Остров свободный

Глава 3. Всё ещё недостаточно для решения

30.IV.867

Витгрис

Итель в библиотеке. В руках держит книгу, где, казалось, есть все ответы. Текст его злит. Почему всё так? Неужели иначе нельзя?

Он думает об этом. Прокручивает варианты в голове и приходит к тому, что другого выхода нет.

Пахнет палёной бумагой.

Итель роняет книгу, а упав она поджигает разбросанные по полу свитки. Пламя стремительно поглощает сухую бумагу, а потом перебрасывается на книги. Итель пытается сбить пламя, но его руки только разжигают огонь.

Скрипит дверь. О нет. Нет. Не иди сюда. Кто бы ты ни был.

Отец подходит к Ителю, останавливается в трёх шагах и молча смотрит на сына. Из-за его спины появляется матушка.

Нет-нет. Это не то… Итель не знает, что сказать в оправдание, лишь продолжает пытаться сбить пламя. А оно только растёт от его прикосновений.

Отводит взгляд и замечает движение за спиной. Замирает от ужаса. Братья стоят за его спиной. Стоят и смотрят.

И родители смотрят.

А Итель плачет от бессилия. Он не хотел, чтобы так всё закончилось.

Полки ломаются, потеряв из-за огня прочность. О нет. И она тут.

Глэнис, стоящая за сломавшейся полкой, смотрит Ителю в глаза. Её рука на кинжале: она так делает, когда встречается с незнакомцами.

Глэни, это же я. Но слов нет.

Итель оборачивается, уже догадываясь, кто будет за другими полками. Луни стоит с книгой, той самой, в руках. Она прижимает её, смотрит недобро. А за ней стоит женщина, или нет, как на картинке в книги. «Незнакомка». Она злобно скалиться.

А огонь только растёт, всё вокруг в огне. Но родные целы. Это неожиданно успокаивает Ителя, и он выдыхает. Можно исправить.

Внезапно перед глазами возникает незнакомка. Она того же роста, а лицо в десятке сантиметров от его. Но Итель не видит, как она выглядит. Только оскал.

Женщина хватает его за подбородок и проводит по тому большим пальцем. Итель осознаёт, что его губы в таком же жутком оскале. Женщина скалится сильнее. А он пытается её перескалить. А вокруг огонь.

Женщина приближает голову ещё ближе, и Итель наконец видит лицо в тени капюшона. Своё лицо.

Затем темнота. Итель дышит так, словно победил Тудера в соревновании на задержку дыхания. Легкие слишком маленькие. Нужно больше воздуха. Всё что он слышит, собственное дыхание, шумные вдохи, от которых холодит горло, и выдохи, кажущиеся вечностью.

Наконец, дыхание выровнялось. Темнота перед глазами из-за темноты в целом. Тёмное время суток, а не часть сна. Он не спит.

Итель откинул корпус на кровать. Может, удастся поспать ещё? Но перед глазами, стоит их закрыть, его лицо с оскалом. Оно действительно может быть таким?

До утра Итель проваливался в дремоту. Толком не отдохнул за ночь.

Мысль о завтраке внезапно заставила вздрогнуть. Перед глазами возникло лицо Глэни и её рука, сжимающая рукоять кинжала. Как чужой он был для неё. Итель сглотнул.

Это сон. Не реальность. И не должен стать ею. Но руки трясутся так, что прежде, чем спуститься на завтрак, он должен успокоиться.

Зато вчерашняя обработка руки порадовала — расцарапанная часть ладони затянулась настолько, чтобы не привлекать внимания. Осталось два участка, которым ещё требовалось время, а в остальном выглядит здоровой.

Ритуал рассматривания семейного портрета вновь показал, что память подводить не начала. Впрочем, после кошмара это была формальность. За завтраком Итель старался делать вид, что всё как обычно, старался быть приветливей, чтобы родные не поняли в каком он состоянии. А в мыслях думал будет ли всё так же размеренно, если он исчезнет из их жизни?

Но хуже всего было встречаться взглядами с отцом или матерью. Настоящий ужас, Ителю казалось, он у них на ладони, и они всё знают. Их родительское чутьё поможет сделать вывод о магии их ребёнка. Наверняка, это чутьё уже говорит им, что с Ителем что-то происходит. Но пока они подождут, когда Итель поделится своей проблемой сам, если сочтёт нужным. Но что делать, когда их терпение иссякнет? Что делать, если какая-то часть жаждет этого признания?

— Итель! — он чуть не выронил вилку, когда услышал своё имя, произнесённое этим звонким голосом.

— М, — отозвался Итель, переставая украдкой смотреть на родителей и переводя взгляд на младшую сестру.

— Сходи с нами на ярмарку, — сказалась просьбу Луни и добавила: — пожалуйста.

Что ответить Итель не знал. Вернее знал, нужно отказать, но как это аргументировать? Не хочет? Считает глупостью и тратой времени? Нет, не подходит.

— Ты, кстати, обещал, — добавилась к просьбе Глэнис, отпив из чашки. — Месяц назад, — начала пояснять сестра, — когда мама только начала говорить про ярмарку, ты сказал, что сходишь с нами.

— Ага, точно, — подтвердила Луни.

А он влип. Он даже дома магию не держит при себе, а там куча народу. Это плохо закончится. Но как отказать?

Итель скосил взгляд на родителей. Братья вернуться через два дня, можно попробовать поискать отговорки на эти дни. Родители не поручат что-то страшнее ярмарки.

— Мне пока помощь не нужна, — отец сразу понял взгляд Ителя.

«Пожалуйста, найди для меня занятие». С такими мыслями Итель перевёл взгляд на матушку.

— А я послушала бы твоё мнение об организации ярмарки, — оживилась мама. — Как всё чудесно сложилось, — она искренне улыбнулась, но Итель заметил её быстрый взгляд на мужа, а затем вновь на сына.

Они точно уже что-то подметили. Аппетит пропал вовсе.

В уме уже выдумывал причину для отказа, как вдруг память подкинула обстоятельства, при которых он давал обещание. Он так мало времени проводит с сёстрами, что хотел это компенсировать, и даже для важности пообещал.

И толку от скрывания магии, если он станет затворником?

— Я схожу с вами, — быстро сказал Итель, пока в голову не пришли разумные сомнений. — Только давайте не вечером, а сейчас?

Вечером людей будет больше. Хотя ещё вопрос, что лучше: больше или меньше людей.

— Ну, ладно, — пробурчала Глэни.

Луни пожала плечами, ей всё равно.

Допивал чай Итель с тревогой в душе. Это всё плохо. На ярмарке от чужих взглядов не спрячешься. Хотя ему нужно спрятать руки, а не себя.

В комнате Итель открыл шкаф с одеждой, уже зная, что возьмёт единственную цветастую рубашку, на фоне которой пламя может и не будет заметно, и накидку с широкими рукавами, в которой скроет руки, если в тех появится пламя. В обычной ситуации взял бы кинжал, не любил по городу ходить с оружием, но сейчас предпочёл меч. Мало ли кто что спланирует, а опустит взгляд на оружие и остановит свой план.

Хотя Итель, конечно, перегибал. В Витгрисе довольно безопасно, из происшествий только пьяные драки, да и те без оружия. Но сейчас ему было важно усилить чувство защищённости.

Кроме того, это не на долго. Сёстры учатся, у них не так много свободного времени, как у того же Ителя сейчас. Да, не затянется, приободрил себя Итель и вышел из комнаты.

Сестёр ждал в кресле, стоящим вместе с небольшим диваном и столиком около лестницы на втором этаже. «Мини-гостиная» так называли это место ещё с детства старших братьев. Комнаты старших братьев располагались тут, и они, на манер «серьёзных взрослых» обсуждали свои «серьёзные детские шалости» в этой маленькой гостиной. Потом присоединился Итель, Глэни. Луни же посиделки не застанет толком.

С места, занятого Ителем, видны двери в комнаты братьев справа и в комнаты сестёр и его собственную, если смотреть вперёд в коридор. Подъём на лестницу тоже был тут как на ладони, и, чтобы закончить картину, выход из коридора с комнатами родителей тоже просматривался.

А дома тихо, как всегда. Это помогало настраиваться на поход. Вспомнил, что даже не задумывался над словами вроде «обещаю» месяц назад. Даже не предполагал, что что-то ему помешает пойти на ярмарку. А оно вон как сложилось.

— Итель, — позвала Глэнис, присаживаясь на диван слева.

Итель кивнул, открыв глаза.

— Мама сказала, что на ярмарке будет прилавок мастерицы из Мона, хочу платок себе присмотреть, — поделилась планами сестра.

— О, — потянул Итель, зная, к чему это сестра хочет сделать такую покупку. — Скоро экзамен по конной езде?

— На следующей неделе, — улыбнулась сестра. — Смогу свободно передвигаться, а то достало уже в этих коробках ездить.

Итель тихо посмеялся.

— Да, это важный шаг, — кивнул он.

По острову передвигаются или верхом, или в повозках разной степени удобства. Навык верховой езды наравне с владением каким-ибо оружием считаются этапами взросления, которые также отображаются на внешнем виде человека. Любой, кто может ездить верхом, носит штаны, а предпочитаемое оружие (чаще всего от кинжала до меча) обязано быть на виду, если не получен запрет на ношение.

Разрешение на ношение оружия считается допуском к экзамену по верховой езде. У них в регионе это выглядит как дань традициям, но в некоторых других это необходимость.

Глэнис выбрала кинжал для постоянного ношения и уже год как получила разрешение. С верховой ездой возникли трудности, но, похоже, она с ними разобралась.

— Эх, смогу в Ноарту чаще ездить, — мечтательно произнесла Глэни, а Итель тактично не стал развивать эту тему.

Он знал, что сестре нравился сын друга семьи. И это взаимно. А большего ему знать и не надо.

— Можно ещё Винфо́ра навещать, — предложил Итель вариант.

— Ой не знаю. Сдаётся мне он не просто так в ссоре с папой. Не хочу в это лезть, — Глэни сделала жест, словно отодвигает от себя какой-то предмет. — Хотя в Моне побыть хотелось бы подольше обычного. Красивый город.

— Да, — кивнул Итель. — А дядя-то ядом не прыскается, безобидный.

— Безобидные в таких ситуациях с родными братьями не оказываются, — фыркнула Глэнис, смотря на выходящую из комнаты Лунет.

Итель знал причину ссоры отца и его родного старшего брата, но ещё лучше запомнил шок, когда в десять лет узнал, что тот человек, которого он считал дядей, по крови дядей не является, однако у отца есть родной брат, о котором он за десять лет так точно не обмолвился и словом.

Наверное, если Итель пропадёт, с ним также будет?

— Извините, что заставила ждать, — проговорила Луни. — Пошли?

— Ага, — отозвалась Глэнис, энергично вскакивая с дивана.

Ярмарка размещалась на самой крупной пешеходной улице города. В обычное время здесь были заняты места то артистами, то одинокими прилавками, то ограждениями из-за ремонтных работ. Вот и получалось, что пару лет разместить эту приезжую ярмарку на этой улице полностью не получалось. Поэтому мама и говорила так много о ярмарке.

В самом деле отлично получилось, все украшения смотрятся замечательно. Особенно перекинутые через всю улицу. Вечером тут будет ещё красивей. На миг даже появилось желание прийти вечером, посмотреть хоть краем глаза, но сразу вспомнилось, почему он не хотел идти сюда вечером.

Украшения словно потухли от этого напоминания.

— О, смотрите, — восторженно воскликнула Луни, указывая на прилавок, украшенный различными рыбками, сделанными из ткани. Рыбки словно плыли в прилавок, а чем дольше смотришь, тем меньше понимаешь, сколько всего рыб. Продавец тоже одет в морской тематике.

Итель без интереса скользил взглядом по прилавкам. Сестры подходили к каждому, что-то рассматривали, интересовались у торговцев. Было какое-то чувство, похожее на поиск чего, что обычно здесь было. Или это Итель так выискивает угрозу?