Мое последнее желание

Глава 17

Скрип открываемого замка заставил меня вздрогнуть всем телом.

Последние несколько часов я неотрывно смотрела на часы, которые отдал мне когда-то Лиан. Вчера Антоний старательно пытался выяснить, почему они ведут обратный отчет и что должно случиться через несколько часов.

У меня не было ответов на его вопросы. Хотя и понимала, Лиан так подталкивал меня к своему предложению, намекая на неминуемую смерть.

Дверь распахнулась и свет из коридора осветил камеру. С момента вечернего прихода я так и осталась сидеть на стуле напротив входа.

Свет загородила высокая стройная фигура. Пришедший на секунду застыл на входе, будто желая насладиться трофеем в моем лице.

Я продолжала смотреть на стол. Часы тикали в полной тишине, отчитывая оставшийся час. Совсем скоро на меня наденут кандалы, выведут из замка и отправят под ядовитые крики людей по площади к… кострам.

Ничего, скоро все закончится. Нужны силы на последний вздох.

— Ну как ты, Катарина? Хорошо ли провела ночь?

Голос Инквизитора был до противного вежливым. Уверена, если подниму на него глаза, то увижу торжествующую улыбку. Ведь тот был абсолютно уверен, что я выберу стать его любовницей и не захочу идти на плаху, где мне ждала жестокая смерть.

Мужчина сел напротив и сцепил пальцы в замок, положив их на столешницу, на которой местами виднелись багровые пятна.

Впрочем, вся камера воняла кровью, как в лавке мясника.

— Нет, — хрипло ответила ему.

Ночью я ненадолго засыпала беспокойным сном, чтобы снова проснуться, чувствуя себя разбитым сосудом, полным печали и усталости.

— А могла бы спать на удобной мягкой постели, — издевательски проговорил Инквизитор.

Я подняла на него уставший взгляд, силясь понять, что стоит за его жестокостью. Даже Лиан не был таким ужасным, как Инквизитор.

Антоний прищурил глаза, а его улыбка заметно померкла, когда тот увидел равнодушие перед предстоящей пыткой. Он наверняка надеялся заметить панику или ужас. Увидеть меня молящей о милости в его ногах.

Идя сюда, он смаковал момент, когда возьмет меня за подбородок, поднимет заплаканное лицо и скажет, что пощадит. Наверняка потом фантазировал, как будет ненасытно брать в постели раз за разом, пока не надоем.

— И что же ты выбрала? — мужчина откинулся на спинку стула и посмотрел на меня исподлобья. — Спрашиваю в последний раз. Как только сюда зайдет палач, у тебя больше не будет возможности передумать.

Я заметила, что самоуверенность Инквизитора заметно пошатнулась. Помнится, с момента первой нашей встречи тот чуть ли не светился от гордыни за свой тонкий ум, догадливость и властность.

И сейчас имея волю наказать, убить или отпустить, не чувствовал прежнего контроля. Его заметно злило, что некогда трепетная лань, дрожащая про его взглядом, сейчас смотрит в лицо хищника и не боится.

Я вдруг усмехнулась и с вызовом уставилась на Инквизитора.

Страха действительно больше нет, потому что жизни дальше отныне тоже нет.

— И много девушек соглашалось на ваше предложение?

Мужчина сощурился, а мышцы его лица напряглись в попытке сохранить бесстрастное лицо.

— Уверена, каждая, кому предлагали, — продолжила я, покачав головой. — Вы недурны собой, мессир Инквизитор, а еще могли спасти от страшной смерти и пыток. Но спасались они на самом деле лишь на время, пока не надоест с ними играть. Я права?

Маска ужасающего Инквизитора, наконец, треснула, сбросив окончательно остатки хладнокровия.

Я попала в цель.

— Ты думаешь, что раз я признался тебе в своей страсти, то не осмелюсь отправить на костер? — прорычал мужчина. — Ты глубоко ошибаешься, милая Катарина.

— Вы не похожи на пленника страсти, мессир.

— А на кого же? — жесткая ухмылка исказила его лицо. Мужчина понимал, что все больше теряет контроль и поэтому не мог скрыть злости.

— На маньяка, которому нравится мучить. Человека, которому нравится чувствовать власть над нежной девой, которую сам же и «спас», — без тени смеха произнесла я.

На несколько секунд в комнате повисла напряженная тишина, которую при желании можно было потрогать. В полутьме глаза Инквизитора стали бездонными, но больше они не могли меня напугать.

— Слишком смелые слова для девушки в твоем положении, — процедил Антоний. — У тебя все меньше шансов спастись…

— Это сейчас вы предлагаете спасение, но что будет через месяц или два, — перебила его. — Сколько пройдет времени прежде, чем вы найдете другую красивую девушку? Более сговорчивую? Хотя вам больше нравится, когда девушки трясутся от ужаса при вашем появлении? Что будет со мной, когда найдете новую? Не отвечайте, я уже знаю ответ.

Мужчина поддался вперед и уставился на меня взбешенным взглядом. Он надеялся увидеть ужас на моем лице или хотя бы мелькнувший в глазах страх, но наткнулся только на ледяное спокойствие.

— Ты знаешь, что самая ужасная и болезненная смерть — от огня. Ты слишком нежная, чтобы осознавать, НАСКОЛЬКО это больно. И никогда не слышала, как громко разносятся крики ведьм по округе. — И добавил угрожающим шепотом. — Их слышно даже за пределами города.

Несколько недель назад его слова подействовали бы на меня, вызвав волну неконтролируемого ужаса. Возможно, бросила бы в ноги, прося милости, но что может сравниться с тем, в какой ситуации я оказалась.

— Вы также хорошо помните, как громко кричат девушки, которых вы насилуете?

Мужчина будто пружина разогнулся и молниеносным движением схватил меня за горло, заставив встать со стула. От долгого сиденья ноги затекли и сейчас кровь щекоткой принялась разбегаться по конечностям.

Инквизитор сжал горло так сильно, что едва могла сделать небольшой вдох. Расстояние между нашими лицами было достаточно близким, поэтому видела, как меняются эмоции в его глазах. От злого бессилия до страстного огня, желания впиться в губы жестким поцелуем или же сжать руку еще сильнее, перекрывая доступ к воздуху.

- Я тебя предупреждал, Катарина, — его дыхание теплой волной пробежалось по моему лицу. — Больше у тебя нет выбора.

Мужчина отпустил меня, и я рухнула обратно на стул, чувствуя, как гудит в голове.

Взгляд упал на часы, которые теперь отчитывали минуты.

— Тебе недолго оставаться на этом месте, Антоний, — проговорила я, справляясь с темнотой перед глазами. — Сам увидишь, как быстро окажешься в яме, которую старательно рыл для других.

Мужчина гневно стукнул по столу.

— Дура! — проорал он.

Мужчина какое-то время всматривался в мое лицо, будто пытался уловить нотки сомнения, но видел нерушимый отказ.

Антоний резко одернул края черного камзола и подошел к двери. На секунду он задержался в проходе и от моего внимания не ушло то, что мужчина на секунду заколебался.

Я поймала себя на мысли, что, возможно, значила для него чуть больше остальных. Но дело далеко не в страсти или любви, а в недоступности.

В итоге Инквизитор вышел и вскоре появились рыцари. Они сковали мне руки и повели на выход из обители мертвых.

Часы с обратным отсчётом насмешливо тикали за спиной.

***

Дневной свет был неожиданно ярким после дня, проведенного в темной сырой камере, пахнущей кровью.

Когда рыцари вывели меня наружу, я смешалась, встретив гомон яростных голосов. Крики были слишком громкими, а свет излишне ярким, отчего на мгновение потерялась.

Если бы не руки рыцарей на моих плечах, то наверняка бы и упала на мостовую, ударившись коленями.

Глаза вскоре привыкли к свету, и я увидела огромную площадь за зданием Инквизиции. Огромная толпа выстроилась в две равные кучи по обе стороны от прохода. А в конце…

В сотне метров впереди возвышался постамент, который уже успели обложить хворостом и сухой травой.

Я готовилась увидеть место казни, но не смогла сдержать нервного вздоха при виде последнего места действия в нашей с Лианом игре.

«Отвлекись от этих мыслей, — успокоила себя. — Скоро он придет. Лиан не даст тебе сгореть».

Рыцари грубо толкнули меня вперед, заставляя идти по коридору между людьми, на чьих лицах читалась ненависть. Они не знали, за что меня собираются убить, но неизменно верили в справедливость суда Инквизиции.

Видела в руках каждого гнилые фрукты и овощи, какие-то помои, но они не бросались, потому как могли попасть в рыцарей или Инквизитора. Дожидались, пока не окажусь на постаменте.

Под оскорбления и призывы убить, как можно медленнее, я чувствовала, как страх цепкими пальцами цепляется за мою душу и рвет ее на части. Невозможно оставаться равнодушным к такому.

Но я все же взяла себя в руки и гордо взошла на вершину пристройки, что вела к постаменту. Будто истинная ведьма, которая знает, что огонь ее не тронет.

Сейчас, как никогда, готова была принять судьбу, последствия своих решений. Или смерть, или желание.

Рыцари принялись привязываться меня к столбу. На лице одного из них, кажется, даже видела удивление, потому как не пыталась вырваться, не хотела кричать. Лишь смотрела поверх толпы на стены замка, а за замком на восходящее солнце. И только нервное дыхание выдавало мое волнение.

— Эта девушка обвиняется в связях с магией, — объявил Инквизитор, когда рыцари закончили меня привязывать. — Именно из-за нее случился прорыв эпидемии, погиб всеми любимый король…

Мои мысли унеслись далеко-далеко. Речь Антония не казалась важной, ведь тот лгал. Хотя в чем-то и был прав.

Все действительно случилось по моей вине и только моей.

Всего одно желание и вот я изгнанница, убийца, оборванка, преступница, причина смертей огромного количества людей, пораженных болезнью. Стала причиной мучений Акселя. Не знаю, жив ли он или уже успел познать покой смерти.

Берегись, раскрывая мне душу, ведь я оказалась проклята демоном.

— … хочешь сказать последнее слово? — адресовался мне вопрос.

На некоторое время толпа затихла, желая услышать интересное, что можно будет потом обсуждать, выпивая с друзьями или родными.

— Я хочу загадать третье желание, — едва слышно произнесла я, но слова утонули в гуле голосов.

Неважно. Главное — должен услышать только один.

— Принести огонь! — скомандовал Инквизитор.

Я глянула на Антония, надеясь увидеть на его лице жестокую маску, которая наслаждается зрелищем. Заметить торжество и высокомерие, которое бы напомнило, что тот предлагал иной выход. Но мужчина выглядел невозмутимым, и только взгляд выдавал его истинное желание — отдать приказ унести огонь, освободить меня, сделать своей вопреки моего желания. Сейчас Антоний напоминал человека, который едва сдерживает свои порывы, буквально сжимая пальцами черный камзол на груди.

Но теперь уже было поздно, и Инквизитор жалел, что поддался злости несколько минут назад и отдал приказ на казнь.

Наши взгляды пересеклись и он… отвернулся, не желая видеть мою смерть.

Я повернулась к мужчине, который пронес через толпу огонь и на мгновение застыл перед постаментом. Он колебался всего секунду, будто не мог поверить, что такую милую хрупкую девушку можно обидеть.

Люди загудели сильнее, ожидая, когда огонь неуверенно лизнет дрова, чтобы быстро охватить каждую веточку и переметнуться на платье, а потом и меня.