззрилась на Омаль. – Это как понимать?

- Не понимаю, - с трудом разжала губы офигевшая статс-дама. – Вернее, понимаю только одно, - она перевела взгляд на драгоценности, – что мне теперь придется долго чистить гарнитуры, прежде чем надеть на тебя. Неизвестно, в каких местах все это побывало!

- В святых? – не удержалась я от шпильки. – Давай все быстро греби, я замерзла. И неизвестно, когда придет Матиас, чтобы отнести меня в спальню!

- А ты цепями побренчи, - посоветовала мне маркиза, скрывая усмешку. – Тогда быстрее придет.

- Это еще почему? – не поняла я намека. Предположила: - Побоится привидения, что ли?

- Кому нужно привидение, - уставилась на меня Омаль, - когда тут полуобнаженная жена в таком заманчивом виде, да еще и в цепях. Мечта любого мужчины.

- Странная какая-то мечта, - надула я губы, не догоняя такой сексуальности. – Нельзя как-нибудь привычными способами? Встретились, полюбили, встретились в постели, полюбили…

- Что происходит? – нарисовался Матиас, внимательно разглядывая груды драгоценностей на столике. – Почему здесь украшения?

- Мы их освятили, - выпалила я, не зная, что еще придумать. – А то как-то неудобно на себя надевать такое великолепие без одобрения Марая.

- И как? – полюбопытствовал муж, останавливаясь рядом. – Все получилось?

- Конечно, - сказала я чистую правду, - все вот это соприкоснулось со священными местами.

- Их было много? – приподнял брови король в удивлении. – Мест?

- Да я как-то не считала, - призналась я, намекая всем своим видом, что пора бы нам отсюда убраться. – Меня все больше другое интересовало.

- Что, например? - подхватил меня на руки Матиас, кивнул Омаль на драгоценности и понес из часовни.

- Например, - я засунула ему под камзол свои ледяные ладони, - как бы не замерзнуть в одиночестве…

- Придется вас согреть, дорогая, - чуть заметно вздрогнул король, прижимая к себе сильнее. Неужели мне повезет на этот раз?

- Ваше величество! – в коридор за нами, как чертик из табакерки, выскочил вездесущий канцлер. – Там прибыли срочные депеши, требующие вашего высочайшего внимания!

- Сейчас буду, - не оглядываясь сообщил Матиас, заходя в наши покои и сгружая меня на кровать. – Дорогая, мне нужно срочно идти. Увидимся позднее! – и свалил со скоростью света.

- Тьфу! – в сердцах сплюнула я. – Так и знала! Как бы этого канцлера запереть хоть на пару часов где-нибудь, а?

- Королевы не плюются, - сделала мне замечание Омаль, сваливая на руки подбежавшим фрейлинам футляры с драгоценностями. – Они плюют. И закрыть не получится, герцог Криворузкий прогрызет путь на волю минут через пять…

- Кто?!! – вытаращилась я на нее. – Ты хочешь сказать, что канцлер муж моей кастелянши?

- Не хочу, - кивнула маркиза, стаскивая с меня плащ и вериги, - но так оно и есть. И он весьма и весьма на тебя обижен, поскольку ты отстранила его жену от своего монаршего тела, а это существенное оскорбление!

- И хорошо, что отстранила, - поежилась я, поправляя на груди сорочку. – Она бы меня ядом закапала совершенно бесплатно, а так только платья страдают.

- Ваше величество! – к нам вломились две фрейлины, таща что-то пушистое и большое. – Его величество велел вам передать это меховое одеяло из голубого песца со своими извинениями и пожеланиями согреться!

- Хм-м-м, - скептически посмотрела я на мех, - весьма красноречиво: голубой песец для согрева. Намек достаточно откровенный…

- Да что вы, Алиссандра! – вылупилась на меня статс-дама. – Это же практически самый дорогой и редкий зверь! Стоит безумные деньги!

- Да? – хмыкнула я. – А мне кажется, что самый редкий зверь – это его величество в моей постели и при деле.

- Прекрати! – негромко взвизгнула с перепугу Омаль, косясь на «греющих уши» фрейлин. – Не доводи себя до греха и каземата! – Жарким шепотом: - Кто-то из них все докладывает твоим врагам. Я пока не знаю кто именно, но очень хочу узнать! – Маркиза мрачно усмехнулась: - И узнаю!

- Ваше величество! – в дверь вбежала запыхавшаяся Мора в серебристо-пепельном платье и присела в реверансе. – Я нашла для вас покои. Слуги говорят, что они уже несколько лет стоят запертыми…

- Это проклятые покои? – зажала ладонью рот Омаль, глядя на меня расширенными глазами. Гофф-фрейлина запротестовала: – Туда нельзя ходить! На их дверях королевская печать забвения!

А вот не надо было мне этого говорить! Любопытство сгубило кошку, но я-то буду побольше, чем мурлыка, авось выживу.

- Хочу посмотреть! – топнула я ногой и показала пальцем на утреннее платье. – Дамы! Быстро меня одели и сопроводили!

- Коза драная, - покосилась на Ксе статс-дама, выполняя мой приказ. Исполняя свою работу, Катецкая продолжила ворчать: - Не могла мимо пройти! Снова на неприятности нарвемся! Еще свои позиции во дворце никак не укрепили, а уже вовсю подставляемся!

- Я хочу туда пойти! – не сдалась я, отмахиваясь от ее слов. Мне до смерти надоели все эти непонятки и подковерные интриги. Я хотела ясности и четкости. И если для этого мне придется узнать все дворцовые тайны и вскрыть все нарывы, то так тому и быть!

- Веди! – приказала я Море, когда была готова.

- Ваше величество, - попытался остановить меня Рауль, перегородив путь наружу, - вам бы лучше отдохнуть…

- Герцог! – рассердилась я. – В этом случае вам бы лучше оставить свой пост герцогу Неподкупию и забыть о моем существовании!

- Повинуюсь вашим приказам, ваше величество, - в глазах мужчины мелькнула боль, но голос остался безукоризненно ровным. Рауль склонился в глубоком поклоне. – Но вам не понравится то, что вы там увидите.

- Это я решу сама, герцог, - сменила я гнев на милость и кивнула Море: - Веди!

Мы прошли несколько коридоров и оказались перед наглухо запертыми дверями, ручки которых соединяла цепь, на которой болталась сургучная печать с оттиском герба Сегала и знаком забвения.