Пять раз, когда Джон говорил с животными, и один раз, когда он поговорил с Шерлоком

Глава 1

Джон Ватсон умеет разговаривать с животными. Иногда это полезно. Иногда от этого возникают проблемы.

Очевидно, что проблема с возможностью вести беседы с животными заключается в том, что животные не привыкли, чтобы с ними разговаривали. По опыту Джона, были только два типа реакций. Первый — это восторг. Многие животные были по-настоящему в восторге от того, что наконец-то нашли человека с головой на плечах. Они были настолько взволнованны, что после того, как Джон с ними заговорил, таскались за ним постоянно, чем, само собой, начинали ему вредить. Второй тип реакции — это гнев. Животное испытывало отвращение к «грязному разумному зверю», который осмелился приблизиться к ним, и оно выражало это недовольство со всей ясностью.

Как ни странно, Джон обнаружил, что большинство бездомных кошек проявляют именно гнев. Конечно, в этом не было ничего удивительного. Боже, Джон и сам ненавидел кошек! Даже домашние кошки любили балансировать на грани между восторгом и гневом, без всякой логики меняя настроение и переходя то к одному, то к другому.

— Разумный зверь! Говорящий разумный зверь! На моей территории! — тощая, тонкая, как шест, кошка «черепаховой» окраски из переулка рядом с Бейкер-стрит словно взвизгнула у него в голове. Это был не физический голос, а его «мысленная проекция», но она всегда слышалась так громко и так пронзительно, что ничем от настоящего гневного кошачьего звучания не отличалась. Джон стоически игнорировал это адское чудовище по прозвищу Гарпия. Она всегда возмущалась, когда Джон проходил мимо неё. А ему часто приходилось проходить мимо неё, и ей приходилось часто возмущаться.

— Не смей меня игнорировать! Я знаю, ты меня слышишь! — Гарпия шипела и плевалась. — Убирайся с моей территории!

Джон вздохнул, решившись всё-таки с ней заговорить.

— Вот дурочка! Я же как раз это и делаю — убираюсь с твоей территории! И я даже не остановился у твоего переулка.

— Убираешься, но не уходишь насовсем! Устроил своё уютное логово прямо у меня под носом! Крепость разумных зверей!

Джон фыркнул и проговорил:

— Это моя квартира, или, как ты говоришь, «крепость», тебе не принадлежит, так что ты не имеешь на неё никаких прав, — Джон бы ещё добавил, что у Гарпии также не могло быть никаких претензий и на «её» аллею, но это было бесполезно. Он уже вёл беседу с ней по этому пути, и это приводило только к ещё более пронзительному визгу.

— Я расширяю свою территорию, — голос Гарпии прозвучал ещё более раздражённо. Джон закатил глаза. — И, если ты не уйдёшь, я разберусь с твоим парнем.

Эта угроза заставила Джона на мгновение остановиться. Иди, чёрт возьми, разберись. Казалось, даже животные любили неправильно истолковывать его отношения с соседом по квартире. Джона захлестнула волна самодовольного удовлетворения. Гарпия думала, что выиграла этой репликой в их разговоре.

— Что ж, — сказал Джон, — мы не можем этого допустить! Делай все, что в твоих силах, Гарпия!

В конце-то концов, она была всего лишь простой кошкой. Что она могла сделать? Наброситься на Шерлока в следующий раз, когда его увидит? Он никогда не ходил рядом с их домом, всегда умудряясь поймать такси прямо с порога.

Джон ошибался. Конечно, Гарпия смогла заручиться помощью почти каждой бездомной кошки в городе, чтобы преследовать их обоих всё время, как только они выходили из здания или транспортного средства. Иногда кошки запрыгивали на шикарное пальто Шерлока и карабкались по нему, чтобы вцепиться ему когтями в волосы, иногда они мешали Джону бежать, путаясь толпой у него под ногами. По идее, кошки должны были быть одинокими существами, но не в этот раз. Они одолевали Шерлока и Джона на всех местах преступлений, и все присутствовавшие там люди смотрели на них и этих кошек вопросительно.

На протяжении всего расследования Шерлок бросал на Джона всё более подозрительные и обвиняющие взгляды, как будто ему каким-то образом удалось сделать вывод, что во всём происходящем была его вина. Хотя кого Джон обманывал? Естественно, он именно этот вывод и сделал.