Дороги Валлиона

Глава 17

За то недолгое время, что почуявший кровь кахгар выбирался из логова, я успела крепко выругаться (за то, что не распознала в "мертвеце" еще живого человека), проклясть себя за глупость (надо было хотя бы оттащить его в сторону!), тридцать три раза проклясть жадную Тварь (которая, если воин не соврал, успела-таки вырастить драгоценные яйца), обложить матом сами эти яйца (из которых, наверное, уже вылупились мелкие кахгарчики). А затем зло сплюнула (про себя, потому что маска мешала) и, приняв боевую стойку ощетиниться сразу двумя мечами.

— Дурак… — простонал из последних сил Хас. — Что ты можешь? Беги!

И, кажется, снова потерял сознание.

Ну, это он зря…

"Лин, назад. Не вмешивайся, пока я не скажу!"

Я недобро прищурилась, изучая выползшую наружу Тварь и краем глаза видя, как послушный шейри с сердитым видом отступает к деревьям. Молодец он у меня. Понимает, что лучше не лезть, когда спорят две очаровательные и прекрасные по-своему дамы. А кахгар меня ничуть не пугал. После рирзы и всей той кучи мелочи, которую нам уже удалось прибить, даже эта полутораметровая сволочь уже не казалась чем-то из ряда вон выходящим. Ну, здоровая. Да. Ну, зубы у нее, как две мои ладони. Ну, лапы кривые и страшные. Ну, слюна черная и, кажется, ядовитая. Хотя нет, вру — слюна ядовитая у их ближайших родственников — хартаров, а эта пока не доросла. Слабоватая еще. Да и внешний вид ее не был для меня тайной за семью печатями: встречалась уже, виделись… мымра. Так что зубы свои, стерва, тут не показывай и не думай, что я вдруг лужу пущу или с визгом побегу за подмогой.

Мы оскалились с Тварью почти одновременно. И, наверное, с совершенно одинаковыми чувствами по отношению друг к другу. Злые мы были. Очень и очень злые. Она — потому, что я испортила ей хорошую Ночь, отвлекая от едва народившихся деток (Хас ведь, наверное, именно это имел в виду, когда говорил, что Ночь — действительно ЕЕ?). А я — за то, что по ее вине торчала тут, как дура, и кляла себя за то, что едва человека хорошего не подставила. Дыхание получше послушать поленилась. Пульс не глянула. Не капнула на губы "синькой". И теперь лихорадочно гадала, как бы успеть с неудобной соперницей побыстрее, чтобы этот герой тут некстати не загнулся.

А потом кахгар качнулся вперед на широко расставленных шагах. Низко, предупреждающе зарычал. Пригнулся, чуть присев на задние лапы. И…

Все посторонние мысли тут же выдуло у меня из головы.

Когда Тварь прыгнула, никакой Галины Чернышевой и никакой девушки по имени Гайдэ перед ней уже не было. На месте остался только Гай. Охотник. Воин. А вместе с ним — четыре мстительно прищурившие Тени, без раздумий слившиеся с ним в единое целое.

Я больше не видела ничего вокруг, кроме горящих во тьме багровых глаз. Не слышала ничего, кроме ровного стука ее несуществующего сердца. Для меня не осталось в этом мире ни тревожно замершего демона за спиной, ни делающего свои последние вздохи смельчака в изжеванных доспехах. Ни логова. Ни ночи. Ни даже собственных чувств. Только ровное спокойное дыхание схватки. Только мерное биение невидимого сердца. Только тихий гул бегущей по венам крови. И только ледяное спокойствие, которое не поколебала бы ни одна буря.

От первого прыжка кахгара я, заученным движением опустив один клинок и чуть развернув корпус, увернулась. Попутно попробовала силы, попытавшись распороть ей брюхо, но неудачно — сталь только обиженно звякнула о хитиновые пластины в паху и тут же отскочила, отдавшись в плече неприятным нытьем. Если бы я наносила колющий, а не рубящий и скользящий удар, то плечо, наверное, вывихнула бы сразу. А так — только поморщилась и мгновенно развернулась, готовясь снова ловить противницу на клинок.

Со стороны, наверное, казалось, что мы застыли, раздумывая над тем, как бы получше достать друг друга. И, возможно, по отношению к Твари это даже было бы верным. Я же не думала ни о чем. Да и незачем: схватка никогда не течет так, как ты ее планируешь. По крайней мере, схватка с Тварями. Поэтому приходилось ловить момент и ждать удобного случая.

Кахгары, как верно сказал Ас, почти неуязвимы в своей прочной хитиновой броне. Пробить ее обычным мечом фактически невозможно. Быть может, адарон тут еще мог бы справиться, но где его взять, этот редкий металл? Вот и вынуждало его отсутствие выискивать крохотные щели в сочленениях чужого панциря, как если бы передо мной стояла на Тварь, а закованный в танковую броню средневековый рыцарь.

"У нее уязвимы только суставы, — пришла из глубины чья-то спокойная мысль. — Сперва обездвижить. Остановить. Потом — добить".

Я мысленно кивнула: план действий был прост, как дыра в подвале. Проблема в другом — как поймать Тварь на неловком движении, если она двигалась не в пример быстрее меня?

Кахгара же подобные проблемы не волновали: наметив, наконец, цель, он так же непринужденно пригнулся и снова прыгнул, на этот раз пытаясь сбить с ног и свалить не землю, чтобы потом без помех разорвать острыми когтями.

Хрен тебе, жук-переросток.

Я снова увернулась и еще раз попыталась пробить его броню.

Мимо… что ж, один-один. Начнем снова?

Тварь глухо зарычала и прыгнула в третий раз. Теперь — уже в полную силу и так быстро, что увернуться я уже не успела. Говорю же — шустрая, сволочь. Потому что не только успела толкнуть меня боком, не только заставила пошатнуться и торопливо отпрыгнуть, но когтем сумела чиркнуть по животу, в один момент располосовав тяжелую броню и едва не добравшись до брюха.

"Соберись!" — напряженно велел мне шейри, с тревогой следя за тем, как мы затанцевали друг вокруг друга.

Тварь то и дело пыталась атаковать. Ее, кажется, нисколько не утомляли эти безумные прыжки. Ее не смущал мой рост, доспехи, мечи, которые раз за разом пробовали пробить ее кожу. Ее не остановил даже мой единственный успех, когда каким-то чудом удалось достать по правой передней лапе, подломив ее в суставе, но при этом (тяжкий вздох) поплатиться слетевшим от встречного удара шлемом и набухающей на затылке шишкой.

Нет, долго я так не выдержу…

Однако страха, что удивительно, по-прежнему не было. И ощущения собственного бессилия — тоже. Это был просто бой — рваный, неправильный, полный постоянных уверток и подножек бой, в котором кахгар чувствовал себя явно увереннее, чем я.

— Беги… — в третий раз прошептал очнувшийся на миг Хас, когда рев раненой Твари своим неистовством ненадолго вырвал его из забытья. Но этот миг прозрения длился недолго — едва увидев, как возле самых его ног рвут землю острые когти, а гибкий хвост сбивает с песчаного склона крупные камни, он снова уронил голову и больше не шевелился.

Я сжала зубы, чувствуя, что постепенно уступаю, и с раздражением смахнула с лица длинную светлую прядь. Вот зараза… без шлема мне будет труднее. Да и волосы лезут в глаза… тьфу… если выживу, под корень обрежу. Надоели. Хотя нет. Если выживу, то оставлю. Так интереснее играть. Но в такую тугую косу их заплету, что больше никогда уже не забалуют.

Я тряхнула гудящей головой, в которой от мимолетного удара до сих пор звенели все колокола моей далекой родины, мельком покосилась на раненого и едва не пропустила новый прыжок. Поспешно отпрянула, закрылась, пригнулась, пропуская над собой когтистую лапу. Пошатнулась от внезапного толчка в грудь. Сдавленно охнула, когда кахгар насел снова. Попятилась, неистово отмахиваясь от него всем, что только было. Но почти сразу глухо выругалась и с досадой проводила глазами выбитый из руки меч.

Хреново… ой, мама, как же мне будет без него хреново!

"Держи!"

Я едва успела подхватить брошенный Лином простенький деревянный щит, чтобы заслониться от рвущегося вперед кахгара. С растущим отчаянием рубанула по уже раненой лапе, с радостью услышала характерный хруст. Потом получила еще один сочный удар, от которого просто не успела увернуться. И, наконец, услышала еще один хруст — гораздо более сильный и недобрый: звук разваливающегося щита, которого хватило едва ли на один полноценный удар Твари.

— Мать твою…

Я отбросила бесполезные обломки и кинулась прочь, лихорадочно ища выход из этой поганой ситуации. Но кахгар оказался слишком силен. Слишком быстр. И слишком прочной оказалась его естественная броня, которой одарил его создатель — Айд. Моим оружием тут не справиться. Простая сталь эту сволочь не берет. Я ему обе лапы передние подбила, в глаза успела ткнуть, по животу несколько раз полоснула, а ему — хоть бы хны! До суставов я, хоть и добралась, однако никакой хромоты у Твари так и не появилось. Брюхо вообще железное оказалось. А прямой тычок в глаз Тварь просто проигнорировала, как будто… чтоб ее черти взяли… была неживой!!

Ох ты, мать твою… ну, конечно, она не была живой!

Я смачно выругалась, снова бесстыдно воспользовавшись "Малым словарем русского мата", но это не принесло облегчения — я самым некрасивым образом бежала прочь, ничего не добившись и, даже со всеми своими талантами, так и не поранив Тварь по-настоящему! Я будто вообще ничего не пыталась! Все мои усилия пропадали втуне! Кахгар их, кажется, вообще не заметил. А если и не прибил сразу, то лишь потому, что решил сыграть в занимательную игру: как долго пробегает мышка, если ей оторвать сперва одну руку, потом — другую… и сколько времени она сможет уворачиваться, если ей не сразу откусить глупую голову?

Заслышав за спиной тяжелое дыхание, я молча застонала и, уловив момент, припала к земле, одновременно откатившись в сторону. А когда в ту же секунду вскочила, то с обреченным пониманием уставилась на живучую Тварь — кахгар стоял напротив и с недовольным ворчанием нахлестывал воздух длинным хвостом. Совершенно невредимый. Раздраженный. И, кажется, снова голодный.

Я сглотнула, попятившись и тщетно пытаясь что-то придумать. Кахгар, напротив, мягким движением скользнул следом, нехорошо сузив пылающие глаза и больше не намереваясь откладывать поздний ужин. Вернее, для него — это ранний завтрак. Но мне уже все равно. Мне просто ОЧЕНЬ не хочется умирать. Особенно умирать, так ничего и не сделав.

Блин!

Да что ж такое-то! Ну, как-то же эту сволочь можно достать?!! Ну, не может быть, чтобы ни одного уязвимого места! Не может такого быть, чтобы она вообще ничего не чувствовала! И, как самая настоящая нежить, ничего не боялась!!

Что мне делать? Аллар и все его айри… что же мне делать-то?!

"Беги", — грустно отозвался на мои отчаянные мысли шейри и медленно выступил из темноты.

— Не сметь!! — яростным шепотом взвыла я, моментально остановившись. — Не лезь!! Тебе не справиться!!!

"Тебе тоже".

— Лин, не смей!! Это приказ!!!

Демон обречено уронил голову и, замерев на месте, тихо застонал.

"Гайдэ, он тебя убьет… как же ты не видишь?!"

Твою… все я вижу… и все понимаю… но его туда не пущу!! Мал он еще. Слабенький. Совсем ребенок. Как такого отправишь вперед? И как отпустишь на верную смерть?

— Не сметь! — упрямо повторила я, изучая остановившегося кахгара, для которого появление Старшего демона в столь экстравагантном облике, кажется, произвело неизгладимое впечатление. Но отступать он не собирался. Так, подумал немного, поколебался, не зная, стоит ли ему связываться сразу с обоими, но потом решил, что справится, и снова приготовился к прыжку.