Соннасарнова. Элит

— Зачем же? — непринужденно рассмеялся Тейн. Сам не понимая почему, он вдруг очень развеселился.

Фира пожал плечами и молча растянулся рядом. Он думал о том, что есть, наверное, внутри него какой-то изъян, который никогда не даст ему быть просто счастливым. То, что он не родился для счастья, было понятно с самого начала. Если бы не Тейн, говорящий столь теплые слова, он бы и не задумался об этом даже. Но хватит детского веселья, цель, которую он поставил перед собой, все еще не достигнута. А когда он достигнет ее… кто знает, что вообще тогда будет дальше. И будет ли хоть что-то.

— Телепортируй, что ли, какую-нибудь книжку. Проверим, действительно ли удобно читать при свете меня! — произнес он, подмигивая Тейну.

Тейн озорно сверкнул глазами и прямо Фире на голову упала книга. Взяв ее в руки, Фира увидел, что это "Золушка".

Он открыл ее на случайной странице и прочитал несколько строк:

— «Золушка прибежала домой запыхавшись, без кареты, без слуг, в своём стареньком платье. От всей роскоши у неё осталась только одна хрустальная туфелька». А ведь и правда, прекрасно видно! — Фира рассмеялся. — Как было бы удобно, если бы люди в ночи светились!

— Да, это было бы очень красиво…

Фира внимательно посмотрел на Тейна.

— Наверное, ты от меня устал, — произнес он.

— Еще не успел, — улыбнулся тот.

— Но я свечусь тебе прямо в глаза.

— Ну и что? Я не настолько не люблю свет.

Фира отвернулся.

— А пока я спал, я светился? — через мгновение спросил он.

— Да, светился, — подтвердил Алкайдэ.

— Ничего не помогает…

— Можешь спать дальше. Возможно, завтра свет исчезнет.

— Типа я могу теперь просто взять и заснуть, — тихо пробормотал Фира.

— Тебе спеть колыбельную? — елейным голосом, полным саркастического яда, спросил Тейн.

— Не надо, — поежившись от этого голоса, произнес Кэйн.

— Уверен? — добавив в свой голос меда, уточнил Алкайдэ.

Фира вдруг заинтересовался, осознав всю соль этого предложения.

— Спой колыбельную!! — воодушевленно потребовал он, глупо улыбаясь.

Повелитель теней вообще-то до последнего надеялся, что Фира откажется. Но поскольку надежды оказались тщетны, он действительно запел. Мелодия песни была не похожа ни на один мотив, слышанный прежде Фирой. И не потому, что он слышал не так уж много колыбельных. Ни язык, ни напев не были знакомы ему. Это была старинная песня Нави, песня вечного сна и покоя, гимн умиротворения и забвения. Мягкий голос Тейна убаюкивал, усыплял, рассеивал все тревоги и сомнения, добираясь до подсознания и наполняя душу и тело покоем и безмятежностью.

Тейн, продолжая напевать, смотрел на засыпающего Фиру. Его лицо стало безмятежным, наконец-то все тревоги, ложные улыбки и мучавшие его мысли исчезли. Повелитель теней провел рукой по киноварно-красным волосам. Когда он перебирал растрепанные пряди, у него появилось ощущение, будто он делал что-то недозволенное. Он даже воровато оглянулся, но вокруг не было ни души. Тейн плавно провел рукой над Фирой, и теплое теневое одеяло укрыло того почти до самого подбородка. Тейн рядом с ним устроился, полусидя, и продолжил ласково перебирать Фирины волосы. Он зарывался в них рукой, медленно пропускал мягкие пряди сквозь пальцы. Повелитель теней еще долго задумчиво напевал, наблюдая за звездами, и стерег безмятежность Фириного сна.