Лейтенант

Мы понимали, что городские бои дадутся тяжело, и потерь будет несоизмеримо больше, чем при штурме поместья, и потому пошли иным путём: договориться. Отчасти на этом настоял я, отчасти данному решению способствовало то, что новое правительство наконец-то заключило мир со Священной Римской Империей, а это значило, что Басмановы и Шуйские в скором времени могли подтянуть к Нижнему Новгороду свои подразделения, которые дислоцировались близ линии фронта.

Никто из воевод не верил, что Барятинские пойдут на переговоры, но Алексей Ярославович – последний оставшийся в живых из моих дядьёв, всё-таки согласился встретиться.

В назначенный день я вместе с Яропоком, а так же воеводы Шуйских и Трубецких отправились в небольшое поместье на восточной окраине города, которое считалось нейтральной территорией.

Подъехали к воротам. Машины и сопровождавшие нас бойцы остались за оградой. Два дружинника пошли внутрь и, убедившись, что другая сторона не устроил засаду, вернулись и сообщили, что можно заходить. Зайдя в дом, мы поднялись на второй этаж, где в просторной комнате за столом сидели Алексей Ярославович, какой-то мужчина преклонного возраста с лысиной и подросток лет четырнадцати-пятнадцати – как я понял, мой младший брат, которого Барятинские собирались назначить главой рода.

Мы поздоровались и уселись за противоположным концом стола.

– Вы хотели переговоров, – начал Алексей Ярославович. – Мы готовы вас выслушать.

– Мы требуем сдаться, – прямо и без каких-либо вступлений заявил Ярополк. – Это в ваших же интересах.

– А если нет? – спросил Алексей. – Будете воевать дальше? У вас не хватит сил, чтобы взять город. Вы это прекрасно понимаете, иначе не предложили бы переговоры. Зачем нам сдаваться?

– Мы можем и дальше лить кровь своих и ваших людей, – спокойно ответил Ярополк, – можем дальше продолжать эту междоусобную бойню. Насчёт нехватки сил вы ошибаетесь: с германцами установился мир, а значит, скоро к нам с фронта подойдёт подкрепление, и тогда взять город не составит труда. И тогда, – он повысил голос, – все мятежные бояре, которые пошли против Совета, будут казнены. Хотите такого исхода? Прямо скажу: мы – нет, мы желаем остановить губительную для России междоусобицу. Но если понадобится, мы пойдём до конца. Так что предлагаем капитулировать здесь и сейчас, пока не стало слишком поздно.

– Слишком радикальное предложение, – отметил Алексей Ярославович. – Что взамен?

– Жизнь, – проговорил мягче Ярополк. – Если вы сейчас же сложите оружие, мы даруем вам жизнь и свободу. Вы останетесь при своём имуществе, своих землях, фабриках, рудниках. Всем Барятинским мы обещаем полную амнистию. А представитель вашего рода снова вернётся в Совет старейшин. Как видите, мы не кровожадные убийцы, интерес наш лишь один – сохранение единства семи родов и целостность страны.

Алексей Ярославович наклонился к плешивому старику, и они шёпотом перемолвились парой слов.

– Допустим, – сказал Алексей Ярославович. – Но, полагаю, у вас есть какие-то условия?

– Само собой, – ответил Ярополк. – Но поверьте, они весьма мягкие, особенно по сравнению с тем, что вас ожидает в случае отказа. Условия наши просты: вы выплатите контрибуцию в размере пятьсот тысяч рублей. Это всего лишь компенсация затрат, которые понесли наши роды за последние дни – не более. Второе условие: вы принимаете обратно в семью Михаила.

Алексей Ярославович и сидящий рядом старик устремились на меня так, словно я – враг номер один. Перспектива моего возвращения в их пугала гораздо больше, чем затребованные пятьсот тысяч компенсации.

– Нет, он не станет главой рода, – отрезал Алексей. – Об этом не может быть и речи.

– Почему же? – удивился я. – Чем вам не угодила моя кандидатура?

– Потому что ты – неразумный мальчишка, который промотает всё состояние, – проворчал старик скрипучим голосом и зыркнул на Ярополка: – Вот, значит, что хотите? Разорить нас? Или себе забрать всё вознамерились, лукавые? Нет уж! Ничего вам не отдадим.

– Это и не требуется, – пожал плечами Ярополк.

Старик хотел ещё что-то сказать, но Алексей Ярославович жестом остановил его.

– Так или иначе, мы не позволим лезть в наши семейные дела, – сказал дядя. – Михаил – незаконнорождённый, и мы его изгнали. Вы не вправе требовать его возвращения в семью.

– Дело ваше, тогда война продолжится, – пожал плечами Ярополк.

– Во-первых, – возразил я, – слухи и подозрения по поводу моего происхождения остаются лишь слухами и подозрениями. Даже Совет не посчитал ваши «доказательства» достаточными, чтобы полностью отвергнуть мою претензию. А значит, пока что законный наследник – я. Можете думать обо мне, что угодно, но я – один из сильнейших воинов в стране, а так же основатель новой школы. А с сильными воинами в нашем роду сейчас, кажется, большие проблемы, не так ли? – я даже позволил себе слегка улыбнуться, вспомнив, что проблемы эти начались, в том числе, и из-за меня. – Не пожелай вы год назад избавиться от меня, ничего бы этого не было. Не кажется ли вам, что наши разногласия ни к чему хорошему не привели, причём для вас же самих? Может, пора заключить мир?

– Ты погубишь род, – покачал головой старик.

– Странно такое слышать, – произнёс я. – Возможно, вы до сих пор видите перед собой того безответственного молодого человека, которого интересовали только попойки и гулянки. Если так, то это – ошибка. Благополучие рода в моих интересах тоже. Мне дана большая сила, и силу эту я намерен употребить ради нашего общего процветания.

– Господа, давайте оставим семейные разборки на другой день, – произнёс Ярополк с лёгким сарказмом. – Условия у нас просты: капитуляция, контрибуция и возвращение в семью Михаила. Соглашаетесь – мы отводим войска. Нет – продолжаем войну. Второй раз предлагать не будем.

Ярополк был настроен решительно – впрочем, как всегда. Его слова припёрли Барятинских к стенке. Я видел колебания Алексея Ярославовича. Казалось, он и сам сомневался в победе и хотел покончить с кровопролитием. Да и кто бы на его месте не засомневался? У Барятинских не осталось никого: одни члены семьи погибли в большой войне, другие – во время битвы за поместье. Птахины предали и бежали, да и остальные роды могли отвернуться в любой момент, стоит им только почувствовать, что сила не на их стороне. А сила была не на их стороне. Даже если мы отступим, что светит горстке мелких кланов, решившей выйти из состава империи? Кто мог гарантировать, что шестёрка старых семейств не пойдут на них войной через год-два, когда соберутся с силами? А кто мог гарантировать, что Уральская конфедерация не захочет расширить свои владения за счёт новоиспечённого царства, у которого даже нормальной армии нет? Скорее всего, Алексей Ярославович осознавал всю тяжесть своего положения, и предложенный нами вариант, казался весьма соблазнительным.

Раздумья длились недолго. Алексей побарабанил пальцами по столу, вздохнул и пристально посмотрел на Ярополка:

– Что ж, допустим, мы сложим оружие...