Что могут короли, или пособие по соблазнению

- Прошу вас, ваше величество, - галантно придержал передо мной дверь мужчина. За нами тут же пристроилась моя четверка гвардейцев.

- Я не успела посмотреть список гостей, - повернула я голову к Орео. – Есть кто-то неожиданный?

- Нет, все как обычно, - заверил меня Себастьян, ведя по дворцу.

Одетый в черное, как обычно, герцог блистал широкой цепью канцлера на груди и своими перстнями-когтями на правой руке, на вид безобидными, но, уверена – на деле смертельно опасными. Какое-то чувство подсказывало мне, что их загнутые кончики смазаны каким-нибудь редким экзотическим ядом, если даже и не убивающим (герцог по натуре не маньяк и не киллер), то парализующим жертву наверняка.

Орео вдруг остановился и неожиданно мягко предложил:

- Давайте пройдем другой дорогой, ваше величество…

Что-то мне в этом предложении показалось неправильным.

- Почему? – изумилась я, сдвигая брови. – Эта же короче, и к тому же мы почти пришли… - и двинулась вперед, огибая застывшего истуканом канцлера.

Завернув за угол, я наткнулась на нежничаюшую парочку и уже хотела повернуть обратно, не желая мешать любовникам, но… одним из них был мой муж, а второй персоной – Симона.

- Матиас, любимый, - обвивалась она вокруг него всем телом, как змея Гиппократа вокруг волшебного кадуцея (ага, и яд в моего мужа попутно сцеживала!), - теперь мы можем быть вместе, рядом. Всегда!

Сердце пронзила острая игла боли. Она чуть не вывернула наружу внутренности от убивающего чувства предательства.

- Я предлагал пойти другой дорогой, ваше величество, - тихо сказал Орео, неслышно приблизившись. – Мне не хотелось, чтобы вы видели это.

- Ваша работа? – кивнула я в сторону парочки. Глянула остро прямо в темно-карие глаза: – Вы подстроили?

- Нет, клянусь честью, - метнул в сторону Симоны ненавидящий взгляд канцлер. – Я не борюсь с соперником такими низкими способами! Тем более, с помощью этой твари! Я бы не натравил ее даже на врага! – молниеносный выпад, полный скрытого яда и горечи, убедил меня, что это и впрямь не так.

- Ладно, - подавила я в себе первый порыв сделать на шевелюре этой стервы основательную прополку. А вокруг меня начала бушевать настоящая вьюга из снежинок, свивая и развивая свои кольца. И я дала выход своей ярости, посылая ее в сторону своей соперницы.

Симона и пискнуть не успела, как ее пришпилило к стене и лишило возможности двигаться. Она лишь часто дышала от испуга и таращила на меня глаза, пока я спокойно шла к ним.

- Алиссандра, - обратился ко мне Матиас с виноватым видом, – это…

- Я все видела, - прошла я мимо него, - большего мне не надо. Не трать слова, я их не услышу! – и приблизилась к сопернице. - Вы, - посмотрела я на нее, - посмели посягнуть на мою честь! Королевскую честь! И за это вы будете лишены всех привилегий в Глеховии и Сегале. У вас есть право оставаться в своем фамильном замке, если он у вас есть, или покинуть пределы двух стран! Но если вы хоть еще один раз попадетесь мне на глаза, то я, в зависимости от своего желания, либо пожизненно запру вас в монастыре, либо познакомлю с палачом. Близко познакомлю! Учтите, второе мне по душе гораздо больше.

- Ваше величество! – взмолилась Симона, умоляюще глядя на Матиаса. – Заклинаю! Вступитесь за меня хотя бы в память о наших нежных отношениях!

После чего мне захотелось задушить ее нафиг! Но надо отдать мне должное, порыву я не поддалась. Почти. Так, легонько, всего лишь раза два-три-пятнадцать приложила ее со всей силы об стену и отбросила на руки бывшему мужу. Но это за серьезный вред ведь не считается, не так ли?

- Уведите эту… бл… даму с глаз моих, канцлер! – приказала, не спуская разъяренного взгляда с Матиаса, все так же стоявшего молча. Хоть не кинулся спасать свою фаворитку - и на том спасибо. И то хлеб. С другой стороны, мужская трусость при защите любимых отвращает. Это ж каким слизняком надо быть?

- Как прикажете, ваше величество, - поклонился Орео, уволакивая свою бывшую супругу в полубессознательном состоянии на плече, как мешок с цементом, без малейшего пиетета или нежности.

- Алиссандра! – шагнул ко мне муж. – Послушай…

Я прикрыла глаза, пряча подозрительный блеск. Пусть считает меня бессердечной стервой, так проще и лучше.

- Ты мне противен! – выставила я вперед руку, останавливая его. – Мне противно быть с тобой рядом. Я не могу изменить наших договоренностей, но могу свести время нашего общения до минимума. Увидимся на балу, ваше величество! – и развернулась от него, с трудом сдерживая слезы.

- Алиссандра, - тихо сказал мне в спину Матиас, — это совсем не то, что ты подумала, и я могу объяснить…

- Не надо, - отрезала я, не оборачиваясь. Рыдание отчаянно рвалось из моей груди сухими спазмами, и мне стоило большого труда подавить эти жалкие звуки. – Похоже, я могу верить лишь своим глазам, а они видели то, что видели. И не надо тратить на меня свои лживые слова, давать пустые клятвы и обещать несбыточное. Мы останемся супругами до тех пор, пока это будет выгодно двум странам, но не просите меня о большем. Вы принесли мне слишком много разочарований, мне этого хватит с лихвой… - и позорно сбежала, чтобы не показать своей слабости и не забиться в безобразной истерике на глазах у множества набежавших придворных.

Я ворвалась к себе в покои, чуть не протаранив лбом дверь. И протаранила, если бы один из молчаливых гвардейцев не забежал вперед и не отрыл.

- Спасибо! – всхлипнула я, вваливаясь в приемную.

- Алиссандра! – вскочила со скамеечки около окна Омаль, уронив на пол вышивку. – Что случилось? На тебе лица нет…

- У меня теперь ничего нет, - вытерла я слезы. – Ни мужа, ни чести. Так что потеря лица — это самое малое, о чем стоит волноваться!

- Симона! – напружинилась маркиза, изогнувшись, как разъяренная кошка. – Что эта стерва…

- Ты знала! – обвиняюще ткнула я пальцем в статс-даму. – Знала и ничего мне не сказала!

- Я догадывалась, - открестилась от обвинения Омаль. – Эта прошман… дама с утра крутилась около ваших покоев. Явно же не для того, чтобы пожелать вам доброго утра.

- Ненавижу! – бессильно плюхнулась я на кушетку. Вопросительно глянула на подругу: - Скажи, как можно любить и ненавидеть в одно и то же время? Как это сочетается?

- Никак, - пожала плечами женщина, протягивая мне носовой платок. – Но любовь такая странная вещь, что сочетается со всем! И кстати, тебя дожидается хранитель сокровищницы…

- Зачем? – нахмурилась я. – Казну пересчитать? Принять по описи?

- По вашим законам, - терпеливо ответила маркиза, отбирая у меня платок и вытирая мне лицо, - следует после первой ночи отблагодарить супруга дорогим подношением.

— Вот уж я его отблагодарю так отблагодарю, - мрачно ответила я и приказала: - Зови!

Спустя пару минут в приемную просочился невысокий полный мужчина в сопровождении нескольких слуг, нагруженных свертками:

- Ваше величество, - согнулся в поклоне хранитель, - простите мне мою вольность, но я позволил себе принести сюда несколько образцов драгоценного оружия для выбора.

- Чтобы было чем его зарезать? – пробормотала я. – А что? Хорошая идея. В самый раз.

- Смотреть будете, ваше величество? – сделал вид, что не услышал меня толстячок. – Есть великолепные образцы старинного оружия времен Марая…

— Это все так мелко, - вдохнула я, сцепив на коленях дрожащие руки. – А есть у вас что-то монументальное и незыблемое? – Пояснила: - Хотелось бы подарить королю Сегала что-то символизирующее крепкую связь двух стран. Например, надувную бабу!

- Вы хотели сказать - литую бабу, ваше величество? – вытарашился на меня хранитель. – Статую?

- Можно статую, - поразмыслила я. – А лучше памятник. Большой такой, красивый и гранитный!

- Есть такой, - сморщил лоб толстяк. – Только мраморный. Но большой и монументальный. На площади стоит. Подойдет?

— Это та статуя, где мужик на коне тыкает мечом в кракена? – уточнила я на всякий случай. Получила утвердительный ответ и согласилась: - Кракена отдавать жалко, но что не сделаешь ради традиций и укрепления отношений между нашими странами. Тащите в покои короля Сегала!

- Памятник большой, - напомнил мне хранитель, слегка отодвигаясь от меня, как от умалишенной. – Очень большой. Займет все покои его величества!

- Зато сразу будет видно, как щедра Глеховия к своим союзникам! – утешила я озадаченного мужчину. – Давайте не будем мелочиться и раздавать бесценное оружие. Просто вручим монументальную статую и покажем наше незыблемое отношение!

- Как прикажет ваше величество, - откланялся толстячок, забирая с собой слуг с подарками. – Возможно, сокровищнице не будет нанесен ущерб в отличии от вашего дворца.

- Он еще и не то стерпит! – заверила я его. И вполголоса обратилась к Омаль: - Проследи, чтобы Матиас ни под каким предлогом до меня до бала не добрался! Не хочу его видеть. Пусть подарком любуется!

- Ах, Алиссандра, - покачала головой маркиза, - когда-то я тебе говорила, что после того, как вы осуществите супружеские обязанности, вряд ли что-то удержит его величество от тебя вдалеке и долго. Так что попрощайся со своим памятником и готовься к ночи. Я, конечно, лягу костьми на твоем пороге, но, боюсь, что мои кости ненадолго задержат его величество на пути к твоей спальне!

- Не каркай, - поджала я губы и приказала приготовить ванну перед балом, желая обрести хоть видимость спокойствия и равновесия.

Когда я, слегка успокоенная и освеженная, вышла из ванной комнаты, кутаясь в халат, то застала своих фрейлин и Омаль, прислушивающихся к громким звукам снаружи.

- И что у нас происходит? – поинтересовалась я, присаживаясь в кресло перед туалетным столиком. – Годзилла вырвался наружу? Или Кинг-Конг нашел новую жертву?

- Не знаю, кто эти рыцари, - ответила мне маркиза, нервно передергиваясь, - но в данный момент ваш муж, ваше величество, со всей своей охраной пытаются выкинуть ваш подарок, чтобы выйти из своих покоев и попасть на коронационный бал.

- И как успехи? – проявила я законное любопытство, позволяя расчесать свои волосы Сирении.

- Переменные, - сообщила статс-дама. – Как только король с охраной и крепкими выражениями отодвигает статую от двери, как хранитель с гвардейцами двигают ее обратно с настойчивыми призывами не рушить традиции и взять что дают.

- То есть все при деле? – с усмешкой уточнила я, терпеливо снося улучшение своего лица в виде здешнего макияжа. Слава Мараю, им хотя бы не злоупотребили. Так слегка припудрили, нарисовали румянец и подчернили сажей ресницы. Красавицей, конечно, не сделали, но и не испортили что было.

- Так-то оно так, - вздохнула чем-то обеспокоенная Омаль, - но у них еще есть окна, которые ведут на балюстраду, опоясывающую ваш этаж. И вот когда они додумаются…

Раздался звук бьющегося стекла.

- Уже додумались, - подвела я итог. – Что будем делать? – и встала, скидывая халат, чтобы дать возможность начать себя одевать.

- Визжать, ваше величество! – приняла стратегически важное решение маркиза и выстроила из незанятых моим гардеробом фрейлин надежную стенку. Строго велела: - Как только кто-то показывается рядом с окном ее величества, вы сразу набираете в грудь воздух и громко, с выражением визжите…