Купчиха. Часть третья

Глава 22

* * *

Вечером в общем зале трактира было относительно людно, по крайней мере все столики оказались заняты, кроме двух, один их которых хозяин держал для постояльца и поспешил усадить за него Теодора, как только тот спустился в зал. Так что свободным оставался один столик в углу.

Тео оценил то, как трактирщик вывернулся, чтобы люди формально могли исполнить приказ графини и не собираться больше, чем по трое. Вместо обычных в таких заведениях длинных столов здесь стояли маленькие столики, характерные скорее для столичных элидианских кофеен. За такой столик и двое-то с трудом усаживались. Третий, может, и нашёл бы себе место, но тарелку ему поставить было бы уже некуда.

Так что формально тут не к чему было придраться: за каждым столиком сидели в лучшем случае двое. Зато пели хором всем залом. Тео узнал многие песенки, их любила напевать Виола. Так что когда затянули жалостливую балладу про коня, всадника и бесконечную дорогу в ночь, он стал потихоньку подтягивать, а когда грянули малопристойную "В речке я купалась", то и вовсе запел в голос. Кажется, это был правильный ход: сидевшие за соседним столиком мастеровые, до этого с подозрением на него косившиеся, расслабились, признав за своего, и не таясь продолжили разговоры. Речь шла о том, стоит ли бежать из графства прямо сейчас или немного подождать. Один, помоложе, готов был бросить всё, лишь бы спастись самому и спасти жену с детишками, а второй его отговаривал, уверяя, однако, не в том, что всё изменится к лучшему, а в том, что бежать может быть ещё опаснее, чем остаться.

— Мы же не знаем, Юрген, что они за воротами города вытворяют, — рассудительно журчал он, — Да, многие бежали, но получил ли от них кто-нибудь весточку, мол, доехали хорошо? А если ЭТИ их на дороге догоняют, грабят и убивают? Об этом ты не думал?

Молодому эти слова, видимо, открыли глаза.

— А ты прав, Миккель, — зашептал он, но так, что его слова были отлично слышны Тео за соседним столиком, — двоюродный брат моей жены бежал вместе со своей семьёй, но с тех пор от них не было никакой, самой крохотной весточки. Боги знают, что с ними случилось. По-твоему, они попались этим сволочам? Полагаешь, пересидеть, выждать лучше выйдет?

— Да уж не пороть горячку, — рассудительно откликнулся Миккель, — Побег, он на то и побег… Это я к тому, что его подготовить надо, а это дело небыстрое. А там, глядишь, что-то переменится.

Интересно, на что они надеются? — подумал Теодор, — На возвращение графа Ульриха? Или на какое-нибудь чудо? Конечно, если графиня внезапно преставится, Хельмуту и его банде придётся срочно убираться не только из графства, но и из страны вообще. То-то он так торопится, грабит направо и налево: не надеется, что сможет долго тут продержаться. Но пока проклятие старушку доконает, эти красавчики успеют разорить обывателей подчистую.

Размышляя таким образом, он заметил, что за единственный свободный столик уселся новый посетитель. Так как он не пришёл с улицы, можно было заключить, что это ещё один постоялец. Если бы не многолетний опыт в деле охраны, Тео не обратил бы на этого человека ни малейшего внимания. Но уж слишком он был… нарочито незаметный. Одет как купец средней руки, в добротную, но безликую одежду, возраст средний, рост средний, даже лицо какое-то усреднённое. Помести портрет такого в хрестоматию с подписью "типичный гремонец" — и попадёшь в яблочко.

Вот только Тео прекрасно знал, что нет на свете людей, которые добровольно поставили бы на себе клеймо "средний", особенно среди купцов. Все желают выделиться из общей массы хоть чем-нибудь. Если не лицом и не одеждой, так хоть манерами. Особенно вот такие невзрачные. Кто усы себе отрастит или забавно выстриженную бороду, кто наденет яркий сюртук или в крайнем случае навяжет кричащий галстук, а уж если ничего примечательного в свою внешность внести не сумеет, то будет привлекать внимание другими способами. Развязным, наглым поведением, удручающей требовательностью, шутками-прибаутками или ещё как-нибудь, но никогда не станет стараться быть незаметным. А этот тип именно что старался.

Так ведут себя те, кто не хочет, чтобы его заметили, а это либо воры и мошенники, скрывающиеся от закона, либо агенты тайной службы. Почему-то Тео готов был биться об заклад, что перед ним как не вор, а такой агент.

Был бы рядом Мельхиор, он бы, возможно, вспомнил этого человека и подтвердил подозрения Тео. Пока маг разведывал что и как, тот регулярно попадался в поле его зрения. Но Мельхиор, натурально, не обращал внимания на такой бесцветный персонаж и вряд ли мог что-то добавить к наблюдениям Теодора.

Бывший наёмник задумался: что здесь делает агент гремонской короны? За делами в графстве наблюдает? Эх, недолго Хельмуту осталось щеголять в мундире графской стражи. Ведь не может быть, чтобы этот смазанный тип плохо выполнял свои обязанности и не отослал своему начальству подробный отчёт о творимых в Эгоне бесчинствах. А если так, то скоро старая кошёлка предстанет перед судом короля, а вместе с нею и вся её свора.

Эх, знать бы, когда это произойдёт! Теодор даже не рассуждал, к добру это выйдет или к худу, он просто надеялся под шумок вывезти из Эгона дочь с внуком. А там пусть король Губерт разбирается с Ульрихом сам. Парень ни в чём не виноват, так что головы не лишится, а захочет король оставить его на графстве или подберёт более подходящую кандидатуру, одним богам ведомо. И то хорошо, и другое неплохо.

Поразмыслив, Тео склонился к мнению, что будет лучше, если графом Эгоном станет кто-то другой, а Ули вернётся в университет, отказавшись от титула. Граф может признать мальчика и отобрать его у Вилечки, а студент таких прав не имеет. А новому владетелю придётся заводить своих собственных наследников. Эди таким образом выпадет из списка наследников графства.

Но даже если Ули станет графом, отдавать ему Эдмона Тео не собирался. В этом случае надо будет сбежать из Гремона до церемонии официального признания. При той неразберихе, которая скоро воцарится в графстве, это будет вполне возможно. Дорогу они уже разведали, так что есть шанс добраться до родины в целости и сохранности. А там обряд в храме Доброй матери и Эди получит такого отца, какого заслуживает. Ведь Мельхиор не откажется его усыновить. А уж тогда они будут в полной безопасности. Своих граждан Элидиана не выдаёт даже в качестве наследников чужих графств.

Размышления на волнующую тему не помешали Тео исподтишка следить за агентом. Делал он это в силу многолетней привычки, не надеясь ни на какой результат, но внезапно заметил, что хозяин, проходя мимо столика подозрительного типа, положил на него нечто, очень напоминавшее записку. Он очень старался сделать это незаметно, но для намётанного глаза всё было очевидно. Но бумажка на столе не появилась, её будто корова языком слизала. При этом посетитель сидел так, как будто кроме супа в тарелке его ничего в этом мире не интересовало.

Занятно, — подумал Тео, — очень занятно. Известие он получил и, раз не стал читать, наверняка должен переправить его дальше. Эх, жаль, нельзя проследить за ним в номере и узнать, так это, или не так.

Он зря волновался. Нагревшийся в кармане амулет, выданный Мельхиором, показал: произошло нечто магическое. А что могло случиться в городе, где магов наперечёт? Только отправка магпочты, для чего быть магом совсем не обязательно. Видимо, агент понадеялся на то, что засечь его действия некому, и послал сообщение прямо из собственного кармана. Знать бы ещё кому…

Всё прояснилось рано утром. Теодор как раз успел встать, умыться и позвонить в колокольчик, чтобы несли завтрак, как раздался звук, от которого кровь холодела в жилах. Если бы Тео не сталкивался с подобным раньше, то подумал бы, что демоны вернулись в этот мир. На самом деле это был всего лишь сигнал, который подавал со стен дозорный при виде надвигающейся неприятельской армии. Но о каком неприятеле могла идти речь в мирном Гремоне?

Тел плюнул на завтрак, сунул ноги в растоптанные, зато удобные сапоги и бросился вон из трактира. Он оказался не одинок: со всех сторон к главным воротам города сбегались люди, он с трудом пробился сквозь толпу к городским воротам. Там уныло отирались трое городских стражников, явно не представляющие себе, как лучше поступить. У одного из них на поясе висел огромный железный ключ, а на шее подвеска с крупным опалом. Тео знал такие: такие ключи не надо поворачивать в замочной скважине, достаточно вставить его туда, а опал поместить в специальное гнездо на тех же воротах, как охранные плетения разомкнутся и ворота откроются сами.

Но несмотря на то, что солнце уже встало и по закону ворота пора было открывать, они стояли запертые. Около них колонной высился Хельмут, который вполголоса что-то говорил стражнику с ключом.

Запрещает отпирать, — догадался Тео, — а за стеной — королевская армия.

Кроме Хельмута, других замковых стражников видно не было. Народ шумел, не зная, что предпринять. Хельмута тут по привычке боялись, но уже слышны становились возгласы, предлагающие выдать его королю, чтобы заслужить милость. Графинин прихвостень договорил, затем повернулся и величественно прошествовал прочь. Толпа перед ним расступалась, а затем снова смыкалась. Никто не решился его задержать.

Стоило Хельмуту исчезнуть из вида, как стражник опомнился: бросился к воротам и сунул ключ в замочную скважину. Затем взялся за подвеску и, не снимая её с шеи, прижал камень к незаметной выемке на одной и створок. Что-то натужно загудело, а затем огромные ворота пришли в движение и начали потихоньку открываться.

Вовремя.

Перед ними действительно стояло королевское войско, если не всё, то большой отряд. Он заполнил собой все открытое пространство под городскими стенами.

Впереди на породистом гнедом коне гарцевал юноша в вычурном костюме герольда, в руках у него был свиток, в другой — амулет, усиливающий голос. Выглядел он очень недовольным. Видимо, ему поручили потребовать от горожан открыть ворота именем короля, а они и сами открылись, не дав юнцу показать себя.

Из-за его спины выехал другой всадник с небольшой свитой. Немолодой и далёкий от канонов красоты, он выглядел очень представительно, что подчёркивал могучий конь особой боевой породы. Только такое животное и могло носить на себе герцога фар Ниблонга, правую руку короля Губерта, носящего в добавлению к титулу почётное звание "опора трона"". В отличие от собственного сопровождения, сверкавшего начищенной бронёй, он не стал защищать своё крупное, тучнеющее тело металлом, ограничился кожаным нагрудником, зато плащ у него за спиной стоил столько, что на эти деньги можно было построить целый городской квартал.

Теодор чуть было не бросился бежать, но вовремя вспомнил, что его не узнать, и остался на месте. Нет, внимание "королевского крокодила", как его звали в народе, привлекать не следовало. Герцога он знал хорошо и совсем не горел желанием с ним встречаться. Уж больно плохо они расстались прошлый раз, когда лет восемь назад Тео не посчастливилось с ним столкнуться. Тогда Теодор не позволил герцогу арестовать того, кого наёмник подрядился защищать. Ниблонг был этим очень недоволен и пообещал припомнить непрошеному защитничку его неуместный энтузиазм.