Купчиха. Часть третья

Глава 12

* * *

Бион встретил путешественников мелким холодным дождичком, напоминая, что они прибыли на север. В столице осень была только на календаре, в садах пока цвело жаркое лето, а здесь было заметно холоднее. Пришлось вытаскивать из багажа плащи и кутаться в тёплые свитера и кофты. Мельхиор подошёл к магу-телепортисту, перекинулся с ним несколькими словами и вернулся к компании с сообщением: никого, похожего на Эдмона и его похитителей, здесь не было ни вчера, ни сегодня. Есть шанс, что им удалось их опередить.

Гостиницу хотели выбрать с учётом близости от портальной станции, но Теодор высмеял эту идею. Если Эди привезут сюда своим ходом, да и дальше последуют не порталом, то нечего тратить деньги на дорогие номера с видом на главную площадь Биона. Вряд ли те, кого они выслеживают, сунутся в такое место, им там делать нечего. Где-то недалеко должен быть постоялый двор с наймом лошадей и повозок. Вот его похитители точно не пропустят: на чём-то им надо везти мальчика в Эгон?

Спорить с такой аргументированной речью никто не стал. Мельхиор остановил какого-то прохожего и поинтересовался, где им найти постоялый двор с конюшней, откуда дают лошадей напрокат? А может быть здесь есть станция возчиков?

Тощий мужичонка быстро сообразил, что им надо. Пробурчал:

— Есть такой постоялый двор. Если дадите монету, покажу, где можно взять лошадь для поездки по окрестным городам. А если вам нужно куда в строну Гремона, то нанимают возчиков тоже там.

Маг сунул ему два гаста, чем очень обрадовал бедолагу. Настолько, что тот прицепился к ним и бежал рядом до самых ворот постоялого двора, над которым красовалась вывеска: "Весёлый дракон". Слово "весёлый" должно было оправдать страшный оскал чудовища непонятной породы, которое некий безымянный художник снабдил не только кровожадной улыбкой, но вдобавок пивной кружкой с шапкой пены и вилкой.

— Тут, тут у нас возчиков нанять можно, — твердил провожатый, низко кланяясь.

Видимо, надеялся, что от его поклонов два гаста размножатся. Но Виола не склонна была поощрять попрошайничество, она считала, что Мельхиор и так дал мужичку слишком много. Он так сурово зыркнула на беднягу, что его как ветром сдуло, поле чего вся компания вошла в ворота.

Если в столице и больших городах словами "постоялый двор" обычно обозначались небольшие гостиницы с трактирами на первом этаже и конюшней на задворках, то "Весёлый дракон" оказался двором в первозданном смысле: большим огороженным пространством под открытым небом, окружённым строениями разного размера и назначения. Трактир занимал отдельное двухэтажное здание прямо напротив ворот, рядом с ним высилась трёхэтажная гостиница довольно затрапезного вида, а вдоль ограды выстроились конюшни и каретные сараи, над которыми были устроены сеновалы. Перед воротами конюшен красовались резные коновязи и колоды для воды. Вокруг сновали люди, вид которых не оставлял сомнений: все они имели какое-либо отношение к лошадям и перевозкам.

— Мы попали по адресу, — констатировал Теодор, — Этого благословенного места наши похитители не минуют.

— Точно, — согласилась Виола, — даже если дамочка не решится сюда сунуться, то кто-то из её подручных придёт, чтобы нанять лошадь с повозкой. Вряд ли в этом городе их можно нанять где-то ещё.

— Проверим, — буркнул Мельхиор и толкнул дверь трактира, до которой они как раз добрались.

К ним выбежала бойкая дамочка средних лет в красивом суконном платье с кружевным воротником и в белоснежном фартуке с большими карманами. Сразу видно: не наёмная работница, а хозяйка заведения.

— Заходите, заходите, гости дорогие, — пропела она бархатным голоском, — будьте как дома. Куда угодно: к окну или к стойке поближе?

— К окну, — решила за всех Виола.

Она решительно вошла в полупустой по раннему времени зал и направилась к столику у окна, безошибочно выбрав из четырёх то, из которого был самый широкий обзор.

— Мы пока не голодны, так что скажите, чтобы нам подали что-нибудь лёгкое: чаю с пирожками, например, — обратилась она к хозяйке, — а ещё нам нужны номера: мы на какое-то время задержимся в вашем замечательном городе.

Хозяйка оказалась весьма ушлой дамочкой, так как моментально перестроилась и сменила сладкий тон на деловой.

— Сколько комнат? — сухо спросила она.

— Думаю, четыре одноместных номера, — не стала мелочиться Вилька, — Мы — люди не нищие, никто не захочет тесниться. Желательно недалеко друг от друга, хотя бы на одном этаже.

Хозяйка, которая уже готова была спросить, кто их уважаемых господ супруг прекрасной дамы, с кем вместе её селить, подавилась этими словами.

— М-ммм, — задумчиво промычала женщина, — надо подумать. Хорошо. Сейчас вам подадут чай и фруктовый взвар с пирожками, а я пока выясню у мужа, какие комнаты у нас для вас есть.

Шустрая подносчица мигом притащила всё обещанное и куда-то убежала. Мельхиор решил, что настало время рассказать нежданному помощнику всю историю с похищением и предложил Тео объяснить мальчику ситуацию. Ули было настолько интересно, что он даже не обратил внимания на мальчика: весь превратился в слух.

Теодор поначалу промолчал, обводя глазами зал трактира. Мельхиор отлично его понял:

— Разговаривайте спокойно. Думаю, для графа Эгона не составит труда накинуть на вас полог тишины. Я пока пойду осмотрюсь, поболтаю с конюхами и возчиками. Если похитители появятся в городе, мы должны узнать об этом первыми. А им о нас знать незачем.

Виола закивала, соглашаясь с магом. Она сама с удовольствием пошла бы с ним, потому что предстоящая сцена обещала быть тягостной для всех. Но ей, как главной участнице, пришлось остаться. Сразу после его ухода Ули накинул-таки полог тишины и предложил Теодору высказаться.

Тео справился с задачей лучшим образом. В область чувств не залезал, чётко изложил факты, нигде не покривив против истины. Начал с того, как почти четыре года назад вернулся из похода и забрал Виолу из дома Мельхиора. Про неудачное сватовство мага не упомянул, зато подробно рассказал о Регине.

Следующим пунктом оказалось рождение Эдмона. Ульрих впервые услышал, как назвали его сына. Не то, чтобы это имя ему не понравилось, но он предпочёл бы назвать ребёнка сам, как было принято в роду Эгонов. С другой стороны, этот портал уже закрылся, переиграть нельзя. Мальчика будут звать Эдмон или Эдмунд, в зависимости от того, где он в результате поселится.

О том, как малыш рос и развивался, никто рассказывать не стал, Тео подчеркнул только один пункт: Эди родился магом и скорее всего будет не слабее папаши. Недавно у него был первый спонтанный выброс силы. Хорошо, что никто не пострадал. Но если такое случается у малыша, которому нет и четырёх, это уже позволяет судить о том, что ждёт его в будущем.

Ули, у которого первый выброс случился уже после пяти, впечатлился как нельзя больше. Да, Виола права: парнишку у Гедвиги надо срочно отнять. Старая стерва не любит магов и будет пытаться бороться с его даром, как было с самим Ульрихом. Но он-то воспринимал её как данность и неизбежное зло, подкреплённое авторитетом отца. А вот у Эдмона такого сдерживающего фактора не будет. Как бы малец весь Эгон не разнёс.

Дальше вступила Виола: рассказала про письма Гедвиги, их встречу и её предложение. Затем Тео дополнил рассказ о попытках выманить ребёнка за пределы сада, на который были наложены сильные охранные чары. Получалось, Эдмон действительно зачем-то очень понадобился своей бабке.

Ули ни на минуту не сомневался, что угрозы, которые он сам получал от мачехи — полная ерунда. Проникся только сейчас. Оказывается, то, что она говорила о требованиях короля — чистая правда. А он даже внимания не обратил, делая то что ему нравилось, и вот во что это вылилось. Пострадал не он, ему бы по нраву пришлось, если бы король отнял у него титул. Всё-таки магом быть гораздо приятнее и веселее, нежели графом: денег немного меньше, зато забот и ответственности — в разы.

Пострадал ребёнок и его ни в чём не повинная мать, которая, как ни крути, была ему дорога, а ещё совершенно посторонняя женщина, от которой Ули не видел ничего, кроме добра.

Истории про то, как Эди похитили, а Регину чуть не убили рассказывал снова Теодор. Излагал подробно, так, чтобы не оставалось никаких сомнений: они действуют на основании достоверных данных. Попутно всплыло имя Ансельма как лица, от которого они получали основную массу информации. Ульрих спросил, можно ли ему доверять.

— Он спас мне жизнь, — спокойно и с достоинством ответил Тео, — для меня этот вопрос вообще не стоит.

— Я не всегда доверяю Ансельму, — вступила Виола, — но тут не вижу, зачем бы ему было надо нас обманывать.

Ули не стал спорить. Вместо этого задал вопрос, который терзал его с момента, когда он решился поверить, что похищенный — его сын.

— А как выглядит Эдмон? На кого он похож? Правда, что на меня?

Это был последний рубеж обороны. Если мальчишка имеет хоть малейшее сходство с той вороной, которая сейчас болтает с возчиком у коновязи, у него будет полное право гордо встать и уйти. Тогда не он окажется дураком и подлецом, а Виола с её папашей. Только ему почему-то этого очень не хотелось.

— Вот, — сказала Вилька, сняла с шеи медальон и протянула Ульриху, — это портрет Эди, его нам нарисовал маг-художник к трёхлетию. Он здорово сумел передать сходство. Осторожно, там локон первых волос. Совсем беленький был, сейчас гораздо темнее.

Уже эти слова царапнули по сердцу. Сын вот того чёрного, не мог родиться совсем беленьким. Когда же Ули открыл медальон… Он был размером с памятную медаль, которую выдавали всем, окончившим университет с отличием: диаметром в два пальца. В углублении медальона лежала прядка коротких и тонких как пух светлых младенческих волос, а с портрета на молодого графа глядели его собственные глаза цвета грозового неба.

Сердце Ульриха сделало скачок и понеслось с бешеной скоростью. Сын, никаких сомнений, сын! Других доказательств ему было уже не нужно. Как же так вышло, что его кровинку вырастили чужие люди и теперь на роль его отца претендует посторонний человек?

— Теперь ты нам расскажи свою историю, — напомнила об обещании Виола.

Свою историю! Как её расскажешь? Он снова должен будет подтвердить перед всем миром, что он подлец и дурак в одном флаконе. Ведьмы в сговоре с мачехой обвели его вокруг пальца, а он и рад был идти за ними, как бычок на верёвочке.

Но так как обещание назад не возьмёшь, пришлось рассказывать. Ули мямлил, запинался, старательно подбирал слова, но врать не стал: рассказал всё, как есть.

После возвращения с практики он написал Гедвиге письмо про то, что он собрался жениться, и даже указал, на ком. Та ответила, чтобы он не смел: граф не может брать в жёны демоны знают кого. Ули в свою очередь написал, что сам решит этот вопрос. Если надо, обратится к королю с прошением, но действовать по указке Гедвиги в таком важном для него вопросе не собирается.

Она вроде как смирилась. Написала что-то вроде: делай как знаешь, но я оставляю за собой право поступить по моему усмотрению. Ульрих подумал, что ей в любом случае придётся смириться. Настоящих рычагов давления Гедвига лишена.